Голодный океан

В конце концов, он неподвижно повис в воде, отдавшись на волю безжалостного течения. Его лихорадило и все больше клонило ко сну. Пришло какое-то отупение, а ещё стало очень холодно. Временами связь с реальностью обрывалась.

А потом наступило приятное блаженство: боль уходила, небольшие волны поднимали и опускали безвольное тело, словно укачивая. Во сне лейтенант разговаривал с родителями и с погибшим на авианосце Генри Чаппелом, и даже со старым мертвецом с плота. Убитый приятель хитро улыбался ему из-под воды, высовываясь по грудь из своего похоронного мешка. И хотя из открывающегося рта Чаппела вырывались пузыри, речь его воспринималась совершенно отчётливо:

- Не отчаивайся, старина! – задорно убеждал Генри. – Даже если утонешь, поверь, это ещё не конец.

Родители - те и вовсе приходили к Исмаилову по воде, словно святые. Отец нежно держал мать за руку. Правда, они ничего ему не говорили, а лишь смотрели с тоской и любовью и лишь изредка кивали в ответ на его слова…

Трудно сказать, сколько времени это продолжалось. Только очнувшись, Игорь почувствовал себя отдохнувшим. Боль в мышцах прошла, прекратился озноб. Снова можно было плыть. Но главное впереди снова каким-то непостижимым образом замаячила земля! И гораздо ближе! Отчётливо слышался глухой рокот прибоя. Видимо, сумасбродное течение, предательски отнёсшее его от берега, через несколько часов снова приблизило к острову, но уже с противоположной стороны.

Игорь быстро поплыл, не отрывая зачарованного взгляда от пальм на берегу, листья которых раскачивал ветер. Вскоре ему стали видны широкие белые полосы. Это могли быть буруны на рифах. Надо было найти проход между ними.

Случайно повернув голову, Игорь увидел поднимающееся из воды громадное чудовище…

Глава 38

Последние числа июля 1947 года, город Беркли (Калифорния)

Полицейский детектив Малколм Гуллер ожидал возвращения Исмаилова с прогулки. Игорь сам сообщил полиции новый адрес, по которому временно снимал жильё, пока в его доме ещё работала полиция.

Как и в первую их встречу Гуллер был в штатском. На нём была рубашка с коротким рукавом и легкие брюки. Он приехал на форде без полицейской маркировки. Облокотившись на капот, пожилой детектив аппетитно жевал пончики, аккуратно вытягивая их двумя пальцами из бумажного пакета. И первым делом сыщик предложил Исмаилову со своей располагающей улыбкой:

- Угощайся, Грегори! Ведь мы с тобой помниться на «ты»?

Игорь слегка улыбнулся и Гуллер по-приятельски пояснил:

- Я всегда покупаю их в одном и том же ресторанчике. Пончики там всегда свежие, и на пудре они не экономят, что немаловажно. М-м-м, пальчики оближешь!

- Благодарю, офицер.

Игорь взял пару пончиков и кивнул на пса:

- Из нас двоих он гораздо больший сладкоежка. Если позволите, один я отдам ему.

- Ну, конечно! – благодушно воскликнул детектив и сам положил перед лабрадором два аппетитно пахнущих пышных кругляша в белой сахарной обсыпке.

Однако Сократ даже не притронулся к угощению. Лишь обнюхал и отошёл в сторону, недоверчиво поглядывая на незнакомца. Гуллер не обиделся:

- Умный пёс, не принимает взятку из чужих рук. Такому в полиции служить.

Видя как неловко Исмаилову из-за странного поведения собаки, детектив поинтересовался с участием:

- Как настроение, Грегори? Как устроился на новом месте?

- Спасибо, нормально.

Гуллер стал рассказывать, что тоже с семьёй снимал жильё тут неподалёку лет пятнадцать назад.

- Хороший тихий район, много небольших магазинчиков, парикмахерских и всё такое. Удобное место для жизни. Правда, потом мы переехали – сыну нужна была особенная школа, только там уже было не то. Но, поверишь ли, Грегори, часто вспоминаю нашу жизнь здесь, как счастливое время… А может всё дело в том, что просто мы тогда были моложе, как думаешь?

Исмаилов не успел ответить, а полицейский уже заговорил о другом:

- Я узнавал, Грегори, ты ведь воевал в авиации?

- Да.

Сыщик взглянул на него с уважением:

- Знаешь, я много чего повидал за свою карьеру в убойном отделе, но всегда преклонялся перед парнями, которые понюхали настоящего пороху. Я даже знавал одного мужика, которому довелось бывать в настоящей рукопашной...в окопах. Часто пытаюсь представить, каково это.

- Исмаилов пожал плечами, ведь он этого не знает.

- А это? – глядя на него, полицейский провёл пальцем по собственной щеке в том же месте, где у Исмаилова был шрам. Игорь догадался, куда клонит ушлый коп:

- Вас интересует, не приходилось ли мне убивать людей руками? И знаю ли я по собственному опыту, как нужно пырнуть человека ножом, чтобы прикончить наверняка? Повторяю, я никого не убивал.

Гуллер дружелюбно заметил:

- В моей практике бывали убийства, которые квалифицировались судом, как совершённые в особых обстоятельствах. Несколько дел даже закончились вынесением оправдательных вердиктов.

- Нет, это не мой случай.

- Но ведь конфликт с убитым у тебя перед этим произошёл?

- Нет – отрезал Исмаилов.

Гуллер сокрушённо вздохнул:

- Послушай, Грегори, я не пытаюсь тебя подловить, просто мне надо понять, чтобы помочь… Твоя подруга обмолвилась, что ты выглядел совершенно спокойным, когда увидел того поляка или француза с ножом в груди.

- Скажите, офицер, если в такой ситуации женщина находится на грани обморока или истерики, как следует вести себя мужчине?

- Хм, пожалуй, ты прав, - задумавшись на минуту, кивнул детектив.

В этот момент в его машине ожил радиотелефон.

- На приёме, - изменившимся голосом отозвался Гуллер, взяв трубку. Выслушав доклад, он ответил: - Ладно, ждите, сейчас подъеду.

«А может рассказать ему о подозрительных парнях, которые следили за Габором перед его исчезновением? – размышлял Исмаилов. - И о пропавших из моего дома документах полиции, возможно, пора узнать, так им хотя бы станут понятны мотивы преступников. Иначе, не имея других зацепок, следствие покрутиться вокруг, да около, и неизбежно вцепится в меня мёртвой хваткой, как в единственную возможность скрыть собственную беспомощность от своего руководства».

Пока Игорь колебался с решением, сыщик сообщил ему, что срочно должен ехать. Но тут он спохватился:

- А ведь я приезжал вернуть ключи от твоего дома! Наши криминалисты там отработали. И вот пакет с одеждой, которые мы брали для экспертизы.

Словно желая исправить впечатление от своих неприятных вопросов, сыщик примирительно пояснил:

- Ты уж прости за неудобство, Грегори, что выселили тебя из собственного жилища. Но важнее всего сохранить место преступления в неизменном виде, чтобы случайно не уничтожить важную улику. В таком деле любая мелочь может всё изменить.