Монах Юкинага - Повесть о доме Тайра

Был среди воинов принца монах Дзёмё Мэйсю, из долины Цуцуи. Панцирь на нем был черный, под панцирем — кафтан темно-синего цвета, шлем с пятью пластинами, закрывавшими шею, туго завязан шнурами под подбородком, у пояса висел меч в черных лаковых ножнах, за спиной — колчан, и в нем ровно двадцать четыре стрелы с черным оперением, а в руке он сжимал свою любимую алебарду с изогнутым лезвием на длинном древке. Выбежав вперед, он воскликнул громовым голосом:

— Раньше вы слух обо мне слыхали, ныне воочию поглядите! Я воин, известный силой, цвет воинства обители Миидэра! Зовут меня — Дзёмё Мэйсю из Цуцуи, я воитель-монах, из тех, кто один равен тысяче! Кто из вас считает себя могучим и храбрым? Выходи и сразимся! — С этими словами он в мгновение ока послал подряд двадцать три стрелы из своего лука, сразив наповал двенадцать и ранив одиннадцать воинов Тайра. Затем он отбросил лук, отшвырнул прочь колчан, хотя там еще оставалась одна стрела, скинул с ног башмаки из медвежьего меха и, босиком прыгнув на балку моста, бегом побежал вперед. Никто другой не осмелился бы ступить ногой на узкую перекладину, но Дзёмё бежал так смело, будто то была не тонкая балка, а широкий проезд Первой или Второй дороги в столице! Он скосил алебардой пятерых и хотел уже поразить шестого, но тут рукоять алебарды расщепилась надвое. Тогда он отбросил прочь алебарду и обнажил меч. Окруженный врагами, он разил без промаха, то рубил мечом вкруговую, то крест-накрест, то приемом «паучьи лапы», то «стрекозиным полетом», то «мельничным колесом», и, наконец, как будто рисуя в воздухе замысловатые петли «ава» [371] ...разил без промаха, то рубил мечом вкруговую... то как будто рисуя в воздухе замысловатые петли ава... — Эти строчки считаются первым в японской литературе описанием основных приемов средневекового японского фехтовального искусства. Ава — японские сладости в виде тоненького жгута из теста, закрученного многими петлями. . В одно мгновение уложил он восьмерых человек, но, стремясь поразить девятого, нанес слишком сильный удар по шлему врага; меч надломился, выскочил из рукояти и упал в реку. Единственным оружием остался теперь у него короткий кинжал. Дзёмё бился яростно, как безумный.

Был тут отважный, могучий монах по имени Итирай, служка преподобного Кэйсю. Он сражался позади Дземе, но балка была узка, и ему никак не удавалось обогнать Дзёмё. Тогда, ухватившись рукой за защитную пластину на его шлеме и бросив: «Не обижайся на меня, Дзёмё!» — он перепрыгнул через него вперед и бился свирепо, пока не пал.

А Дзёмё удалось отступить обратно, к храму Равенства. Там он сел на траву у ворот, сбросил доспехи и сосчитал зазубрины, оставшиеся от ударов воинов Тайра. Всего он насчитал их шестьдесят три, но панцирь был пробит насквозь только в пяти местах, и раны были неглубоки. Он прижег раны пучками моксы, потом обмотал голову куском ткани, набросил белую рясу и, опираясь вместо посоха на сломанный лук, направил стопы в Нару распевая: «Славься, о будда Амида!»

По примеру Дзёмё монахи Миидэры и воины Ватанабэ наперебой рвались вперед по перекладинам моста. Иные возвращались с оружием, отнятым у врага, другие, раненные, сами кончали с собой, бросившись в реку. Битва на мосту бушевала, как пламя!

Тадакиё, правитель земли Кадзуса, приблизился к князю Томомори.

— Битва на мосту жестока, — сказал он. — Нужно переправиться на тот берег, но из-за весенних дождей вода в реке поднялась. Много людей и коней погибнет, если мы прикажем преодолеть Реку вплавь. Не лучше ли отыскать переправу вверх по течению, где-нибудь у Ёдо или в Имоараи, или, может быть, избрать путь на Кавати?

Тут выступил вперед Тадацуна Асикага, уроженец земли Симоцкэ.

— Ёдо, Имоараи, Кавати!.. — воскликнул он, — Ведите туда воинов Индии или Китая, только не нас! Ведь противник здесь, перед нами! Если мы не разобьем их тотчас же, принц успеет укрыться в монастыре Кофукудзи, получит там подкрепление, и наша задача станет вдвое труднее! — Между землями Мусаси и Кодзукэ протекает речка Тонэ; много дней стреляли друг в друга воины Асикаги и Титибу, разделенные водами этой речки. Наконец главные силы Асикаги приблизились к переправе Наги, а тыловые отряды подошли к переправе в Сути. Враги уничтожили все лодки, годные для переправы через реку. Но Асикага не колебался. Он воскликнул:

— Навеки погибнет наша самурайская честь, если мы не преодолеем реку здесь, в этом месте! А утонем в волнах — значит, таков наш жребий! Вперед! — И все воины, цепляясь за лошадей, успешно переправились на другой берег.

— Мы — уроженцы земель востока; противник здесь, перед нами, вот он, напротив, на том берегу! К чему бояться глубин и мелей? Эта речка не быстрее и не глубже, чем Тонэ! За мной!

И с этими словами Тадацуна, не слезая с коня, первым бросился в воду, а за ним — остальные его вассалы. Около трехсот всадников последовало за своим господином, на скаку кинувшись в реку. Обращаясь к ним, Тадацуна воскликнул:

— Могучих коней поверните против течения, а слабосильных — головой по течению! Пока кони ступают по дну ногами, отпустите поводья, пусть идут своей волей! А потеряют дно — бросьте совсем поводья, пусть кони плывут свободно. Если снесет вас течением — нащупайте дно кончиком лука! Возьмитесь за руки и переправляйтесь цепочкой! Опустит голову конь — подтяните уздечку, но не сильно, а то опрокинетесь навзничь! Твердо сидите в седле и крепче упирайтесь ногою в стремя, а где вода глубока — передвиньтесь на круп! С конем будьте ласковы, с течением — тверды! И пока вы в реке, не стреляйте! Даже если противник начнет осыпать вас стрелами, не отвечайте! Нагните голову ниже, опустите защитные пластины у шлема, но слишком не нагибайтесь, чтобы стрела не поразила вас в темя! И не старайтесь двигаться прямо, не то вас снесет течением! Плывите вместе с водою! — так ободрял и наставлял своих воинов Тадацуна. Словно волны прилива, пронеслись триста всадников через реку, и ни один всадник, ни один конь не погиб.

В тот день Тадацуна облачился в кафтан из узорчатой желтой парчи и в красный панцирь. Изогнутые оленьи рога украшали шлем, крепко-накрепко завязанный шнурами под подбородком. У пояса висел меч с позолоченной рукоятью, за спиной — колчан, полный стрел, окаймленных соколиными перьями с черной полосой посредине. В левой руке Тадацуна сжимал лук, туго оплетенный пальмовым волокном, конь под ним был серый в яблоках, по черному лаку седла золотом выписаны фамильные гербы — сова на дубовой ветке. С силой стиснув коня ногами, он привстал на стременах, выпрямился во весь рост и громко провозгласил:

— Дальние да услышат, ближние да увидят! Мое имя — Мататаро Тадацуна, и лет мне семнадцать! Я сын Тосицуны Асикаги, потомок в десятом колене Тодая Хидэсато Тавары, в давние времена со славой сразившего изменника и государева ослушника Маса-кадо! Нет у меня ни звания, ни титула, и потому страшусь я прогневить Небо, натянув тетиву и посылая стрелу против принца, отпрыска императорского семейства! Но да будет нам судьей сам бог Хатиман, покровитель лука и стрел! Да будет судьба благосклонна к дому Тайра! Здесь я перед вами, готовый к поединку с любым из воинов Ёримасы! Кто из вас считает себя отважным? Выходи и сразимся!