Оксана Гринберга - Краткое пособие по выживанию для молодой попаданки

И я вжалась спиной в серый камень. Стояла, смотрела на окна дома напротив и не могла поверить... Не может такого быть! Мне все это просто-напросто показалось!

Выглянула еще раз. И голова тут же закружилась, а ноги сделались ватными, и стало страшно, что я вот-вот упаду. Наверное, потому, что Мадлен повисла на младшем Краузе и тянулась к его губам за поцелуем.

Бастен и Мадлен!.. Нет же, это попросту невозможно! Но ведь они целуются!

Целуются, и еще как! Неужели Бастен и есть ее жених из очень богатой семьи, с которым они очень скоро будут вместе, и ей придется подыскивать собственную горничную?!

О Боже! Но тогда зачем?.. К чему эти его слова о крайне серьезных намерениях, когда он целуется с моей горничной? Почему Бастен ревновал к тому, что я была на свидании с Арвидом Римерином, а ведь он и Мадлен… То, с каким видом она его обнимала, как брала его за руку и отвечала на его поцелуй, убедило меня в том, что они – любовники. То-то Мадлен психовала, когда он уделял мне внимание на той злосчастной прогулке! Мне, а не ей, ведь это она собиралась за него замуж!

Интересно, как именно он объяснял ей свои визиты и наши встречи?

Этого я не знала, да и узнавать мне совершенно не хотелось. Увиденное до сих пор не укладывалось у меня в голове. Наверное, потому что я – полная дура!

Выглянула снова – Бастен Крауз уже отцепил повисшую на нем Мадлен и повел ее в «Шоколадницу», а его рука вольготно лежала на бедре моей горничной.

Вот и все, пора уходить! Я уже узнала то, что хотела. А выводы… Ну что же, скорее всего, Мадлен не только ждала счастливого замужества, но и шпионила на Краузов. Написала Бастену в записке, что у нее есть срочные новости, а теперь расскажет ему, как я подралась за зерно возле его амбара, а вовсе не упала на пристани во время утренней прогулки.

Но ведь именно этого я и добивалась!..

Хендрик Страут будет проводить свое расследование, а я – свое! Специально оставила Мадлен в гостиной, решив убить двух зайцев – узнать, на кого она шпионит, и навести на себя подозрения. Если злоумышленнику покажется, что я слишком много знаю, то… Это будет означать, что я стою на верном пути! А еще, вполне возможно, однажды за мной придут, но я буду к этому готова. Стану ловить преступника на живца, потому что пообещала Иннеке во всем разобраться!

Или же… Эти поцелуи вполне могли ничего и не значить!

Бастен Крауз ни в чем не замешан, а меня попросту снова предали. Уверена, в моей жизни уже случалось подобное! Пусть я не помнила деталей, скрытых за белой стеной амнезии, но сердце болезненно ныло, и эта боль оказалась мне знакомой.

И я подумала… Если зерно окажется чистым, то, вполне возможно, отравителя не существует в природе. Архиепископ пробудет в Фрисвиле положенный ему срок и уплывет восвояси вместе с «Пылающим Сердцем». Краузы ни к чему не причастны, а Мадлен вовсе за мной не шпионит.

Просто красавец Бастен слишком уж любит женщин и не пропускает ни одной юбки. Ни Мадлен, ни Аньи, ни моей.

Глава 12. Объясниться

Глава 12. Объясниться

Родители вернулись из поместья к завтраку. Встревоженные, но выглядевшие счастливыми и отдохнувшими, они вошли в дом, держась за руки, которые расцепили только для того, чтобы меня обнять и поцеловать. А еще вручить подарок. Я же… Я прыгала вокруг них точно так же, как и веселый, лопоухий, белый с рыжими пятнами щенок – мой подарок! – который, звонко и заливисто лая, носился вокруг нас, цокая когтями по скользкому полу, иногда заваливаясь на толстенький бочок на особо резвых поворотах.

Остановился лишь однажды, чтобы напустить лужицу на дубовый паркет.

На это бабушка лишь покачала головой, но ничего не сказала, улыбнулась украдкой. Петра Вестерброк этим утром выглядела крайне бодрой и удивительно помолодевшей. Быть может, потому, что вчерашний вечер в театре и общество лиора Римерина произвели на нее «самое благоприятное впечатление»? Настолько благоприятное, что она даже намекнула в антракте, когда мы прогуливались с ней по зданию театра, рассматривая его великолепное внутреннее убранство, а Арвид Римерин отвлекся на разговор со знакомым этерийцем, что нам стоит пригласить молодого лиора к себе на обед. Я же, пребывавшая в ужасном настроении из-за предательства Бастена, с ней согласилась.

Обед так обед! Да хоть на ужин, мне-то какая разница?.. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы меня оставили в покое. Не смотрели сверлящим взглядом и не приставали с расспросами, что произошло и почему на мне нет лица?! Именно этим весь вечер и занимался Арвид Римерин. Я же пыталась ему мило улыбаться, заявляя, что лицо на мне есть, в зеркале недавно проверяла. Затем, когда поняла, что он от меня так просто не отстанет, спряталась за роскошным веером, отвечая невпопад, что у меня все, все хорошо.

Все в порядке, давайте уже смотреть «Веселого Молочника»!

А мое разбитое сердце – пустяки! То, что Бастен Крауз целовался с моей горничной, – ерунда! То, что она собирается за него замуж, – еще куда большая ерунда! Уверена, он на ней никогда не женится. Соблазнит, использует, получит свое и бросит. Зачем она ему вообще нужна, когда перед ним открывается прекрасный выбор из богатейших наследниц Фрисвиля? Мне почему-то казалось, что деньги в этом выборе сыграют не последнюю роль и что у Аньи снова появится прекрасный шанс!

А я… Может быть, не такая уж и дура, раз узнала о его связи с Мадлен куда раньше, чем вляпалась в «серьезные отношения», о которых он так самозабвенно врал?! Не открыла ему свое сердце, не успела привыкнуть, прикипеть слишком сильно. Наверное, если бы узнала о предательстве куда позже, мне было бы намного больнее. А сейчас… Ну что же, сейчас мне тоже больно, но я это переживу. И больше никогда, никогда не нарушу правила моего собственного «Краткого Пособия»! Не влюблюсь ни в кого!

Что же касается Арвида Римерина – хорошо, пусть приходит к нам на обед. Это будет наше с ним третье свидание, после чего останется последнее, и вот тогда – все! Я буду совершенно свободна от каких-либо обязательств.

Это было вчера, а сейчас я осторожно прикоснулась к сознанию щенка. Присела на корточки, протянула к нему руку и… чуть было не упала, оглушенная волной обрывочных, но удивительно ярких образов и эмоций. Прыгать, бегать, бегать! Кушать, прыгать, бегать, лаять, писать… Что, опять?!

- Из него вырастет отличный пес! – сказал склонившийся над песиком Робер. Погладил его по мягкой шерстке.– Будет тебе хорошим охранником. Думаю, вы с ним поладите!

- Конечно же, мы поладим! – Отец еще не знал, что я могла поладить с любым животным. – Спасибо, папа! Эльсана…

- Мама, – поправила она. – Зови меня мамой, мы же договорились! Как прошли эти дни? Бабушка тебя не слишком утомляла?