Марина Власова - Русские суеверия

Мезенский р-н Архангельской обл. 2012

Река Кимжа. 2012

Мезенки (лошади местной породы).

Дер. Кимжа, Мезенский р-н Архангельской обл. 2012

Суббота – банный день.

Дер. Кимжа, Мезенский р-н Архангельской обл. 2013

Подружки. Дер. Кимжа,

Мезенский р-н Архангельской обл. 2012

Гигантские шаги.

Дер. Кимжа, Мезенский р-н Архангельской обл. 2012

Первые заморозки.

Дер. Кимжа, Мезенский р-н Архангельской обл. 2013

Установка памятного креста.

Дер. Кимжа, Мезенский р-н Архангельской обл. 2013

Северное рукоделие.

Дер. Кузомень, Терский берег Белого моря. 2012

Дер. Кузомень, Терский берег Белого моря. 2013

Вид с моста.

Дер. Умба, Терский берег Белого моря. 2008

Сруб над родником.

Терский берег Белого моря. 2009

Река Умба.

Терский берег Белого моря. 2010

Побережье возле дер. Кашкаранцы.

Терский берег Белого моря. 2010

Начало осени.

Дер. Умба, Терский берег Белого моря. 2009

Тамара Владимировна Дьячкова, знаток поверий и быличек, дочь сказочницы Марины Поликарповны Дьячковой.

Дер. Кузомень, Терский берег Белого моря. 2013

Дрова для бабушки.

Дер. Умба, Терский берег Белого моря. 2008

Красный угол избы.

Дер. Варзуга, Терский берег Белого моря. 2010

Церковь Преподобного Александра Свирского. XIX в.

Кенозерский национальный парк, Архангельская обл. 2011

Кладбище на Хижгоре.

Кенозерский национальный парк, Архангельская обл. 2011

Часовня Иоанна Богослова в дер. Зехново. XVIII в. Вид с колокольни.

Кенозерский национальный парк, Архангельская обл. 2011

Тихое озеро.

Кенозерский национальный парк, Архангельская обл. 2011

Белое море. 2013

Никольская часовня в дер.

Вершинино. XVIII в. Кенозерский национальный парк. 2011

 Справедливость требует уточнить: разрушение традиционного деревенского уклада началось до 1917 г., а пронизывавшие жизнь деревни противоречия во многом и привели к революции (ср. воспоминания М. М. Пришвина о крестьянах, отнюдь не демонстративно крестившихся на красные знамена революционных манифестантов 〈Пришвин, 1990〉.

 К сожалению, научные интересы многих исследователей второй половины ХХ в. сосредоточились на изучении белорусских и южнославянских верований, которые и оказались собранными, описанными достаточно полно, систематически. Отрывочность сведений о великорусских верованиях составила основную сложность в работе над книгой, предопределила доминирование в ней фольклорно-этнографических материалов XIX – начала ХХ в.

 Рассказы о невидимых подводных, подземных поселениях (церквях, соборах) были распространены повсеместно (см. ДИВЬИ ЛЮДИ, СКРЫТНИКИ). Одно из наиболее известных повествований подобного рода – легенда о невидимом граде Китеже (нижегор.) . В Заволжье рассказывали и о церкви Покрова Богородицы, вскоре после «ляхолетья» (Смутного времени) ушедшей от пошатнувшихся в вере жителей г. Васильсурска: «…когда по окончании Божественной службы благочестивые пошли на Волгу воду святить, двинулась за ними и церковь Божия, пред нею же икона преподобного Варлаамия Хутынского шествовала, никем не носима. Когда же пришли к берегу, Волга-река расступилася, как широкие врата растворялася, принимала в свое лоно людей благочестивых и шедшую за крестным ходом церковь… И всемогущего Бога силою те люди и церковь перенесены были за Волгу, в леса, на озеро Нестиар. И до сих пор живут невидимые в обители невидимой» 〈Кудрявцев, 1898〉.

 Как полагает Ф. Буслаев, отвлеченные понятия о времени «образуются в языке метонимически, от перенесения действия или события, происходящих во времени, на самое время. Это весьма естественно, ибо время мы чувствуем, понимаем и ценим только по тому, что в течение его совершается. Областной язык (областные диалекты. – М. В. ) дает знать об отвлеченном понятии времени изобразительным описанием действий и событий. Например, трава в значении года, то есть лета: „бык по пятой траве“ („бык по пятому году“. – М. В. ); упряжка – треть летнего дня, а собственно значит паханье до отдыха, когда лошадь надобно выпрячь; то же значение имеет уповод… Характеристическим действием или явлением язык живописует как малые, так и большие периоды времени, начиная от минуты и даже мгновения до целой части года. Например: духовинка, душок – небольшое продолжение времени… в кочета, в полночь – то есть когда поют петухи…» 〈Буслаев, 1861〉. Устойчивая черта крестьянских верований – конкретно-материальное восприятие идеальных для нас явлений, понятий. Так, душа «телесна»: для нее ставят чашку с полотенцем, чтобы, покинув тело (в момент смерти), она «вымылась и утерлась» (новг.) ; «утерла свое лицо» (волог.) . Конкретно-материальным может представляться и слово: действие произнесенного недоброго слова уподобляется физическому удару, его можно поймать в шапку и т. п. Так же воспринимается крестное знамение: «Если кто молится перед святыми иконами, то в это время никто не должен проходить впереди его: иначе перейдут крест, что весьма грешно» (нижегор.) .