Марина Власова - Русские суеверия
- Название:Русские суеверия
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Аттикус
- Год:2018
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:978-5-389-15424-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Марина Власова - Русские суеверия краткое содержание
Русские суеверия - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Видоизменив «высокий» строй народного миросозерцания, власти так и не искоренили «низший уровень» верований. Одно из многочисленных свидетельств этому находим в дневниках О. Ф. Берггольц. Она была поражена обилием суеверий в послевоенной деревне и так описывает реакцию местного парторга на самоубийство женщины: «„А что удавилась – в худой след попала!“ В худой след верят здесь твердо» 〈Берггольц, 1991〉. Вера в «худой след» сохранилась на севере и северо-западе России почти повсеместно вплоть до первого десятилетия нынешнего века.
И все же тема «русских суеверий» столь же курьезна и занимательна, сколь и серьезна. Верования крестьян запечатлены в емких и выразительных названиях, образах, сюжетах – это плод напряженных размышлений, творческой фантазии, безупречного, отточенного веками владения словом. Не будучи канонически православным, миросозерцание тружеников и творцов русской деревни глубоко нравственно.
«Люди рождаются-умирают, пока солнце светит-греет. Как греть перестанет – рождаться перестанут. Что-то есть в природе созданное очень сложное, что никто не знает. 〈…〉 У нас дружна семья была. Раньше с корнем жили, весело-вольно. Я о пяти лет пошел рыбачить. Невод несем: два соседи и я маленький. Где хорошо попадет рыба, ставили крест. Где попадет – поставят. У людей раньше совесть была, сознание, уважение. Теперь новая мораль. Когда установится, не знаю» (Ионикий Лукич Березин, деревня Умба Терского района Мурманской области).
«Здесь всегда был лес – звери, птицы, дубы, орехи… Когда копали торф, выкапывали дубы в три обхвата. И когда был тот лес, ни мой дед, ни прадед не помнят… Было – стогнет все, была радость и молодым! Ныне все мертвые, и молодые и старые. Затямнение. Беги с работы домов, чтобы жулик никакей не поймал. Было: идем в праздник на реку все толпой. Дожидаешь, с какой деревни мальцы. Нынче глухь и темь. Нечистый дух въевши, это ж антихристы! Сейчас думают, один одного как бы купить да и украсть. Господь сказал: „Приду на землю и навряд ли найду верного человека!“» (Анисья Александровна Дроздова, с. Понизовье Руднянского района Смоленской области).
«Я сам с 16-го года, но знаю намного назад, потому что мой отец, дед и дядьки прожили намного назад… Дом после войны поставил. Пришел… Все у меня сгорело, ничего нет. Дом ставил большой, чтобы себя не позорить. У меня никто не живет без крыши. У коровы окно: она смотрит. Сильно спокойная коровка, зовут Вишня. Дом для кур… Когда я шел на войну, весь измокши да по болотам, я после все изучил, чтобы ни мне, ни кому плечи не мочило. 〈…〉 Когда я пришел в 46-м году, проходит год, я три березки садил, и дубы, и липы. Я любитель всего. Захотел, чтобы после моей жизни сказали: был человек и не стало. Но он был… Чтобы понять жизнь, надо крепко подумать. Роблю! Праздники не признаю, хучь людей неудобно. Надо же все вырастить, приготовить, тогда оно пойдет тебе в дар… Я городских жалею. Они железо не будут есть! А хлеб есть самая сильная наша борьба. И надо традицию тую беречь, которая нас кормит» (Матвей Никонов, деревня Большая Ржава Велижского района Смоленской области).
Невозможно рассказать обо всех россиянах, которые встретились нам на деревенских перепутьях. Светлая память о них хранится и в экспедиционных записях, и на страницах книг. Их непоколебимое стремление жить достойно и в согласии с собой – недостижимый идеал для нашего переменчивого времени.
«Солнце поднялось над селом, завидневшимся с середины реки. Вокруг солнца поразмыло туманную муть, но оно все равно еще в рыжей шерстке и не греет. Оно зависло в пухлых дымах, поднявшихся высоко-высоко над домами. Крепкие лиственные избы крышами темнеют в сугробах. 〈…〉 Я перевел дух, пошел медленней. Село стояло на месте: дома, улицы, а значит, и весь мир жили неходкой жизнью, веками сложенным чередом.
С этой встречи с родным селом-деревушкой останется в душе моей вера в незыблемость мира до тех пор, пока есть в нем моя странная земная деревушка. Они так и будут вечно жить сообща – деревушка в мире и мир в деревушке» (В. Астафьев).
Охарактеризовать «низший уровень» верований можно, лишь определив его место в комплексе народных воззрений, в крестьянском миросозерцании. Ограничимся здесь самыми общими соображениями.
Истоки многих даже современных крестьянских верований уходят в глубокую древность. Первые более или менее систематические свидетельства о вере наших «непосредственных предков», восточных славян, относятся к концу первого – началу второго тысячелетия н. э.
Кроме поклонения высшим божествам восточнославянского пантеона (Перуну, Велесу, Мокоши – перечисляем тех, названия и суть которых не вызывают противоречивых научных толкований), в историко-литературных памятниках Древней Руси упоминается о почитании славянами стихий – прежде всего воды (источников, озер, рек), огня, а также растительности, камней. Часто говорится и о почитании умерших. Славяне поклонялись нимфам и некоторым другим духам, которым приносили жертвы, а потом гадали о будущем 〈Гальковский, 1916〉.
В Уставе святого Владимира читаем о молениях «под овином, в рощении или у воды». Кирилл Туровский восклицал: «…уже бо не нарекутся Богом стихии, ни солнце, ни огнь, ни источники, ни древеса», а формула отречения от язычества, приписываемая Ефрему Сирину, призывала не делать ничего, что «совершается обыкновенно у источников, под деревьями и на перекрестках». В первом Тайноводственном поучении новокрещаемым святой Кирилл Иерусалимский осуждал обычай «возжигать свечи и кадить при источниках и реках».
Основываясь на анализе историко-литературных памятников Древней Руси, Е. В. Аничков отмечал: «Культы огня под овином, у воды и священных деревьев составляют самые главные черты народной веры наших предков» – и делал вывод о том, что в источниках «о водяных культах упоминается еще чаще, чем о почитании огня – сварожича». Основу же веры восточных славян составляло, по его мнению, «обращение непосредственно к стихиям», «к самой природе как таковой» 〈Аничков, 1914〉. Е. Г. Кагаров утверждал, что «древнейшей ступенью славянской религии был, по-видимому, аниматизм», то есть своеобразное мировоззрение, «по которому вся природа оживлена, наделена особой самостоятельной жизнью» 〈Кагаров, 1913〉.
Кроме высших божеств и «живых» стихий, есть упоминания о существах, по-видимому наиболее близких к тем, о которых идет речь в этой книге, – об упырях и берегинях, вилах, роде и роженицах, а также о волхвах, кудесниках, чародеях.
Почитание «живых» стихий, прежде всего земли в соединении с водой, сохранялось вплоть до XIX – ХХ вв. «К земле народ питает уважение, называет ее кормилицей, матерью сырой землей, местом покоя родителей. При божбе клянутся ею: „Не взвидь я земли под собою, кормилицы“. 〈…〉 Сухою землею засыпают раны от поруба и пореза, говоря, что „мать сыра земля улечит лучше великого знахаря и за леку не возьмет…» (орл.) 〈Трунов, 1869〉. «Земля не олицетворяется, а матерью называется по той причине, что первый человек Адам взят из земли. На этом основании народ питает к ней такое уважение, что если бы кто вздумал в шалости стегать плетью землю, то тому старшие непременно бы заметили, чтобы он перестал стегать мать сыру землю» (арханг.) 〈Ефименко, 1877〉. «Полагаем, что культ земли сохранился в своей древнейшей форме, – писал Н. М. Гальковский, – это почитание без храмов, обрядов и даже без определенно выраженной идеи; в основе этого культа лежит сознание близости и зависимости от земли… Такое сознание присуще всем людям» 〈Гальковский, 1916〉. Мать сыра земля – «это не поэтическая только метафора, а нечто большее – действительная кормилица и поилица человека, чувствующая и сознающая. У ней есть глаза, это – озера, реки и вообще воды. В них нельзя мочиться, и старухи строго кричат на ребят, когда они собираются делать это, предостерегая их, что вода – „глаза матери земли“» (владимир.) 〈Смирнов, 1927〉.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: