ВП СССР - Большевизм — естественная основа России

107 ЦГВИА, ф.2003, оп.11, д.5, лл.30-31, 134-135, 179-180.

108 Л.М. Гаврилов. Состояние резервов фронта накануне Октября. — «История СССР», 1967, №4, стр.27.

разгрома армий центральных держав» 109. Прогрессивный английский историк В.В. Готлиб писал об отношении союзных правительств к России: «Было также хорошо известно, что Запад в его борьбе с Германией находится в зависимости от миллионов русских солдат и от стабильности Восточного фронта. Уже 9 августа 1914 г. президент Пуанкаре считал, что ״пришло время для России начать наступление, чтобы облегчить тяжесть, которую приходится нести Бельгии и нам“. 9 сентября он писал, что Россия оказывает Франции ״ценную помощь“. 19 октября Пуанкаре требовал применения русской ״движущей силы“» 110.

Получая столь существенную помощь, стоившую русской армии огромных потерь, союзные военные руководители быстро об этом забывали, как только русская армия попадала в тяжелое положение и в свою очередь нуждалась в помощи. В кампании 1915 г., когда главные силы германской армии теснили русскую армию на Восточном фронте, союзные войска не пришли ей на помощь. По словам Черчилля, о помощи русской армии со стороны западных держав в это время «не было и речи». В октябре 1915 г. Черчилль писал, что «наши операции на Западе» никак не помогли России, которая в течение пяти месяцев подвергалась «главному давлению врага» 111. Те же мысли выразил в своих мемуарах английский статс- секретарь по иностранным делам Эдуард Грей, отметивший, что во время битвы на Марне 1914 г. «единственная надежда продержаться до конца на решающем театре военных действий была на то, что Россия активизирует наступление на Востоке... Только благодаря энергии и огромному самопожертвованию, которые были проявлены Россией при этом наступлении, союзники были спасены осенью 1914 г. Чтобы спасти союзников, искренняя помощь и вся сила России потребовались на ранней стадии войны» 112.

Поскольку союзные державы возлагали большие надежды на русскую армию, естественно, что в течение всей войны они пристально изучали состояние людских ресурсов и (Возможности пополнения резервами русской действующей армии. Генералы П.И. Аверьянов и Д.С. Шуваев обращали внимание царской Ставки на повышенный интерес различных военных представителей союзников к людским резервам России. 13 сентября 1916 г. военный министр Шуваев писал в Ставку, что английский военный агент полковник Нокс «высказал в весьма осторожной и деликатной форме, что его личные наблюдения привели его к убеждению, что наша армия несет, по-видимому, огромные потери, требующие для их возмещения высылки огромного количества пополнений, вследствие чего, по-видимому, можно опасаться быстрого израсходования запаса военнообязанных и в России» 113; поэтому он дал понять, что ему «необходимо располагать точными данными о величине еще не призванного нами запаса военнообязанных» 114.

Неприглядное положение с людскими резервами в России военные круги Петербурга были вынуждены скрывать от союзников. Шуваев по этому поводу писал: «Имея в виду, что сообщение полковнику Ноксу действительной величины нашего запаса военнообязанных, несомненно, вызвало бы в Англии большие тревоги и опасения и в значительной мере понизило бы в мнении английского правительства ценность и значение России как союзника в общей борьбе с центральными державами, я не признал возможным дать разрешение на ознакомление полковника Нокса с действительным состоянием нашего людского запаса и приказал ограничиться сообщением ему лишь общих сведений» 115.

Нокс считал, что Россия располагала в то время запасом непризванных военнообязанных не менее 3-3% млн. человек, т.е. преувеличивал его в 2-2,5 раза. Шуваев понимал, что долго нельзя будет скрывать истощение людского запаса в России, так как после призыва «последних возрастов ратников 2-го разряда и особенно после досрочного призыва в

109 Цит. по кн.: В.В. Готлиб. Тайная дипломатия во время первой мировой войны. М., 1960, стр.119.

110 Там же, стр.66-67.

111 К.Б. Виноградов. Буржуазная историография первой мировой войны. М., 1962, стр.110.

112 В.В. Готлиб. Указ. соч., стр.97.

113 ЦГВИА, ф.2003, оп.2, д.273, л.15об.

114 Там же, л.16.

115 Там же, л.16-16 об.

январе 1917 г. новобранцев 1919 г... всему миру станет известно, что в России уже призваны под знамена решительно все военнообязанные» 11.

Вопрос о состоянии русской армии и ее людских резервов интересовал также и французскую военную миссию, возглавляемую генералом Жаненом. Русское командование представило французам сведения о численном составе действующей армии, запасных частей фронта и внутренних округов России на октябрь 1916 г. 1и подробную информацию о динамике численности русской армии с начала войны по 1 января 1917 г. 116 117 118

Проблема истощения людского запаса, поставившая под угрозу возможность продолжения войны в масштабах, определенных военными обязательствами перед союзными державами, встала во весь рост перед военными руководителями и царским правительством в конце 1916 — начале 1917 г. Эта проблема настолько затрагивала интересы господствующих классов России, что стихийно возникла широкая дискуссия, в которой активное участие приняли военный министр Д.С. Шуваев, начальник Генерального штаба П.И. Аверьянов, начальник штаба верховного главнокомандующего М.В. Алексеев, временно исполнявший эту должность В.И. Гурко, главнокомандующие фронтами Н.В. Рузский, А.Е. Эверт и А.А. Брусилов, дежурный генерал и генерал-квартирмейстер Ставки, группа членов Государственного совета и Государственной думы, принимавшая участие в Особом совещании по обороне государства (28 человек), и, наконец, Николай II. Все основные отделы и управления штаба верховного главнокомандующего, Военного министерства и Генерального штаба, ведавшие вопросами личного состава армии и людскими резервами, спешно составляли секретные доклады и записки, проливавшие свет на проблему состояния людских резервов, пытаясь найти новые источники людского запаса.

Одним из первых документов, отразивших тревожное состояние дела с пополнениями действующей армии, было письмо П.И. Аверьянова дежурному генералу Ставки П.К. Кондзеровскому от 11 сентября 1916 г., написанное в момент, когда по существу прекратилось поступление пополнений на Юго-Западный фронт, что явилось одной из причин того, что так называемый Брусиловский прорыв не получил развития из оперативного в стратегический. «Уже в августе 1916 г., — говорилось в этом письме, — действующая армия находилась в некомплекте, достигавшем в некоторых дивизиях даже до 50-60%, каковое обстоятельство, как указывал штаб верховного главнокомандующего, задерживало развитие активных операций» 119. Аверьянов писал, что его ужасает «действительное положение с наличным людским запасом в России, что пополнение армии людьми стало положительно угрожающим..., мы близки к полному истощению людского запаса». При самых оптимистических расчетах, по его мнению, армия могла рассчитывать на 1 млн. вполне годных для строя новобранцев, который был единственным запасом для пополнения армии с 1 ноября 1916 г. Кондзеровский 15 октября 1916 г. составил справку на имя начальника штаба Ставки, в которой подтвердил, что «в окончательном выводе мы в пределах устава о воинской повинности еще располагаем: