Айя Субботина - Молчи обо мне

— Все равно не нужно было беспокоиться.

— Где ваше кольцо? — Я беру ее за руку и, не понимая, что творю, уводу в сторону запасного входа — заметил его, пока ходил по залу, изображая понимающего гуру. — Потеряли? Отдали в чистку? Получили новое не по размеру?

За каменной перегородкой — темный короткий коридор, заканчивающийся металлической служебной дверью. Левитская торопливо переставляет ноги, но когда мы оба превращаемся в серые блики в полной темноте, я тяну ее на себя и практически вслепую, только ощущая рваное дыхание, нахожу упрямо сжатые губы.

Я должен поцеловать ее.

Это сильнее меня.

Дикая голодная одержимость желанием просто почувствовать вкус губ, которые я представлял в самых пошлых фантазиях. Не красивый скульптурный рот моей Элли, больше похожий на произведение искусства, а эти губы: не очень полные, бледные, не симметричные и практически никогда не улыбающиеся.

— Где кольцо, Евгения? — грубо повторяю вопрос, на этот раз сжимая ее плечи до сдавленного вздоха.

— Я подала на развод, — отвечает она. — Ты делаешь мне больно. Ты всем нам делаешь больно, Лука, прекра…

Я знаю, что должен прекратить, но не чувствую себя дерьмом.

Я вообще ничего не чувствую, кроме желания увидеть, как изменится ее лицо после моих поцелуев.

Поэтому бессовестно пользуюсь возможностью и снова прижимаю свои губы к ее приоткрытым губам. Меня пробивает дрожь: резкая и внезапная, как удар током. Дергаюсь и почти не чувствую, как мои плечи посыпает град ударов кулаков. Сначала быстрый, потом вялый. А потом…

Она просто отпускает: отчаянно хватается за свитер на моей груди, тянется навстречу, практически вынуждая обнять ее до хруста ребер. И наши языки жадно сплетаются. Я чувствую острые края маленьких зубов, по которым провожу самым краешком, словно по границе обозначенной саперами мины. Это длится всего несколько секунд, и мне так отчаянно мало, что хочется крушить все вокруг, когда Евгения отрывается от меня и отходит на несколько шагов. Я вижу только ее силуэт: смазанные тени, теплое дыхание, нервные движения рук, когда она поправляет волосы.

— Мы не должны это делать. — Евгения говорит так тихо, что мне на мгновение кажется, будто ее здесь давно уже нет, а со мной разговаривает ее эхо.

— Мы уже это сделали, — как-то слишком зло отвечаю я.

— И на этом остановимся.

— Ты хочешь?

Она вскидывается — и даже в полумраке я отчетливо вижу зелень рассерженного взгляда.

— Я не встречаюсь с женатыми мужчинами, которые по совместительству мои начальники. Моя жизнь и так слишком сложная, чтобы превращаться в объект, к которому приходят за украдким сексом.

Что ей сказать? Что она уже превратилась в объект, который лежит в моей постели, несмотря на законную жену?

Мы не прощаемся, не говорим друг другу каких-то итоговых фраз. Просто Левитская уходит первой, и через минуту я слышу, как она извиняется за то, что срочно должна уехать.

И мне снова совершенно нечем дышать.

Глава пятьдесят пятая: Одиночка

Я и сама не замечаю, что новогодние праздники и каникулы, которые у всех нормальных людей проходят в приятных поездках, а у меня — в вечных метаниях между домом и офисом, проходят в полной гармонии с собой. Игорь ушел, но я не чувствую себя женщиной, которая вдруг решилась опоры и поддержки. Скорее женщиной, которая сгрузила с плеч бесполезную ношу. Только изредка мучит ностальгия по вечерам, когда Юля забывала о существовании Игоря и у нас были редкие часы покоя и тишины.

Игорь не дает о себе забыть: пытается встретиться, но, как всегда, осторожничает и деликатничает. Видимо ждет, когда я разрешу прийти в гости, «навестить нас Хельгом». Удивительно, как меняется угол зрения на одного и того же мужчину, когда ситуация начинает преломляться и на сцену выходит не ванильная романтика, а суровый быт. И мужчина-романтик превращается в человека, который так старался сгладить острые углы, что, в конце концов, потопил весь флот, и сам пошел на дно под звуки оркестра.

Стал бы Артем вот так же выжидать момент? Я вспоминаю те разы, когда он запросто брал инициативу в свои руки. Несмотря на мои отказы. Вот уж кто точно бы не ждал удобного случая и момента.

А Лука…

Я поворачиваюсь к зеркалу, провожу щеткой по волосам и прикрываю глаза.

Мне нужно чувствовать себя мерзкой и грязной, потому что я позволила случиться тому поцелую. Я позволила взять себя за руку, увести подальше от любопытных глаз, прекрасно зная, что Лука делает это не для разговора о работе. А потом я ответила на поцелуй и заблудилась в нем так быстро и безнадежно, как никогда в жизни.

Меня не укрыло с головой, как это было с Артемом.

И не проняло от нежности, как с Игорем.

Я хотела раствориться в этом мужчине: вся сразу, без условностей и сроков. Хотела быть подчиненной его силой, задохнуться от того, что он так крепко сжимает меня своими смуглыми жилистыми руками.

И жутко, до вкуса желчи во рту, завидую его жене.

Нельзя хотеть чужого мужчину и вторгаться в чужую семью, иначе, чем я лучше Юли?

— Я возьму Хельга на пару дней.

Сестра заходит в комнату с моим сыном на руках, и я не успеваю «перекроить» лицо. Даже когда беру Хельга на руки, чтобы поправить ему шапку.

— О чем думала? — У Таси просто «глаз» на такие вещи.

— Ни о чем, — даже не скрываю, что нарочно ухожу от ответа. — Спасибо, что побудешь с ним, я постараюсь приехать в пятницу днем.

Предстоящая поездка — самое большое испытание моей воли.

Потому что я еду вместе с Лукой.

Два дня, с утра до позднего вечера, мы будем задействованы в конференции. И проведем две ночи под крышей одной гостиницы. Правда, я надеюсь, что уеду раньше, потому что даже от одной мысли, что мы будем, пусть и в разных номерах, но на одном этаже, меня шатает словно от крепкого спиртного.

— Трахни его, — говорит Тася, и я громко цыкаю, потому что Хельг уже пытается повторять все, что слышит, и последнее, что я хочу — услышать в его лексиконе словечки моей сестры.

— Я не буду мириться с Игорем.

— Я бы от тебя публично отказалась, если бы ты придумала давать этому евнуху второй шанс, — фыркает она. — Я про красавчика-босса.

— В следующий раз напомни мне, чтобы не вдавалась в подробности моих рабочих командировок.

— Женька. — Тася ставит Хельга на пол, и он быстро топает к своей любимой корзине с игрушками, которую просто обожает грызть. — Тебе просто нужен мужик. Поверь: у тебя это поперек лба написано. Нормальный сильный мужик, который будет драть тебя всю ночь, чтобы утром ходила, как кавалерист, и руку поднять не могла.

— Ты подкладываешь меня под женатого мужчину?

Сестра делает скептическое лицо и выдает коронную фразу: