Владимир Кабаков - Симфония дикой природы (СИ)

Внятно и раздельно, толстым басом "собака" пролаяла несколько раз, и человек насторожился. "Откуда - думал он - здесь быть собаке. Да ещё такой крупной? Ближайшая деревня километрах в десяти отсюда".

Но лай прекратился, и человек перестал об этом думать...

На лес опустились ночные сумерки и прервав наконец невольное оцепенение, нежелание нарушать гулкую настороженную тишину, человек встал из под дерева и принялся разводить костёр и кипятить чай.

Сырые дрова, вначале нещадно дымили, и он, отворачиваясь от дыма и набрав полные лёгкие воздуха, сердито дул на тлеющие веточки, пока язык пламени не вырвался на поверхность костра, и после дрова, потрескивая, разгорелись. Появившийся огонь, осветил небольшую зелёную полянку среди снегов, и большая человеческая тень, упала на застывшие неподвижно, сосны, вокруг полянки.

Яркое пламя, как бы отодвинуло освещённое пространство, и костру, теперь уже уверенно, противостояла темнота, внезапно надвинувшаяся на весь остальной мир...

Поужинав, он, устроившись на подстилке, прилёг на правый бок и задумавшись долго наблюдал за игрой язычков пламени и светящихся фиолетово розовым угольков в костре, которые иногда с шипением и сухим треском стреляли, испуская наружу из влажной древесины, струйки серого пара.

На фоне белых полотен снега кругом, темнели в ночи застывшие в мрачном молчании стволы деревьев, при разгоревшемся костре дававших тёмные тени, теряющие чёткость очертаний в десяти шагах от огня...

... Волк в этот вечер, как обычно лежал в своём убежище неподалёку от норы и услышав чуткими ушами шевеление человека на прогалине и треск ломаемых веток, он взлаял несколько раз, давая понять, что он здесь, и сторожит нору.

Всю ночь он чуял смолистый запах костра, слышал треск влажных, стреляющих дров и не утерпев, во второй половине ночи, подкравшись по берегу озеринки, сквозь кусты, наблюдал игру света, мелькающего в тёмной хвое ближних деревьев и шевеление дремлющего у костра человека...

Поутру, перед рассветом, над лесом поднялся ветер, зашумел сосновой и еловой хвоей и рано проснувшийся человек, выйдя на дорогу, долго и неподвижно стоял вслушиваясь и всматриваясь в беспокойно качающийся под ветром, лес. ... Глухарей он не слышал, да и на мог услышать.

Матёрый, неделю назад, на восходе солнца, скараулил, уже по окончании тока, глухаря - токовика, слетевшего на землю и поймал его уже на взлёте, в высоком, точном прыжке.

Капалуха, сидевшая на земле неподалёку, с громким испуганным квохтаньем взлетела на сосну, а увидев волка, прижавшего пойманного глухаря лапами к земле, тут же сорвалась с ветки, и с тревожными криками улетела...

Вспугнутые и оповещённые капалухой об опасности, глухари, перестали прилетать на ток, а если и появлялись, то сидели тихо на ветках, а вскоре после рассвета улетали в окрестные ближние сосняки и продолжали там свои песни и драки: на земле, на снегу, или на тёмных проталинах...

Много позже, уже в городе, человек вспомнив этот загадочный басовитый лай в глухом безлюдном лесу, вдруг понял, что это был лай волка и что где - то неподалёку, была там волчья нора - логово...

...Вскоре, соня и обжора волчонок, стал быстро расти и превратился, в толстолапого крупного щенка, который вылезая на поверхность норы, резвился, бегал и прыгал, а когда уставал, то ложился подле растянувшейся во весь рост матери волчицы и сосал молоко, а насытившись засыпал тут же, под её боком...

В кустах неподалёку, он иногда замечал крупного волка и вначале при его виде звонко рычал оскаливая зубки, но потом привык и даже пробовал с этим волком играть, нападая на него, кусая остренькими зубками до тех пор, пока волк наскучив вознёй нетерпеливо не поднимался с земли и не уходил в дальние заросли.

Мать волчица ревниво следила за Вожаком, а иногда, если волчонок слишком громко тонко и злобно начинал рычать, при нападениях на Вожака, она вскакивала, с рычаньем подбегала к Волку - отцу и уводила малыша к норе...

Волчонок от обилия материнского молока и мяса, которое постоянно приносил к норе Вожак, рос быстро и превращался в необычайно сильного и крупного зверя.

Месяца через два после рождения Одиночки, волчица впервые позволила волчонку пробежаться с ней по лесной опушке до лесовозной дороги. На глубокой, грязной колее, которой отпечатались крупные чёткие следы волчица и рядом небольшие следочки волчонка...

Между тем, наступила настоящая весна, предвестница тёплого и изобильного лета...

Весна...

С появлением яркой свежей зелени, и птицы стали петь с утра до вечера, до заката солнца, повторяя свои музыкальные напевы, раз за разом и радуясь, слыша ответ... Солнце, поднявшись утром над горизонтом, делало легкие и длинные невесомые тени, падающей, от совсем недавно одевшихся в густую, нежно - зелёную листву, деревьев...

Лес разделился на множество интимно уединённых уголков, и вместе с тем, так по особому прорисовал, просторные и открытые взгляду, лесные опушки и луговины. Вблизи воды, такие луговины покрылись ковром ярких таёжных цветов и ароматы смешавшихся запахов распускающейся белой кисеёй черёмухи, и лиственничной мягкой и нежной хвои давали аромат свежести, тепла и тонких благовоний, созданных искусным и единственно достойным на свете мастером - природой.

На ярко-зелёной поляне, в полуденный, тихий час, порхали с цветка на цветок томные, бархатисто - нарядные бабочки, напоминающие ожившие райские создания...

Вода становилась в эти дни тёмно - блестящей, маслянистой, зеркально -спокойной, повторяя на своей поверхности уменьшенные, уплощённые копии, окружающего озеринку леса и даже далёкой и высокой снежной вершины, не успевшей ещё растаять под лучами чистого солнца, там, в прохладной вышине высокогорья...

Кукушки, совсем недавно прилетевшие, откуда - то с юга, вдруг начинают свою безыскусную грустно - печальную песню, отдающуюся эхом в разных уголках тайги, и особенно звонко и печально звучащую, ранним синим утром...

А ещё раньше, на серо - синем просторном фоне рассвета, из полумрака таинственных лесных чащ, ещё укрытых тьмой, разносились по округе непривычно-страшные, меланхолически-безнадёжные свисты бурундуков которые перекликаясь так, находят друг друга и шурша корой, в весеннем возбуждении, гоняются друг за другом на деревьях, а самцы и дерутся, доказывая своё право быть первыми и любимыми...

По утрам ещё прохладно, но после восхода солнца, лучи дневного светила растапливают холодок тенистых уголков и в воздух поднимаются лёгкие испарения, взлетая к синему небу высветляют его, делая из первозданно синего, светло - голубым.

Из ручьевых излучин, зарастающих высокой тёмно - зелёной, изразцово-резной, плотно растущей крапивой, ветерок доносит, аромат черемухи, предвещающий обязательные ночные заморозки.