Эмбер Джонсон - Прыжки по лужам

Не менее трех девочек озвучили намерение пригласить его.

Теперь вы должны понять, что я была единственной девушкой, которая провела много времени с ним наедине. С его семьей. Изучая, как он делает свои заметки.

Так что у меня, определенно, было преимущество. Я почти желала увидеть, как другие девочки потерпят крах и погорят, когда они предложат Колтону пригласить их на танец.

Но другая часть меня не хотела, чтобы они даже задумывались о том, чтобы попробовать сделать Колтону подобное предложение.

У меня был мини-приступ тревоги, потому что я не была уверена в том, не слишком ли шумными будут танцы. Не слишком ли людными. Не слишком ли много возбуждающих ситуаций возникнет для Колтона.

Стоило бы даже пытаться пойти?

Один взгляд на него, когда он вышел из класса, в тот день ответил на каждый вопрос, который был у меня в голове.

Конечно, это того стоило .

Я наблюдала девушек, приближающихся отовсюду, как эта сумасшедшая сука из «Убить Билла», и, казалось, что все они сразу участвовали какой-то гонке на время, чтобы добраться до него первой.

Прямо перед моим сердитым лицом.

- Колтон? - я схватила его руку и с силой повернула спиной к шкафчикам, привлекая его внимание и сосредотачивая таким образом его только на себе. - - Я хочу задать тебе вопрос.

Он кивнул.

- Пригласи меня на танцы в следующие выходные.

Он наклонил голову в сторону и нахмурился:

- Лили, это не было в форме вопроса. Вопрос - это просьба, которая заканчивается вопросительным знаком. То, что ты только что сказала, было утверждением.

- Ты пригласишь меня на танцы в следующие выходные? - мое сердце собиралось выпрыгнуть из горла, держа острый нож, чтобы перерезать Ахиллесовы сухожилия на ногах приближающихся сук.

Но Колтон просто смотрел на меня.

- Я хотела бы, чтобы ты пригласил меня на танцы. Пожалуйста?

Он закусил губу. Моргнул несколько раз. Казался погруженным в размышления.

И именно в тот момент, когда первая девушка собралась подойти к нам, он пожал плечами:

- Хорошо.

Я торжественно повернулась и выразительно произнесла одними губами: «Слишком поздно».

Я была глупо легкомысленной оставшуюся часть дня - я была победителем.

И тогда я вспомнила, что ненавижу танцевать.

Не важно.

Я пойду с Колтоном, и мы будем вместе на публике, и это действительно все, что имело значение.

Харпер одолжила мне платье, и я позволила ей сделать прическу и макияж прежде, чем поехать за ним, чтобы наши родители могли сделать фото.

Таки или иначе, но родители очень странные относительно таких вещей.

Мой папа наградил его хитрым взглядом, в то время как мамы бегали вокруг, фотографируя нас и говоря какие мы милые.

В тот момент Колтон был красивее, чем когда-либо прежде… В костюме… Черном костюме и белой рубашке… С тщательно причесанными волосами, широко открытыми голубыми глазами… И он ни на минуту не отрывал от меня свой взгляд.

Ему не нужно было говорить, что он думал, что я хорошо выгляжу. Я видела это по его лицу.

Красное платье, которое я надела, заставило почувствовать себя привлекательной.

Пристальный же взгляд Колтона заставил почувствовать себя совершенно прекрасной.

К тому времени, как мы появились в дверях спортзала, музыка гремела, отдаваясь вибрацией в пол, повсюду сверкали огни от вспышек фотоаппаратов и шаров диско, свисающих с потолка, а я думала, что моя рука отвалится.

Колтон так крепко сжимал ее. Я клянусь, мои пальцы почернели от оттока крови в них.

Все же он выдержал.

Мы прошли через толпу потных танцоров и мимо столов со шпаной, которые думали, что они были слишком крутыми, чтобы находиться здесь.

Мы помахали нашим друзьям, но продолжали идти потому, что Колтон серьезно испытывал слишком большое возбуждение, так что я сделала то, что, как поняла, было бы лучше.

Я потянула его наружу к белой палатке за зданием.

Она освещалась красивыми белыми огнями, так как девушки, которые украшали ее, повесили их поперек потолка.

Это было мило. Это было модно. И это было романтично странным образом, и я не смогла не улыбнуться, когда привела его туда, где музыка была тише, огни были мягче, и только одна пара тусовалась, попивая содовую.

Я повернулась и посмотрела ему в лицо, положив свои руки ему на плечи, и начала немного раскачиваться. Просто из стороны в сторону.

Я ужасный танцор, но этот вечер был особенным, и мне хотелось сохранить воспоминания о нем, с ним.

Он был, как обычно, непреклонным, но я не возражала.

Его руки не знали, куда двинуться, поэтому я положила их себе на бедра и прислонилась щекой к его груди, закрыв глаза, и вдыхала то, как изумительно он пах своей накрахмаленной рубашкой и дезодорантом с приятным запахом парфюма Ликабл-бой (прим. пер. - Lickable – бренд парфюмерии).

Он казался слишком тихим, и я не была уверена, что делать с этим.

Я была также взволнованна, как и он, понимаете?

Я подняла голову, чтобы увидеть, как он смотрит на меня сверху вниз, и я лишь смогла выдавить застенчивую улыбку и со смешком произнести:

- Колтон?

- Да?

Я сжала пальцы, соединенные за его шеей:

- Расскажи мне о Моне.

Он так и сделал, и это была музыка для моих ушей.

Для моего сердца.

Он говорил так страстно о вещах, которые он любит, и я закончила тем, что прислонилась головой к его груди, чтобы слышать вибрацию его грудной клетки, как его голос рождался откуда-то из ее глубин.

Бас и баритон кружились и сплетались между ударами сердца и короткими вдохами.

И вдруг… Он остановился.

Моя голова взлетела вверх, и я посмотрела на него.

Странно, почему он замолчал? Конечно, я спросила, потому что так и должно быть:

- Почему ты остановился?

В горле сухо из-за напряженности между нами.

Вокруг нас воздух вдруг стал тонким и был заменен чистой энергией.

Он смотрел на меня, и почему-то я знала, что должно было произойти, но мой рассудок и гормоны были в беспорядке, и я стояла там, как идиотка, ожидая его высказываний.

Вместо этого, он закрыл глаза и наклонился. Его лоб толкает мой назад, в то время как он выдохнул мне в лицо. Я закрыла глаза и позволила этому случиться.

Он поцеловал меня.

Тепло и нежно.

Сначала слабо, пока его губы не приспособились к моим.

Это было не похоже ни на один поцелуй, который когда-либо был у меня раньше, потому что мои коленки внезапно ослабли, и мне захотелось упасть на землю, увлекая его за собой, чтобы я могла свернуться вокруг него и никогда не отпускать.

Какое-то мгновение он колебался, а потом стал более уверенным, когда я раскрыла свои губы и захватила его.

Мы отстранились в одно и то же время.

Я, должно быть, была ярко-красная и знаю, что он тоже покраснел, совершенно тяжело дыша и начиная потеть от напряжения.