Василий Криптонов - Летящие к солнцу 1. Вопрос веры (СИ)

Как будто что-то тихонько загудело в машине в ответ на мои мысли. Хотя, может быть, это лишь передалась вибрация от заправочного насоса.

- Теперь ворота открой, - велел парню Франциско. И, как только помещение наполнилось углекислым ветром, прозвучал еще один выстрел.

- Господи боже, - пробормотал я, посчитав эту фразу приемлемой в данном случае. А вот мой эмоциональный двойник вовсю заходился в панике. Может быть, все-таки есть в таком положении вещей некоторые плюсы? Ведь если бы не он, это я бы сейчас рыдал, истерил и вообще вел бы себя неподобающе.

"Ты, как всегда, путаешь причину и следствие, - усмехнулся внезапно успокоившийся двойник. - Это не я краду у тебя эмоции. Это ты меня создал, чтобы брать с меня пример в случае необходимости. И, как скверный писатель, пытающийся логикой вычислить нужные эмоции, раз за разом садишься в лужу. Вот и сейчас это свое "Господи боже" ты выдал таким тоном, будто спросил: "Да когда же все это уже закончится?" Хотел показать солидарность с товарищами по несчастью, а сам лишь провел между вами очередную черту. Ты никогда не решишься переступить через эту черту, а им рано или поздно надоест к тебе забегать. И все закончится. Нас снова будет только двое: ты и я".

Дверь захлопнулась, вернув меня в реальность. Реальность оказалась непроглядной.

- Покрути-ка педальки, милая, - попросил Франциско. - И давайте все без ложных надежд: я прекрасно стреляю на слух.

- А мне вот интересно, - с осторожной язвительностью начала Вероника, - как ты потом оправдаешься перед доном? И перед моим отцом?

- А твой отец - некромант?

- Чего? - удивилась Вероника.

- Вот и дон Толедано тоже нет. Не забивай голову глупостями, милая. Крути лучше педали.

Секунд пять спустя послышался мягкий гул хорошо смазанного механизма велотренажера. Почти сразу кабина-салон озарилась светом.

Франциско сел слева, положив одну руку на джойстик, а другой сжимая пистолет.

- Я, вообще-то, тоже стрелок, - сказала Вероника. - Может...

- Береги дыхание, - оборвал ее Франциско и добавил, повернувшись ко мне: - Езжай в строй, да поторапливайся.

Потарапливаться действительно было нужно: таймер на приборной панели отсчитывал последние пять минут до начала гонки. Я запустил движок, Джеронимо прильнул к окуляру перископа, пощелкал переключателями.

- Давай, чисто!

Я врубил задний ход и аккуратно, следуя подсказкам "навигатора", вывел гигантский БТР из ангара.

- Когда начнется, перископ убирай, - инструктировал Франциско. - Штука хрупкая, если снесут - обида выйдет. Только в крайних случаях! А так - радара хватит.

Разворачивая машину, я бросил взгляд на экран радара и увидел семь разноцветных точек, стоящих в ряд. Все цвета радуги. Мы же обозначались белой стрелкой.

- Красный - это дон Толедано, - объяснял Франциско. - По нему стрелять нельзя. Выстрелишь - в клочья разнесут самонаводки.

- Ты это себе сейчас говоришь? - спросила Вероника.

Франциско, кажется, немного смутился, но виду не подал. Я аккуратно подрулил к ряду точек и запарковался. Тут же затрещала рация:

- Франциско! Как это прикажешь понимать?

Франциско схватил микрофон и, облизнув от волнения губы, ответил:

- Дон Толедано, я собрал команду, мы участвуем!

- Рехнулся? А если вас подорвут? Мне что, головой отвечать за этих...

- Не подорвут! - улыбнулся Франциско, глядя на меня блестящими глазами. - За штурвалом - Риверос.

Кабина заполнилась охами, ахами и сдержанной матерщиной. Я понял, что мы подключены к общему эфиру.

Дон Толедано помолчал, обдумывая варианты. Должно быть, сам поступок Франциско говорил о том, что приказывать бесполезно. Это была последняя битва старого наркомана. И дон Толедано предпочел сохранить лицо:

- Мы поговорим о твоем послушании, когда все закончится. А пока, раз уж ты отнял время на жеребьевку, назначаю ваш экипаж комментирующим. И смотри, чтобы тишины в эфире я не слышал!

- Есть! - кивнул Франциско и отчего-то побледнел.

- Перекличка! - скомандовал дон. - Красный Октябрь!

На экране мигнула красная точка.

- Оранжевая Революция! - отозвался второй, и мигнула оранжевая точка.

- Сбежавшие из Желтого Дома! - мигнула желтая.

- Зеленые Береты!

- Голубые Береты!

- Синий Экран Смерти!

- Ультрафиолетовые Отморозки!

- Ну... Э-э-э... Типа, мы... - захрипел Франциско.

Эфир наполнился смехом. "Фриско жжет!" - крикнул кто-то. "Напалмом, как обычно!" - подтвердил другой.

Франциско дулом пистолета яростно чесал голову, по лицу лились водопады пота.

- Название команды, Франциско! - требовал дон. - Двадцать секунд до старта!

- Я... Э...

Джеронимо протянул руку у меня за спиной и решительно вырвал рацию из рук Франциско.

- Инфант-команда "Летящие к Солнцу" и лучший стэндап-комик тысячелетия Франциско Толедано приветствуют участников!

- Долго выдумывал? - поинтересовалась Вероника, когда Джеронимо бросил рацию обратно.

- Всю ночь не спал, - огрызнулся Джеронимо. - Крути давай!

- Кручу, даю, - вздохнула в ответ Вероника.

В эфире посмеялись над "стэндап-комиком". Потом послышался голос Толедано:

- Летящие к Солнцу? Мне нравится. Ладно, все! Приготовились. Летящие - комментатор. Пять, четыре, три...

Когда он сказал "Старт!", в эфире сделалось тихо. Я, как мог быстро, включил передачу и стартовал без пробуксовки. Джеронимо, памятуя инструктаж, сложил перископ. Дурацкое это было ощущение - сидеть в тихой кабине, дергать рычаги, жать педали, и при этом ничего не видеть. Будто компьютерная игра без звука и изображения, и впору задуматься, а включена ли вообще приставка.

Я покосился на радар. Точки основательно рассредоточились по экрану. Мы оказались где-то в середине, рядом с Ультрафиолетовыми Отморозками. Первым несся Красный Октябрь.

- Ну... Э-э-э... - спохватился Франциско. - В общем, гонка началась, и все поехали. Кажется, первым идет Красный Октябрь. Он быстрый, да. Ну, остальные пока кучей едут, в общем...

- Дай-ка перископ! - не выдержал я.

- На! - Джеронимо опустил окуляры и подвинул их ко мне. - Маску надень, там ночное видение - так себе.

Я надел маску и посмотрел наружу. Ну вот, другое дело! Прыгающая снежная равнина, несущиеся впереди бронетранспортеры... Вот от одного к другому пролетело нечто светящееся, что я про себя обозвал "трассирующей гранатой". Грохнуло, даже до нашей герметичной кабины докатился какой-то отголосок.