Анна Бэнкс - Анна Бэнкс

Мое отражение качает головой. Я похожа на серебряную куклу, готовая украсить каминную полку богатого ребёнка или лежать на шелковом постельном белье девочки, пока та играет другими игрушками, не такими хрупкими, как я.

- Разве вам не кажется, что это слегка... вычурно для простого ужина с принцем Сетосом и королем-Соколом?

Анку выглядит озадаченной.

- Я предположила, что вы гость за королевским столом, – она в ужасе закрывает рот рукой. – Или вы будите их только обсуживать?

Я почти мгновенно чувствую, как мои щёки охватывает жар.

- Я гость принца Сетоса.

В этих словах содержится стыд и гордость. Стыд, потому что я знаю, что намерения Сетоса по отношению ко мне совсем не благородны, а гордость, потому что я красивая и ещё никогда прежде не была на королевском ужине за границей. Мне хочется знать как такая трапеза проходит в другой стране. Дома это довольно скучная процедура.

Анку напряженно кивает.

- Что ж, тогда вы должны одеться как любой другой гость за королевским столом. Это большая честь, которой, заметьте, большинство слуг никогда не удостаивается. Кажется, вы произвели должное впечатление на венценосных братьев Теории.

И снова по щекам разливается румянец. Я никогда не переживу этот ужин в таком душевном состоянии.

Несколько раз я ловлю на себе взгляд короля Сокола, но, видимо, разговор со мной не стоит на повестке сегодняшнего вечера. Значит это правда, что я гость Сетоса, потому брат короля почти ни с кем ни говорит, зато меня достаёт своими бесконечными разговорами. Тарик с явным отвращением передвигает по тарелке простую говядину и капусту - основное блюдо Серубеля, а Сетос в это время расспрашивает меня, как проходят переговоры с Парани.

- Хорошо, - отвечаю я, немало удивленная, что младший брат способен на серьезный разговор.

- Это был смелый поступок, - говорит он, кладя в рот ещё больше переваренных овощей. – Ты даже не догадываешься, как для нас важен этот договор с Парани. Даже не будь мы на грани войны, я уверен, что есть еще много других применений для нефарита. Наши ученые будут рады изучить его, когда получат.

- Надеюсь, что так, - я понимаю, что мой ответ обобщенный, но не знаю, что еще сказать.

Я не ожидала, что Сетос вложит существенный вклад в разговоры сегодня вечером; я приготовилась парировать его попытки сблизиться. Кажется, его искренне интересует мое мнение.

- Как заживают ваши шрамы? О, не волнуйтесь, они не так заметны, как вы думаете. Просто этот разговор о Парани напомнил мне о том, какому риску вы себя подвергли, чтобы добиться этого договора, и какие телесные повреждения получили. Не думаю, что я когда-нибудь официально благодарил вас за это, - говорит Сетос и я уверена, что мои брови находятся уже где-то в верхней части лба.

Даже Тарик удивлен, но также немного раздражён.

- Ты слишком болтлив сегодня, брат. Из-за чего вдруг такая честь?

- Что ж, Ваше Величество, среди нас сидит особый гость. В прошлый раз, когда кто-то добыл нефарит из реки, наш отец устроил в его честь большой банкет и объявил его храбрейшим из воинов. А что мы сделали, чтобы отблагодарить барышню Сепору? - он пожимает плечами. - Поэтому перед тем, как покинуть Лицей сегодня вечером, я освежил свои знания этикета, - он поворачивается ко мне.- Ужин в Лицее проходит следующим образом: вы выстраиваетесь в очередь перед столом, и вам на поднос плюхают что-то вроде еды, а затем у вас есть меньше пяти вздохов, чтобы проглотить это или вы уходите голодными.

- Я уверен, что ты успеваешь съесть свое, - протягивает Тарик.

Сетос ухмыляется.

- Конечно же. Видите ли, Сепора, солдат может не иметь возможности нормально поесть в течение нескольких дней, особенно, во время похода, поэтому очень важно не привыкать к изысканной кухне и тому подобному. Вот почему я никогда не ем во дворце.

- Кажется, сегодня вечером ты совсем не против хорошей еды, брат, - говорит Тарик.

- Ну, я же уже сказал, что освежил тонкие нюансы королевского обеда, верно? Возможно, вас удивит, Ваше Величество, что беседа является важной частью трапезы, - Сетос подмигивает мне, и я прячу улыбку за салфеткой.

Тарик закатывает глаза и делает глоток из своего кубка.

- Просто, когда я пытаюсь вовлечь тебя в разговор о нашей экономике или надвигающейся войне, кажется, тебе это очень быстро надоедает.

- Возможно, мне наскучил ты. Как можно скучать с таким прекрасным собеседником, как барышня Сепора?

А вот и тот Сетос, которого я знаю. Но почему-то в этот момент его трудно презирать.

- Почему вы выбрали жизнь Маджая, Сетос? - спрашиваю я, удивляя не только себя, но и всех за столом.

Сетос рад этому вопросу.

- Можно сказать, что жизнь Маджая выбрала меня. Пока я был ребёнком стало очевидно, что жизнь во дворце не для меня. Я всегда сбегал на базар и, когда мне это удавалось, нарывался на драку с тамошними детьми. Однажды мастер Маджай стал свидетелем драки, где я побил нескольких мальчишек, намного крупнее меня. Он проводил меня во дворец, чтобы поговорить с отцом, убедить его отправить меня в Лицей на обучение. Отец быстро понял, что мне нужно давать выход моей... энергии. Поэтому согласился, чтобы я стал Маджаем.

- Ваш отец был великим воином. Вы унаследовали его талант?

Сетос кивает.

- Хотелось бы на это надеяться. Мой отец мог бы стать Маджаем, если бы обязанности короля не занимали столько времени.

- Он сам тренировал собственную охрану, - говорит Тарик, и в его голосе звучит гордость. - Он был единственным королем, который когда-либо делал подобное, - он поворачивается ко мне с блеском в глазах. - До этого только мастера Маджай отвечали за подготовку личной охраны короля.

Сетос смеется.

- Я слышал, что охранники только раз не подчинились его приказу: они не захотели защитить его от нашей матери.

Тарик усмехается.

- Это правда.

- Так и должно быть, - говорю я.

Впервые кто-то из них упомянул о матери, которая умерла много лет назад, когда они ещёбыли совсем маленькими. По словам Анку, она заболела лихорадкой, заснула и больше не проснулась. Интересно, как это повлияло на них? Между тем они, кажется, повзрослели достаточно, чтобы принять этот факт. Я хотела было спросить, хорошо ли он ее помнят, но теперь, когда они говорят о ней, слышу в их голосах определённую нежность.

- А как же! - Сетос хихикает, поднимая свой кубок за её здоровье. - Конечно.

Затем подают последнее блюдо, и в то время как Сетос поглощает большой кусок кленового пирога, Тарик вообще отказывается от десерта. Я испытываю разочарование из-за того, что ему, очевидно, не нравится серубельская еда. Я не уверена, почему мне так хочется, чтобы она ему нравилась, может потому, что еда часть того, кем являюсь я, а я, кажется, вполне ему нравлюсь.