Бурунова Елена - В омуте страстей

- Не сегодня. Завтра, - её пальцы стали развязывать верёвочки на своей рубахе, - а сегодня я твоя. До самого рассвета только твоя, Богдан.

- Как жить мне без тебя? – целуя нежную шею, спрашивал он.

- Я всегда с тобою, любимый, - снимая рубаху, говорила она. – Жар солнца – это моя любовь греет тебя, - шаровары сползали вниз, а его руки оставляли горячие следы на теле. – Дождь – это я так тоскую по тебе. Ветер в твоих волосах – это я ласкаю тебя. Зимняя стужа – это мне так холодно без тебя. Пенье птиц – это я пою тебе.

Дико. Жадно он стаскивал с себя и с неё одежду. На улице начинала свой танец февральская метель, а им сейчас было не до качающейся на ветру палатки. В рваные дыры материала влетали снежинки и тут же каплями дождя падали на разгорячённые тела любовников. Свеча дрожала на сквозняке, готовая вот-вот потухнуть. Но даже полный полумрак не смог остановить их. В эту ночь ничто не имело значение, кроме любви. Словно голодные волки, они не могли насытиться такой скудной добычей, как пара часов до рассвета. Первые лучи солнца навсегда разлучат два любящих сердца.

Остановившись на мгновение, Богдан замер, всматриваясь в глубину её серых глаз.

- Хочу запомнить тебя такой счастливой навсегда, - прошептал он, убирая мокрые пряди русых волос с лица любимой.

Его губы стали покрывать поцелуями лицо Янины. Она пробежала ладонями по спине Богдана, прижимаясь ближе к нему всем телом.

Как скоротечно время, когда на горизонте вместе с рассветом расправляет крылья разлука. Богдан и Янина лежали, прижавшись друг к другу. Так не хотелось разжимать объятья и отпускать любимого в неизвестность будущего. Им больше не суждено свидеться в этом мире. И каждый это понимал. В последний раз они отражаются в глазах друг друга. Как много хотелось сказать, и как мало времени. Из сотен слов на ум приходили только три:

- Я люблю тебя, - прошептали они в один голос.

И вновь молчание. Зачем слова, когда их сердца, стуча в один такт, всё сказали, а души услышали.

ГЛАВА 26.

Янина провожала троих всадников, стоя за лагерем. Её глаза устремились вдаль, пока всадники совсем не превратились в точку и их не поглотил яркий свет встающего солнца. При Богдане она старалась не плакать. С трудом сдерживала слёзы, просившиеся наружу. В первую разлуку так больно не было. Наверно, от того что не успели попрощаться. Слишком быстро всё произошло. Правда, выкрикнутая ею в сердцах отцу. Гнев отца и побег Богдана. Теперь же у них была целая ночь. Целая ночь, как мало для влюблённых. Несколько дней вместе пролетели, быстрее, чем вся её жизнь без него. Пани не помнила ужаса пережитого от осады Полоцка. Страх в подземелье растворился, стоило только Богдану обнять её. И вот она снова одна. На алтарь семейной чести ей пришлось опять принести в жертву свою любовь. Стоит ли такая семья этой жертвы?

- Ты рад, отец? – утирая слёзы, спрашивала она тишину вокруг себя. – Я отпустила его, а кто отпустит меня? Кто даст мне так желанную мною свободу?

Её голос срывался в рыдание. Упав на навеянный ночною метелью белый снег, пани Янина дала волю своему горю. Она не любила, когда её жалели. Но сегодня пани была переполнена жалостью сама к себе. Так долго мечтать о свободе с любимым! И отпустить эту мечту. Мечту, которой она жила все годы без Богдана. Разве она не жалка, рыдая на белом снегу. Даже самый обездоленный нищий счастливее пани. У него хотя бы есть надежда на райскую жизнь после. У Янины нет счастья в этом мире, а в загробном мире по райским кущам ей не гулять. Слишком грешная пани, но за свои грехи она каяться не будет. Самые лучшие дни в её жизни – это те самые грехи.

- Мама!

Голос Маши за спиною, заставил успокоиться. Мачеха обернулась. Всего в нескольких шагах от неё, стояли Ижбета и падчерица. Янина раскрыла руки, и девочка бросилась в её объятья. Нянька последовала за подопечной.

- Ты передумала всё-таки, – подходя, улыбнулась старуха. Протянув руку, чтобы помочь подняться пани, похвалила, - Ты сделала правильный выбор, Янина. Отец бы тобою гордился.

- Я сделала этот выбор не из-за отца, - поднимаясь, сказала пани.

Прижав к себе ребёнка, жена князя Боголюбова, вернулась в лагерь. Шатёр мужа она нашла быстро. Но, стоило им только войти, как за ними влетел сам князь. На его лице смешалось сразу и удивление, и радость, и негодование.

- Где мой сын? – сразу спросил он.

- Уехал с ними, - ставя на землю Машу, ответила Янина.

- Почему ты не остановила его? – задыхаясь, говорил князь.

Он искала Ярослава всё утро, бегая от шатра к шатру и по палаткам солдат. Сына нигде не было. Только пан Кшистав подсказал, что княжича с мачехой и казаками видели на окраине в западной части лагеря. Он думал - опоздал, когда никого не нашёл за лагерем. Хотел уже посылать вдогонку за беглецами. И тут увидел Янину, входящую в его шатёр. Надежда затеплилась в отцовском сердце, что сын не бежал на Сечь.

- Если ты не смог его остановить, то, как мне это под силу? – спросила жена.

- Я прикажу вернуть его, - не унимался рассерженный отец.

- Он сам вернётся. Позволь Ярославу самому решать в своей жизни, - впервые заступилась за пасынка мачеха.

Князь опустил голову. Подойдя к столу, уселся на стул. Устал. Так много дней без сна провёл. Всё думал, как его семья в осаждённом городе. Живы ли? Все живы. Радуйся! Так нет радости. Сын предпочёл бежать с любовником жены и его другом в Сечь, а не остаться с отцом.

Князь Боголюбов устало посмотрел на неверную жену.

- А ты чего не бежала с ними? - в его глазах ещё горели искры злобы, но голос уже был спокойным.

- Вопреки своему сердцу я послушала доводы разума.

ЭПИЛОГ.

Шестнадцать лет спустя.

Лето выдалось знойным в этом году. Август не приносит ночную прохладу, а первые солнечные лучи пробивались сквозь римские шторы на окнах. Щурясь яркого света, Янина потянулась в кровати. Сегодня день будет самый насыщенный за несколько лет провинциальной жизни. Дочка выходит замуж. На свадьбу Маши съедутся все соседи. Пан Бельский уже приехать с сыном из Кракова. Предложение о руке и сердце молодой пан Марек сделал ещё два года назад. Янина и Алексей всё никак не могли отпустить дочь. Хотя породниться с таким древним и богатым родом мечтает каждый шляхтич. Так долго свадьбу никто бы не откладывал, чтобы не сбежал жених.

В мае юная панночка на королевском балу стала настоящей сенсацией. С Марией танцевал сам король – Стефан Баторий. Ни один пан не мог отвести глаз от красавицы дочки князя и княгини Боголюбовых. Если Янина Гариславовна радовалась такому успеху, то Алексей Платоныч загрустил. Отдавать дочку в руки алчного королевского двора он не хотел. Этот успех повлиял на дату свадьбы. Пусть лучше замуж идёт, чем при дворе распутничает.