Эмбер Джонсон - Прыжки по лужам

Она привела нас к нашему столу, где несколько человек были заняты работой над сладостями.

Кто-то из них украшал, кто-то упаковывал в красочную полиэтиленовую пленку. Остальные упаковывали в коробки и подписывали этикетки, и я задумалась о том, что было бы наиболее удобно выполнять Колтону.

- Хочешь помочь положить глазурь на кексы? - спросила я его так тихо, как только могла.

Он сказал «нет», потому что она была слишком липкая.

- А если в перчатках?

- От пластмассы и латекса мои руки потеют, и это неудобно, - его обычное спокойное поведение дало трещину.

Я наклонилась и взяла шейкер со съедобными блестками для верхушек красочных кексов.

- Возьми это, - прошептала я, наблюдая, как его пальцы обхватывают пластиковый контейнер, - это подойдет?

Его взгляд ненадолго скользнул к моим глазам:

- Да.

- Хорошо. Тогда я буду покрывать глазурью кексы и передвигать их к тебе, чтобы ты мог вытряхнуть немного блесток на их верхушки. Но только немного. Примерно так, - я показала ему, положив свою руку на его, и мое сердце остановилось в тот момент, когда он слегка отпрянул от меня.

Но он вытерпел, и я продолжила, зная очень хорошо, что он быстро уловит смысл.

Что он и сделал.

В течение получаса мы были потеряны в большом количестве глазури и подталкивании кексов для того, чтобы он мог их посыпать.

Где-то в это время Харпер подошла, чтобы проверить нас.

Тут я заметила, как несколько девушек подходили к Колтону с комплиментами на его способность вытряхивать блестки.

Будто он в этом нуждался.

Честно, это казалось немного снисходительным.

Он толком не отвечал, учитывая, что был сосредоточен на занятии.

Но от моего внимания не ускользнуло то, что, казалось, другие девушки слегка чересчур интересовались им.

Шептались слишком тихо за другими столами. Когда Харпер снова пришла несколько минут спустя, я спросила ее, что, черт возьми, происходит.

Она наклонилась близко и сказала, что все девушки говорят о том, какой Колтон милый и симпатичный. Как ни одна из них не обращала внимание на него прежде, но его спокойный характер и внешность сделали девушек вокруг него акулами.

- Слова «милый» и «горячий» прозвучали, по крайней мере, раз двадцать, - она усмехнулась, толкнув своим плечом в мое.

Из-за чего я потеряла равновесие и упала навзничь.

На Колтона.

Душ из пищевых блесток посыпался на мою голову, и я посмотрела вверх, чтобы увидеть его, смотрящего на меня сверху вниз.

Его руки были подняты к ушам, как будто он не имел ни малейшего понятия, что делать. Они покрылись розовыми блестками, и ладони оставляли следы на его щеках и на волосах.

Я рассмеялась, потому что знала, что была в беспорядке, так как крышка шейкера потерялась, и он отскочил, осыпая меня блестками для украшений кексов.

Это было такое проклятое, черт возьми, бедствие, что я смеялась все сильнее в течение достаточно длительного времени, и изо всех сил пыталась встать и извиниться перед Колтоном.

Но когда мне все-таки удалось подняться на ноги, я увидела только его затылок в то время, как он выбегал из комнаты.

Я бросилась бежать, с каждым шагом оставляя за собой след из падающих блесток.

- Колтон! – закричала я ему через холл, но он опустил голову ниже.

Его рубашка была расстегнута и летела за ним, как какой-то плащ супергероя.

Когда я, наконец-то, догнала его, то проскочила вперед и вытянула руки, чтобы остановить его от побега.

Он попытался двинуться влево, но, казалось, был столь же не скоординированным, как я, и таким образом он налетел на меня.

- Ты смеялась надо мной! - сказал он, его вены выпирали на шее и челюсти, пряча от меня взгляд.

- Нет, это не так! - я изо всех сил старалась не повышать на него голос, но ком в горле сделал практически невозможным сохранить мой голос низким.

- Так!

Я не могла изменить его мнение, и в этот момент опрометчивого суждения, когда он попытался отступить, я схватила его за руку и потянула к нашим шкафчикам. Моя хватка только ужесточилась, и он только раз почти вытянул руку из болезненной хватки, пытаясь со мной бороться.

Было похоже на то, что чем больше я трогала его, тем меньше он пытался вырваться.

Наконец, достигнув своего шкафчика, я использовала свою свободную руку, чтобы открыть его и указала на отражение в зеркале, которое висело внутри.

- Ты покрыт блестками, - я указала на его отражение. Моя рука указала на мое лицо, и я закончила. - Точно так же, как и я. Я сделала это. Я упала на тебя. Помнишь, какая я раньше была?

Он моргнул на свое отражение, посмотрел на меня и кивнул.

- Ничего не изменилось. Меня просто больше не ударяла молния, - при каждом покачивании моей головы все больше блесток сыпалось на пол.

И вдруг он улыбнулся, окинул пристальным взглядом все блестящее дерьмо на моей голове, лице, руках и ладонях. Пропутешествовал взглядом вдоль моего туловища, пока не достиг наших ладоней, покрытых блеском.

Сложенных плотно вместе.

С легким вздохом он сжал мою руку сильнее:

- Жаль, что ты не похожа на меня.

Воздух из моей груди стремительно вышел, когда я спросила почему.

Его взгляд вновь вернулся к моему лицу, он сосредоточился на моих волосах, говоря, что именно у него на уме:

- Потому что тогда ты бы поняла меня.

***

Это именно те слова, которые заставили меня влюбиться в него.

Прямо там, на том месте.

Потому что он хотел, чтобы я была, как он.

Это было его обычное состояние. Я точно знала, что он имел в виду.

Когда я привезла его домой, то не ожидала приглашения войти. Я просто вошла.

Его мама посмотрела так, будто собиралась разозлиться за количество блестящей волшебной пыли, тянущейся за нами.

Но его отец Рик просто смеялся.

Я уверена, что у меня был виноватый взгляд и красные щеки или еще что-то подобное, потому что они все смотрели на меня, когда я рассказывала им о том, что случилось.

Колтон в это время принимал наверху душ, смывая посыпку в меру своих возможностей.

Мистер Нили - мужчина с темными волосами и добрыми глазами, наконец, улучив момент, когда возникла пауза в нашем разговоре, громко прокашлялся, чтобы прочистить горло и спросил меня, как я жила последние семь лет.

Его вопрос застал меня врасплох, и я так странно скривила рот, как сделала при Квинн днем раньше, что миссис Нили только сильнее засмеялась потому, что ее сын - тот, у которого было диагностировано наличие расстройств некоторого рода, мог говорить предложения красноречивее, в то время как я не могла даже заставить мои губы работать.

Я так нервничала, потому что знала, что между мной и Колтоном начиналось что-то большее, и я не была уверена, как остро воспримут это его родители.

Всегда есть небольшой шанс, что они знают что-то большее, чем знаешь ты.