Оксана Алексеева - Неслучайности [СИ]

Тут и додумывать было нечего. «Девчонки из отдела кадров» отличались умом и сообразительностью, а еще и буйной фантазией, которую только пищей подкармливай. А какую еще надо пищу, если вдруг Григорьевскую единственную дочку неожиданно берут в практикантки к Вадиму, словно папаша ее никуда устроить бы не смог? Причем для всех остальных было проведено собеседование, характеристики с деканата запрашивали, а эту… просто Елизавета Николаевна привела. Отделу кадров все понятно настолько, что они даже отдел экономразвития заразили идеей написать бизнес-план по объединению предприятий. На будущее. Чтобы был. У Вадима в голове что-то больно лопалось, а от улыбки начало сводить челюсть:

— При всем уважении к вашему отцу, мне его индустрия ни к чему. Так что извольте найти ему другого зятя.

Она даже обиду не собиралась демонстрировать:

— Это вы так говорите, потому что еще не слышали о планах на нашу свадьбу из бухгалтерии!

Если бы у Вадима внутри было сердце, то от всего этого безобразия оно разорвалось на части. Он добавил в улыбку обаяния:

— До свидания, Яна. И вы уволены. И мне наплевать на мнение Лизы или вашего отца.

— Ну во-о-от… А так все хорошо начиналось! — она даже не попыталась огорчиться своему увольнению и тут же перешла на неофициальный тон. — Кстати, а ты не занят сегодня вечером? Может, на свидание сходим?

Это раздалось уже ему в спину, но он не стал останавливаться. Сев за руль, продолжал взвешивать два варианта. Да, тюрьма пугает. Но зато если он прямо сейчас вожмет газ до отказа, а потом проедет по этой замухрышке туда-сюда, то какое же умиротворение его ждет? Каких-то пятнадцать лет отсидки, возможно, того и стоят.

И он было уже поддался порыву, но отвлекся на телефонный звонок.

— Да? — рявкнул, не успев совладать с собой.

— Вадим? Это… Света. Я не вовремя?

Он тут же забыл о налетчице-рецидивистке. Давай, милая, заходи уже в клетку, не мотай больше нервы.

— Да нет… Прости за этот тон. На работе проблемы.

Она подумала немного, а потом спросила тихо:

— Если у тебя есть время, давай встретимся. Расскажешь мне о своих проблемах.

Отлично. Осталось только захлопнуть:

— Извини, Свет, но сил куда-то идти просто нет. Если хочешь, приезжай ко мне.

— Я… приеду.

Ну еще бы ты, милая, не приехала. Ты долго решалась на этот звонок, взвешивала варианты, мучилась, осуждала себя, и раз уж осмелилась, то теперь будешь согласна на все.

Вадим скинул ей адрес, недослушав лепетания про «у меня всего пара часов». Какое это имеет теперь значение?

Светлана стояла на его пороге уже через сорок минут. Взволнованная, красивая. Ее трепетная нервозность послужила окончательным аргументом, что больше знаков можно и не ждать.

— Я ненадолго… Ты один живешь? Прости, что не дала тебе отдохнуть.

Вадим не стал отвечать. Он развернул Светлану к себе резко и толкнул к стене.

— Ты что де…

На поцелуй она ответила через четыре секунды — он считал в уме. И теперь уже сама, задыхаясь, погружала пальцы в его волосы и выгибалась навстречу. Ей не нужна была его нежность. Она хотела просто отдаться кому-то, кроме старика-мужа, которого никогда не любила. И если бы он отказался сейчас взять — так грубо, насколько только мог — то она окончательно бы свихнулась. Именно поэтому они даже из прихожей не выбрались.

И после ожидаемо все изменилось — как по самому банальному сценарию. Она трясущимися руками застегивала одежду, избегала взгляда, краснела и бубнила что-то несуразное. Вадим предоставил ей возможность попаниковать в одиночестве, а сам уперся плечом в стену и с удовольствием наблюдал за ее метаниями. Сейчас она будет где-нибудь долго гулять, проклиная себя и замирая от каждого мимолетного воспоминания, а ночью непременно разрыдается. Потом придумает, что это он, Вадим, во всем виноват. И максимум через неделю позвонит снова. Вадим ответит — она до сих пор ему нравилась. Но он не станет ее утешать ни сейчас, ни потом. Со временем она начнет относиться к изменам спокойнее, и когда-нибудь, намного позже Вадима станет искать другого — более предсказуемого. И конечно же, найдет. Через каких-нибудь полгода она будет жалеть только о том, что не завела любовника раньше. Ведь можно привыкнуть и деньгами мужа пользоваться, и позволять себе любить и быть любимой. С какой стороны ни посмотри, Вадим сегодня оказал ей огромную услугу. И она это тоже признает. Когда-нибудь, через полгода.

Нахалка, как ни в чем не бывало, встречала его в «Нефертити». У Вадима при ее виде уже привычно бежал мороз по коже, а улыбаться с каждым разом становилось все сложнее:

— Доброе утро, Яна! А что вы тут забыли, интересно?

— Здравствуйте, Вадим Александрович! — она отозвалась точно таким же, как и у него, радостным тоном. — Работаю, не покладая… ничего!

Он добавил в голос саркастического счастья:

— Правда? Это так мило с вашей стороны, но смею напомнить, что вы уже уволены.

— Правда? — нахалка откровенно передразнивала его. — А вот я приказ еще пока не видела. Неужели вы не в курсе процедуры?

Вадим улыбнулся ей напоследок чуть шире, чем позволял ему психологический настрой, и прошел в свой кабинет. А через десять минут лицезрел тушующегося под его взглядом Петра Алексеевича.

— Григорьева? Ну… я бы не сказал, что она среди набранных лучшая. Скорее даже наоборот. Но и претензий никаких нет — ответственная, выполняет все, что дают. А вот Денис… Денис — это что-то! Он рот открывает только для того, чтобы выдать очередную гениальную идею! Вы послушайте — он уже рассчитал рентабельность торговой точки совместно с «Инвариантом» в пригороде. На этом этапе звучит впечатляюще!

Вадим изначально не собирался обсуждать блестящие идеи Дениса, но сразу отвлекся на эту тему:

— Отдайте его расчеты маркетологам, пусть проанализируют.

— Не мальчик, а золото! Я ему разрешил писать диплом по этому проекту, но и надо прибрать парнишку к рукам…

— Помедленнее, Пётр Алексеевич! Разве мы собирались расширять штат?

Тот насупился и угрюмо кивнул. Вадим пометил для себя галочкой эту тему, но решил отложить этот разговор на потом. И если вакансия будет, то про Дениса он вспомнит в первую очередь. Но и пока лучше надежду парню не давать. В конце концов не о нем сейчас речь:

— А Григорьева что? Зачем же вы тогда ее держите, раз она никак себя не проявляет?

— А-а… — начальник отдела совсем растерялся. — Так ведь не я же ее привел… Девушка ваша… в смысле, Яна — шустрая, но безынициативная… извините. Хотя толк от нее будет, если сама увлечется. Не понимаю, почему отец не пристроил ее к себе для практики… Извините.

Вадим закрыл глаза. Из обрывочных фраз он уловил общий посыл — все твердо уверены, что она там оказалась по протекции шефа, и оттого будут терпеть ее присутствие, даже если она вообще ничего делать не станет. «Девушка ваша» тоже прозвучало отчетливо, а это означало, что сплетни проникли в мозги уже даже этого прожженного экономиста.