Владимир Кабаков - Симфония дикой природы (СИ)

Вожак налитыми кровью глазами оглядел остальных волков и подойдя к молодой, обнюхал её, как живой трофей доставшийся ему в жестокой схватке. ..

С этого момента началась вражда и ревность молодой волчицы к старой. Молодость, красота и неодолимое жизнелюбие было на её стороне. Она старалась во время переходов держаться ближе всех к Вожаку и при приближении волчицы клацала зубами и рычала, хотя напасть на неё пока не решалась.

Но и Вожак больше не подходил к старой, а ласково облизывал молодую и ждал своего момента...

И старая волчица решила дать бой...

В момент, когда на рассвете после очередного ночного перехода, во время которого волки доели остатки от убитого ими несколько недель назад, Рогача, стая ложилась на днёвку, а Старая попыталась лечь к Вожаку чуть ближе, чем Молодая.

В этот момент, кинувшись на неё, Молодая несколько раз куснула её за лапы...

Старая отступила и Молодая удовлетворившись этим, гордо стояла рядом с избранником, когда Старая вдруг внезапно прыгнула на неё, стараясь вонзить клыки в горло.

Но то ли усталые мышцы подвели её, то ли Молодая делая рассеянный и горделивый вид, ожидала этого нападения, но Старая промахнулась всего на несколько сантиметров.

Её потенциальная жертва, словно молния ударила оскаленными клыками в голову нападавшей, и потом дерущаяся пара, встав на дыбы и толкаясь передними лапами, бросками - выпадами кусая друг друга, какое - то время грызлись, стоя на задних.

Потом Молодая опустившись на передние лапы, сделала вид, что отступает, и когда её соперница бросилась в очередной раз вперёд, перехватила Старую в прыжке, вцепилась в незащищённое горло, повалила её и стала душить, глухо рыча сквозь сжатые в смертельной хватке, челюсти...

Старая волчица была бы рада уже прекратить драку, но молодая не разжимая челюстей, катала её по снегу и рыканье, Старой, постепенно сменилось прерывистым визгом...

Только минут через десять драка закончилась. Молодая волчица задушила Старую и уже мертвую и неподвижную, несколько раз куснула за брюхо... Хрипло дыша и чуть покачиваясь от усталости, словно в заторможенном состоянии, она подошла к Вожаку и лизнула его в морду, показывая годовалым волчицам, что она стала избранницей Вожака, теперь и навсегда...

Количество волков в стае таким образом сократилось до четырёх - Вожака, молодой двухгодовалой волчицы и двух сучек - сеголеток....

Вскоре Вожак и Молодая, покинули стаю и поселились отдельно...

Сеголетки - волчицы пытались ходить вместе с Вожаком и Молодой, но та бросалась на них и покусала несколько раз. Напуганные волчицы стали жить неподалеку от взрослой пары...

Вожак хорошо знал эти места, вдоль речной долины, и потому, вскоре они нашли, старую нору барсука и расширив входы, стали готовиться к рождению волчат: натаскали внутрь сухой травы и гнездовая камера под землёй стала мягкой и уютной...

До последних дней ходили они вместе на охоту, парой, и несмотря на то, что живот волчицы отвис и появились набухающие в ряд соски, молодая двигалась легко и быстро...

Однажды, во время похода - поиска, увидели волки из кустов пасущуюся косулю, на опушке на другой стороне поляны. Молодая залегла в сухую невысокую траву, а Вожак стороной кустами обежал поляну, и начал подкрадываться к ничего не слышащей и не чуявшей косуле. Она тоже была с большим уже животом, и готовилась родить двух косулят.

Не успел волк подобраться к жертве поближе, как волчица вышла из укрытия и на виду побежала к косуле, которая от страха себя не помня, метнулась назад, в лес, где её тяжёлую и нерасторопную перехватил Вожак и сбив в сухой, серый бурьян, из старой засохшей малины, загрыз почти мгновенно прокусив ей длинную шею.

Подскочившая волчица, в последний уже момент, неловко подвернулась под сильные задние и длинные ноги косули и та лягнув ими, чуть ли не при последнем дыхании, ударила своими острыми чёрными и твёрдыми копытами по животу Молодой. Та взвизгнула от боли, и тут же, вцепившись в туго натянувшуюся на тяжелом брюхе косули, шкуру, разорвала набрякший живот, и внутренности вывалились наружу, а косуля умерла.

Но удар был так силён, что волчица уже наевшись парного мяса и напившись крови, вдруг стала вылизывать своё живот с синеватой ссадиной на молочном соске.

К остаткам косули волки приходили ещё два дня, а вскоре и время рожать подошло для Молодой...

Волчица почти все последние дни проводила в норе или поблизости от неё...

Перед самыми родами, она стала раздражительной и агрессивной, начала бросаться на Вожака, когда тот, по вечерам, приходя с охоты подходил к самой норе, принося куски окровавленного мяса или пойманных птиц.

Волк вяло отбивался от наскоков и всегда убегал, а потом лежал в кустах за пригорком от норы и дремал, настороженно вслушиваясь в тишину сумерек...

...Весна была поздняя.

Вдруг, после оттепели наступили холода, и повалил мокрый плотный снег. Он сыпал целый день и ночь, завалив округу, покрыв сверху белым чистым покрывалом и ранние проталинки, и влажный ноздреватый полу растаявший снег в чаще и в ложбинках.

На следующую ночь волчица родила четырёх мёртвых и одного живого волчонка. Мёртвых она тут же, едва отойдя от родовых схваток съела, а выжившего вылизала и он, слепо тычась мордочкой ей в брюхо стал сосать молоко.

Наевшись он тут же засыпал, а проснувшись через какое-то время, вновь принимался сосать, тычась безволосой мордочкой, с закрытыми ещё глазками, в густую шерсть на боках матери, выискивая привычный сосок.

Наутро после родов, Вожак, услышав сквозь дрёму, писк волчонка в неглубокой норе, вздрогнул, вскочил возбуждённо, и стал рысью бегать по окружающим кустам, высматривая что - то и вынюхивая...

Он в очередной раз сделался отцом, и теперь, на него ложилась ответственность за прокормление волчицы и потомства...

...В это время, в окрестности лесного озера, неподалёку от которого, в густом ельнике была волчья нора, по грязной просёлочной дороге пришёл человек и выбрав на бугре поросшем вереском и молодыми соснами прогалину, протаявшую до земли, стал устраиваться на ночлег.

Он, в прошлый свой поход сюда, обходя озеро вокруг, вдруг увидел и вспугнул с солнцепечной стороны берега, одного за другим двух черных, шумящих при взлёте крыльями, глухарей. Теперь он пришел проверить, нет ли тут глухариного тока...

Сбросив рюкзак под дерево, стараясь не шуметь, человек заготовив дров для ночного костра, долго сидел под деревом на рюкзаке и слушал окружающий темнеющий лес...

Через полчаса молчаливого и тихого сидения, человек вдруг услышал за озером, ледяную поверхность которого, он, уже едва различал в сумерках, сквозь сосняк, собачий, как ему показалось лай.