Лори Форест - Черная ведьма

– Что вы тут делаете? – спрашиваю я мальчишек, бросая взгляд в долину на просторный дом и угодья Гаффни. Обычно Элисс Гаффни не отпускает детей так далеко.

– Мама всё плачет и плачет. – Эммет хмуро втыкает полуволка головой в землю.

– Не рассказывай! – сердится Бреннан. – Папа узнает – отлупит тебя хлыстом! Он велел никому не говорить!

Конечно, Бреннану страшно. У мага Уоррена Гаффни тяжёлый нрав, его побаиваются и супруга, и дети, это всем известно. А исчезновение девятнадцатилетней дочери Сейдж только подлило масла в огонь.

Я снова оглядываюсь на поместье Гаффни с уже привычным беспокойством.

«Где же ты, Сейдж? – грустно вопрошаю я. Она бесследно пропала больше года назад. – Что же с тобой случилось?»

Пытаясь хоть немного утешить близнецов, я со вздохом говорю:

– Ничего, всё в порядке. Посидите пока здесь. А хотите – оставайтесь с нами ужинать.

Приглашению близнецы обрадовались, даже при­ободрились.

– Поиграй с нами, Эллорен, – просит Бреннан, ухватив край моей юбки.

– Может, попозже, – отвечаю я, взлохмачивая шевелюру Бреннана. – Сам знаешь, мне ещё ужин готовить.

– Мы наступаем, икариты бегут! – восклицает Эммет, бросая камень в фигурки на бревне. Деревянный демон падает и катится по траве. – Смотри, мы им сейчас посбиваем крылья!

Подняв фигурку, я глажу некрашеное основание. Затем закрываю глаза и вижу огромное раскидистое дерево, усыпанное нежными белыми цветами.

Боярышник серебристый. Изысканный материал для детской игрушки.

Я открываю глаза – и картинка мгновенно растворяется в воздухе. На меня оранжевыми глазками смотрит деревянная фигурка. Мне хочется ещё раз увидеть дерево, но я знаю: странному искушению лучше не поддаваться.

Взяв в руки любую деревяшку, я могу закрыть глаза и увидеть, почувствовать до самой глубины души дерево, из которого сделана игрушка или кухонная утварь. Узнать о нём всё до мельчайших подробностей. Я вижу место рождения дерева, чувствую запах плодородной земли у его корней, греюсь в солнечных лучах, скользящих по листьям.

Эти видения – моя тайна.

Дядя Эдвин давно мне объяснил, почему о них не стоит рассказывать. Такая странная связь с деревьями похожа на отголосок слишком близкого родства с феями, а о подобных вещах лучше помалкивать. Мы – гарднерийцы, чистокровная раса, а в моём роду к тому же течёт кровь самых сильных магов.

Однако иногда мне лезут в голову всякие мысли… Если наша кровь так чиста, откуда у меня эти странные видения?

– Осторожнее с игрушками, – мягко напоминаю я мальчишкам и, стряхнув воспоминания о дереве, кладу игрушку на траву.

Вскоре я подхожу к домику, в котором мы, два моих брата и я, живём с дядей Эдвином, и звуки битвы постепенно затихают вдали. За полем у конюшен что-то стоит. Приглядевшись, я вздрагиваю от неожиданности.

Это большая, красивая карета с искусно выписанной на двери золотистой буквой «М» – знаком Совета магов.

Рядом расположилась охрана – четыре воина, копии деревянных игрушек, присели пообедать. Ремни портупеи туго обхватывают их чёрные мундиры с серебристыми кругами на груди, мечи и волшебные палочки надёжно упрятаны в ножны на боку.

В карете, скорее всего, приехала моя тётя – больше некому. Тётя состоит в Высшем совете магов и всегда путешествует с вооружённой до зубов охраной.

Я взволнованно ускоряю шаг. Уж если моя могущественная тётушка отправилась в далёкий и всеми забытый Галфикс, значит, в Эртии случилось что-то из ряда вон. В последний раз мы встречались с тётей Вивиан, когда мне исполнилось пять лет.

Мы тогда жили в Валгарде, шумном портовом городе, столице Гарднерии. Но и там мы виделись очень редко.

Однажды тётя зашла в дядин музыкальный магазинчик, где продавали скрипки.

– Ты проверил детей? – как бы между прочим спросила она, устремив на дядю острый, холодный взгляд. – Проверил их магические способности?

Я помню, как вцепилась в полы дядиной куртки и спряталась за его спиной. Элегантная тётушка внушала мне бесконечное восхищение.

– Конечно проверил, Вивиан, – запинаясь ответил сестре дядя Эдвин. – И не раз.

Я с удивлением взглянула на дядю, не припоминая ничего подобного. К тому времени я уже знала, что у всех детей в Гарднерии ищут способности к магии.

– И что ты обнаружил? – требовательно спросила тётя.

– У Рейфа и Эллорен магических сил нет, – ответил дядя, закрыв меня от тёти Вивиан. – А вот у Тристана… кое-что есть.

– Ты уверен?

– Да, Вивиан, никаких сомнений.

С тех пор тётя время от времени заходила к нам.

Однако вскоре городская жизнь дяде опротивела, и однажды мы вдруг снялись с места и переехали в крошечный Галфикс, забытый городишко на северо-восточной границе Гарднерии. Далеко-далеко, посреди бескрайних лесов и полей.

У самого дома я застываю столбом. Из окна кухни доносятся голоса. Говорят обо мне.

– Пойми, Эдвин, Эллорен уже не ребёнок.

Я осторожно опускаю на землю корзину с овощами и бесшумно усаживаюсь под окном.

– Для обручения она слишком молода. – Дядя старается говорить уверенно, но его голос дрожит.

Обручение? У меня перехватывает дыхание. Я знаю, что мои ровесницы в столице и больших городах Гарднерии уже обручены, на всю жизнь связаны магией с выбранными для них юношами. Но мы здесь, в долине среди высоких гор, далеки от столичной жизни. Из всех моих знакомых обручилась лишь Сейдж… обручилась – и пропала.

– Семнадцать лет – самый подходящий возраст, таковы наши обычаи. – В голосе тёти сквозит раздражение.

– Не надо кивать на обычаи, – уже увереннее отвечает дядя. – Эллорен слишком рано об этом думать. Откуда ей знать, чего она хочет? Она ничего не видела в жизни…

– Не видела. Из-за тебя!

Дядя пытается протестовать, но тётя не даёт ему вставить и слова.

– Хватит, Эдвин! Ты прекрасно знаешь, что случилось с Сейдж Гаффни. Мы не можем допустить подобного в нашей семье. Я заберу Эллорен с собой и представлю её самым достойным женихам. А после обручения устрою её помощницей при Совете магов. Пришло время серьёзно задуматься о будущем девочки.

– Я очень серьёзно отношусь к будущему Эллорен, но считаю, что она слишком молода… а ты хочешь всё решить за неё.

– Эдвин. – В голосе тёти звенят стальные нотки. – Ты не оставляешь мне выбора. Я обойдусь и без твоего согласия.

– Не забывай, Вивиан, – дядя сдаваться не намерен, – старший мужчина в семье – я, и последнее слово о будущем Эллорен за мной. А после моей смерти решать будет Рейф, но никак не ты.

Я удивлённо вскидываю брови. Если в ход пошли такие доводы, дело плохо. Дядя частенько брюзжит, что законы Гарднерии несправедливы к женщинам, и он прав. У женщин волшебная сила просыпается нечасто, моя бабушка – на редкость сильная чародейка – была исключением. Почти все маги в Гарднерии мужчины, волшебная сила переходит по наследству от отца к сыну. Поэтому государством у нас правят мужчины, они же главенствуют и в семьях.