Алексей Сергиенко - Даша на Луне

Он еще больше скукожился и выскочил в коридор.

— Зачем ты его так? — спросила я. Из случившегося я поняла только что Подводник в чём-то провинился во время разговора и Посредник его жестко осадила.

— Не обо всех вещах, Дарья, можно говорить вслух. Даже среди друзей. Лучше пойди, собери чемоданчик.

— А что мне надеть? — тут же спросила я. — А ты сделаешь мне прическу? А одолжишь платье?

Посредник закатила глаза. Но прическу всё-таки сделала.

Я потом рыдала в подушку.

А как тут не рыдать. Я начинала лунную эпопею с длинной, до поясницы гривой блестящих, черных волос. И каждый проклятый шаг на моём пути к Луне стоил мне не только километра нервов, но и пряди из прически. Я подрезала волосы при прыжке с парашютом, при тренировке в бассейне, при переезде на подлодку, при тренировках в скафандре.

И вот сейчас Посредник преодолела очередную веху в деле превращения меня в Патрика Стюарта. Нет, какие-то волосы у меня на голове остались. Особенно сверху. И их даже можно было собрать в жалкое подобие прически. Мальчиковой прически.

Но их было так мало! Мои виски были настолько постыдно голыми, что я стеснялась их больше, чем полной наготы при экзаминировке возле бассейна. Вспомнив об этом, я пунцово покраснела и бросилась в свою каюту, закрывая лицо руками. И не разговаривала с Посредником за ужином.

И не разговаривала бы и дальше, но утром Посредник ни свет ни заря разбудила меня, барабаня пяткой по двери.

— У нас опять вечеринка? — С надеждой спросила я.

— Всё. Приплыли! — Восторженно заявила моя подруга.

— А…, — зевнула я, — Здравствуйте дедушка, здравствуйте бабушка и всё такое... а можно я досплю?

— В Левиафане отоспишься. ОО телеграфировал: СТАРТ НАМЕЧЕН НА ПОСЛЕЗАВТРА ТЧК НАС ЖДУТ В КОРЕЕ ТЧК.

— Как на послезавтра? — удивленно спросила я. — У меня же тренировки не окончены.

— Так полетишь. Как есть. Недотренированная.

— Ну, типа ура, и всё такое, — уныло сказала я и поплелась в душ.

Потом долго вертелась перед зеркалом. У меня было подходящее платье – такое, по типу сарафана. Но у него были открытые плечи, что в сочетании с моим бритым (местами) черепом выглядело забавно. Я походила на узницу Освенцима. То есть я и раньше из за худобы походила на узницу, а бритые виски просто подчеркнули это.

В момент примерки пришла Посредник и принесла мне теплые мембранные штаны на лямках. И безразмерный свитер с воротником, напомнив мне, что в Левиафане холодно, а плыть придется долго. Свои-то теплые вещи я бросила еще на «Гармонии».

— Собирайся быстрее, — может успеем проскочить незамеченными, — торопила меня Посредник.

— На лодке враги? — удивленно спросила я округлив глаза.

— Не, это я прощаться не люблю. Напрасная слезогонка. Уходя тихо ты как бы немного остаешься.

Но как бы немного остаться не вышло. Какая-то корабельная крыса пробежала по жилой секции, колотя в двери и крича что я уплываю. Так что когда я вышла в главный зал, где находился уже закрытый обтекателем и подготовленный к транспортировке Ынха, там, как и в день моего приезда, собралась практически вся команда. Только на этот раз в кальсонах и одеялах.

Насколько же эти все эти люди стали мне родными за прошедшие недели. Я разрыдалась от переполняющих меня эмоций и обняла, по очереди, всех участвующих в подготовке моего полёта техников, инженеров и программистов, благодаря их за проделанный труд. У многих, как и у меня в глазах стояли слезы. Так, что на Левиафан мы попали только спустя полчаса, только благодаря тому что Капитан отдал приказ сворачивать проводы.

Успокоилась я только в тесной рубке Левиафана, где вскоре и уснула, под ровное жужжание двигателей.

Проснулась я от качки. Под водой качки нет, так что Левиафан определенно всплыл на поверхность. Но видимая в иллюминаторах вода была такая же темная, словно мы до сих пор находились на глубине.

Неужели я проспала весь день?

Но тут лодка окончательно высунула морду из воды, и я поняла, что темно потому, что мы находимся в огромном, сообщающимся с морем ангаре. Впереди от нас, на освещенных прожекторами металлических мостках толпились люди из комитета по встрече.

Видимо, нас приехали встречать важные шишки, так как первое что я увидела, как только открылся люк была пара дюжин автоматчиков в черных армейских комбинезонах и в черных закрытых шлемах, которые целились в нас.

Как только пара солдат, в классической советской военной форме пришвартовывали Левиафан, я выскочила на берег, опередив двух П: Посредника с Подводником. И только оказавшись на скользких мостках, я вспомнила что забыла снять теплые лыжные брюки на лямках, в которых спала. И теплый свитер, похожий протертой облезлостью на хранящегося в музее оригинального Винни Пуха.

Особенно нелепо это смотрелась на фоне строгого брючного костюма Посредника, которая словно вышла на мостки не с вонючей и тесной подлодки, а с ложи большого театра. Мило улыбнувшись, Посредник взяла меня под руку, словно выводя нерадивую дочу в свет. На ухо она при этом прошипела: «Держи меня Даша, а не то я с этих каблуков ёбнусь» — что наверняка являлась попыткой приободрить меня — чтоб Посредник да с каблуков сверзилась? Не смешно.

Спустившись на твердую землю, мы подошли к комитету по встрече. В центре небольшой толпы из сухеньких и невысоких генералов, словно Юпитер, среди галилеевых спутников, возвышался похожий на театральную тумбу размерами и формой, великий во всех смыслах: политический, государственный, военный и партийный деятель Северной Кореи, товарищ Ким Чен Ын. И широко улыбался.

Я думаю, что у всех людей, впервые встретившихся с Кимом, возникают на почве его улыбочки приступы когнитивного диссонанса. Современные политики до дрожи в коленках боятся показаться несерьезными и несолидными. Я могу вспомнить только сдержанную улыбку Обамы, которой он иногда пытался скрашивать своё унылое правление. Власть сделала унылым весельчака и балагура Трампа, который под конец срока даже хохмить в твитере перестал.

На этом фоне широкая, довольная, с легким оттенком безумия, улыбка Кима, смотрелась вызовом всему миру. Сигналом, что ему плевать на правила. Знаком, что он свободен от навязанных условностей. По идее так должен улыбаться лидер свободного мира, а не последний из злодеев-диктаторов. А вот, подишь ты!

Увидев, что мы сошли на берег, Ким сделал шаг вперед и протянул мне весьма упитанную руку с похожими на связку сарделек пальцами.

Я пала на колени и облобызала монаршью длань, окропив щеки слезами благодарности… Поверили? А зря. Я просто и без затей пожала руку Киму. Ладонь была теплая, рукопожатие сильным. Ну, да и я на лодке тоже три месяца болты не зря винтила, так что поручкались мы с Кимом как два токаря в курилке. Без лишних нежностей.