Оксана Гринберга - Краткое пособие по выживанию для молодой попаданки

Но он еще не знал, что нас здесь куда больше!

Например, Робер Хартен, так похожий на моего отца. Я уже забыла, как тот выглядел в прошлой жизни, но в этой он принял меня, словно родную дочь. Моя мама… Вернее, Эльсана Вестерброк. А еще Иннеке, которая тоже мне кого-то напоминала...

Интересно, они переселенцы или нет?.. Ведь мои родители и Иннеке, насколько я знала, в этом мире были с самого рождения, тогда как мы с Лукасом Римерином попали сюда не так давно. Он – четырнадцать лет назад, я же прожила в Фрисвиле чуть больше двух недель.

К тому же, был еще один, с которым оказалось так сладко целоваться – Бастен Крауз! Мне казалось, что он тоже путешествует со мной… Или же за мной через миры! Но если нас здесь трое, или пятеро, или шестеро, то что это означает?..

Черт, это ведь должно хоть что-то означать!

Ответов у меня не было, а в голову лезли всякие глупости.

Наконец, порядком измучившись от вопросов, на которые у меня не было ответов, я все-таки заснула, чтобы впервые за все время в этом мире проснуться на рассвете. Лежала, прислушиваясь к звону колоколов на колокольне Храма Все-Матери, отбивавших шесть утра, потому что мне не давала покоя странная мысль.

Во сне многое из сказанного и услышанного ранее неожиданно сложилось воедино. Нет, я вовсе не узрела целостную картину происходящего в Фрисвиле и не разгадала причину своего путешествия через миры, но у меня появилась догадка. Довольно здравая, но при этом крайне сумасшедшая.

Настолько, что я обязательно должна была ее проверить!

Глава 11. Подраться

Глава 11. Подраться

- А вы уверены, госпожа? – в который раз спросил у меня Матей. – Нас же затопчут!

Рыжеволосый увалень с явным сомнением покосился на кованую решетку ворот, отделявшую собравшуюся толпу от заветного двора перед амбаром Краузов. Да-да, того самого, который гостеприимно распахивал свои двери каждый день ровно в семь утра, раздавая зерно нуждающимся жителям Фрисвиля. По обрывкам долетавших до нас разговоров – мы с Матеем стояли чуть в стороне, в самую давку не полезли – становилось ясно, что в амбар нас все же не пустят. Вместо этого вывезут во двор на телеге мешков так двадцать, затем откроют ворота, позволив желающим их разобрать.

Только вот желающих собралось чуть ли ни в три раза больше ожидаемого количества зерна, и народ продолжал прибывать. Да и давка возле кованых ворот вовсе не походила на собрание благородных девиц. До меня то и дело долетала смачная брань и звуки тумаков. А еще и этот, который один в поле воин… Я взяла Матея с собой, польстившись на его внушительную комплекцию и огромные, словно мельничные жернова, кулаки, но он оказался из робкого десятка. Все норовил увести меня домой, уверяя, что нам незачем туда соваться. К тому же постоянно называл меня госпожой.

И как тут сойти за нуждающуюся?!

Но я очень постаралась. Этим утром тихонько, чтобы не разбудить Мадлен, вытащила из гардеробной свою старую одежду, в которой попала в этот мир. Натянула, зашнуровала, добавив к комплекту кружевные нарядные панталончики, так как без нижнего белья чувствовала себя не в своей тарелке. Затем заплела ненавистные косы и разбудила Матея, сказав, что нам надо… Обязательно нужно проверить одну теорию, которая приснилась мне этой ночью!

Все началось с того, что память в полудреме выдала сложное слово – целиакалия. И я проснулась, пытаясь вспомнить, что же это такое, потому что в мире сновидений думать получалось так себе хорошо. Наконец, из глубин подсознания пришел ответ. Нарушение пищеварения, неспособность переваривать глютен, содержащийся в зерновых. Я прекрасно помнила, как Иннеке во время одного из наших занятий по магии отказалась от бисквита, принесенного Эльсаной, заявив, что у нее серьезные проблемы со здоровьем. Но с ними удалось сжиться, когда она стала следить за питанием. Подруга из-за своей болезни давно уже не ела ни хлеб, ни булочки, ни бисквиты, но ведь отец-то ее здоров!

И вот тогда, лежа в кровати и таращась на лепнину на потолке с ангелами и демонами, тянущими руки к стоящей с двумя младенцами на руках Все-Матери, я подумала… Быть может, зараза, вызывающая Святые Пляски, вовсе не передается по воздуху – ведь Арвид Римерин говорил именно об этом! – а прячется в зерне? В том самом зерне, которое раздают нуждающимся каждое утро ровно в семь? Потому что болезнь старательно обходила богатые кварталы, заглядывая «на огонек» исключительно к бедным, которые едят то самое зерно!

Кстати, интересная мысль!

И я стала ее развивать, перейдя из области предположений в юрисдикцию фантазий. Вспомнила, как Иннеке жаловалась на то, что эта зима далась им с отцом сложно, впрочем, как и остальным беднякам Фрисвиля. Прошлое лето оказалось неурожайным, зерно продавали на рынке по заоблачным ценам. Быть может, ее отец, здоровенный мясник Клаус Беккер, показал отличные результаты в спарринге возле амбара Краузов, прихватив с собой мешок с отравленным зерном? Принес домой, затем его перемололи и испекли хлеб, после чего щедро поделились еще и с соседями, которые заболели вместе с Клаусом Беккером?

Ведь Иннеке сказала, что пропали обитатели нескольких домов в их проулке!

Я всесторонне обдумала эту мысль и попыталась убедить себя в ее бредовости, потому что мне очень хотелось ошибиться. Вернее, я искренне желала, чтобы мои догадки оказались полнейшей ерундой и Бастен с его отцом не были причастными ни к чему подобному! Именно поэтому я довольно долго уговаривала себя, завернувшись в тонкое кружевное одеяло и прислушиваясь к далекому колокольному звону, что мне приснился кошмар.

Да, именно он!

Мало ли, какие глупости лезут в голову? И мне сейчас же надо выкинуть их из головы, повернуть эту голову набок, уткнуться носом в подушку, закрыть глаза и заснуть! Но я не смогла. Вместо этого поднялась, оделась, захватила Матея – здоровенного рыжеволосого детину – и притащила его, сомневающегося в моей адекватности, к воротам амбара Краузов. Я тоже в ней очень сомневалась, но мне нужно было проверить свою теорию и убедиться, что она – полнейший бред, после чего вернуться домой и спать спокойно.

- Ну, наконец-таки! Явились, не запылились! – заявила разбитная девица с блеклыми светлыми волосами, торчащими из жиденькой косы. Остановилась рядом с нами, смерила взглядом толпу. Блондинка была шире меня раза в три, а то и больше.

- Мы? – переспросила ее удивленно. Я ее вообще впервые вижу!

- Да кому же вы нужны?! – удивилась она.

Вот и я о том же!

Оказалось, во двор перед внушительным зданием амбара, с массивными стенами из серого камня и маленькими «бойницами» окон въехала скрипучая телега. Один их рабочих тут же принялся распрягать лошадь, другой, со здоровенной связкой ключей, направился к воротам, за которыми давно уже волновалась нетерпеливая толпа. Я, вцепившись в рукав Матея, подалась к железной решетке.