Голодный океан

Налетев, пёс поднялся на задние лапы, стал лизать ему лицо, они обнялись.

- Живой, Сократушка, хороший, хороший мальчик! – растроганно бормотал Игорь.

***

Клео была ещё очень слаба, видимо, поэтому в палате её не охраняли. Но главное, военным врачам и психиатрам удалось вывести её из летаргии и вернуть сознание пациентки в норму. Клео взяла руку Игоря, прижала к своей щеке, потерлась о ладонь и сказала:

- Я очень соскучилась.

- Ты лучше, чем мечта, - пробормотал он, и, взяв подругу за руку, увлёк её за собой к прозрачным дверям.

- Не боишься? – спросил он в последний момент. Клео отрицательно покачала головой.

Парковка перед госпиталем была заполнена автомобилями, повсюду были люди. Никто как будто не обратил внимания на мужчину и молодую женщину в больничной пижаме, выходящих из дверей.

Они сбегали по ступенькам, когда Игорь встретился с глазами в с человеком в чёрном пикапе. У него был дальнозоркий пристальный взгляд. Впрочем, на лице его не было признаков враждебности, и даже появилось нечто вроде улыбки. Но время будто остановилось. Игорь даже сделал шаг назад.

Три автомата заговорили разом – властно и безжалостно…

Когда стрельба смолкла, к убитым подошли трое мужчин, стволы их автоматов ещё дымились. Один из них предъявил выбежавшим из госпиталя военным жетон, охранники отдали честь и вернулись обратно в здание.

Командовавший стрелками мужчина крупного телосложения несколько минут с непроницаемым лицом смотрел на трупы и один его глаз безжизненно поблёскивал.

Стала собираться толпа зевак. Но тут же подкатил тёмный пикап, приехавшие на нём люди уложили трупы на носилки, накрыли их с головой одеялами и увезли. Следом уехали стрелки, предварительно собрав гильзы…Это было сделано ещё до появления репортёров.

Но самое странное, что корреспонденты хоть и побывали в этот день на месте преступления и даже сфотографировали лужу крови, но никакого продолжения в прессе эта история не получила. Газетчики будто не заметили, что в центре тихого городка, среди бела дня - в лучших гангстерских традициях Чикаго двадцатых годов - расстреляли двоих. Ни одна из газет не разместила на своих страницах даже короткой заметки.

Лишь малотиражный листок, издаваемый на деньги русской общины, напечатал на последней странице скромный некролог по поводу «скоропостижной» кончины (без указания причины) Игоря Петровича Исмаилова.

Глава 122

Волна поднималась всё выше и выше к самому небу. Высота её превысила 300 метров. Стена воды надвигалась на берег протяжённым фронтом. В уродливом страшилище не осталось ничего от красоты породившего её океана - одна лишь тупая разрушительная мощь гигантской кувалды.

Гора воды тёмного цвета уничтожала всё на своём пути. Словно гигантский каток. Прибрежные городки и крупные мегаполисы смывало, вдавливало в землю, разносило в мелкие щепы с одинаковой неотвратимостью. Стихия уничтожила Сан-Франциско и Лос-Анджелес. Всего одной волны хватило, чтобы опустошить западное побережье на многие километры вширь и вглубь…

Фильм закончился и в маленьком кремлёвском кинозале зажглись настенные светильники, наполнившие помещение мягким светом. Расположившийся возле самого экрана Сталин некоторое время продолжал сидеть. Престарелый вождь будто забыл о свите, которая с задних рядов напряжённо ожидала его реакции. Полтора десятка соратников из ближнего круга, а также специально приглашённые военные, гражданские наркомы ловили каждое движение Хозяина, пытаясь по тому, как он поправляет рукав френча и неторопливо раскуривает трубку угадать его мысли.

Маленков, Жданов, Берия, Абакумов, Молотов, Хрущёв, адмирал Кузнецов, Булганин - у каждого из них создалось своё отношение к просмотренному постановочному фильму, моделирующему то, что может ожидать Америку в ближайшие сутки, а может и часы. Но как угадать, чтобы твои слова не обернулись против тебя же? Неосторожно высказанное мнение запросто может привести к опале, а то и к расстрельной яме.

Пожалуй, лишь командующий флотом решил, что если Сталин спросит его мнения, то прямо заявит, что советские моряки не воюют с мирным населением. При этом Кузнецов сам являлся сторонником диверсионной войны на территории потенциального противника, но целями должны быть в первую очередь военные базы и авианосцы, а не города.

Остальные же торопливо изобретали личный план лавирования. Берия, который это всё организовал, продумывал, как при любом сценарии, остаться в глазах Хозяина победителем и обратить свой успех против нового шефа госбезопасности Абакумова, которого боялся, как огня.

Наконец Сталин поднялся и мелкой стариковской шаркающей походкой, придерживая сухую руку, направился к выходу.

Поравнявшись с поблёскивающей золотым шитьём мундиров свитой, Хозяин остановился, смерил соратников презрительным взглядом, поинтересовался:

- И сколько вы думаете отсиживаться в своих метростроевских бункерах – три года, пять, десять лет?

Голос вождя звучал глухо, неприязненно, с сильным грузинским акцентом:

- Я спрашиваю, как долго планируете скрываться под землёй? Может, всю оставшуюся жизнь? Или надеетесь к тому времени как выйдут припасы, научиться, подобно канализационным крысам, жрать собственное говно, прихлёбывая фекальными водами?

Сталин сделал паузу и продолжил:

- Эти господа готовятся развязать новую бойню и представить агрессорами нас. Но мы в этой войне потеряли гораздо больше людей, чем все союзники, вместе взятые – семь миллионов. Так что не нам желать новой большой драки. И мы будем последними дураками, если купимся на эту провокацию.

- Поэтому срочно свяжитесь по экстренному дипломатическому каналу с Президентом Трумэном, и постарайтесь убедить его, что мы не замысливаем против его страны никаких враждебных деяний, - это распоряжение Сталин дал министру иностранных дел Молотову; затем он обратился к Главкому военно-морского флота: - А вы товарищ Кузнецов как можно скорее должны отвести наши военные корабли и в особенности подводные лодки от побережья США.

***

Через двадцать минут после взлёта Рэй Парк и командиры других «летающих крепостей» получили по радио приказ возвращаться. Боевое задание отменялось. Почему? Этого экипажам бомбардировщиков не сообщили.

– Новый курс 067, – с огромным облегчением объявил Парк второму пилоту. – Поворот сейчас же.

О реакции коллег Рэй догадывался. А вскоре услышал весело произнесённую нецензурную шутку в адрес вашингтонской задницы (кто-то из пилотов соседних машин на радостях забыл выключить микрофон), которому просто жена долго не давала, а недавно всё же смилостивилась, вот их и отзывают.