Е. Петренко - Я ревную тебя к звёздам (СИ)

Я соскучилась по Витре, но Лами сказал, что отпустил его охотиться. Не хотел светить дорогого и приметного зверя перед храмовниками. Что навестим его завтра, если всё благополучно закончится.

Отыграв представление перед хозяйкой, которая после некоторых сомнений и добавочной монетки платы, согласилась на ещё одного постояльца, я жалобно глянув на печального сидхе, ушла к себе в комнату.

У меня настроение тоже было не весёлым. Столько дней разлуки с любимым, а мне не удалось даже прикоснуться к нему. Я чувствовала его эмоции, как свои. Правда, когда мы завершили разговор и собрались в деревню, сидхе, забрасывая на спину мешок, обнаружил на спине, сброшенную на время полёта, налобную повязку, кожанные кончики ремней которой были плотно вплетены в его косу. И тут же, тяжко вздохнув, натянул её на голову.

-Красиво,- миролюбиво хмыкнул ворген.

-Это артефакт,- почти совсем спокойно ответил Лами,- друг сделал, для снижения эмпатических проявлений. Только вигоню этот не нравится. Приходится снимать для полёта. А возвращать на место ещё не привык.

Повязка и вправду помогла. Лами стал заметно спокойнее. Но глаза всё равно остались грустными.

Я прилегла на постель не раздеваясь. Хотелось поплакать. Но зашла хозяйка и принесла еду в комнату. Увидела меня и покачала головой.

-Так и знала, что будешь тут кукситься и поесть не выйдешь. Ох и угораздило девонька тебя..

Впрочем, видя, что я не отвечаю, женщина не стала навязываться и, тихонько прикрыв дверь, ушла.

-Скорее бы вечер,- вздохнула я,- хоть немножко побудем вдвоём. Надеюсь, что хотя бы по дороге в этот проклятый Храм, я смогу его обнять и поверить, наконец, что он и вправду нашёл меня. И уже никуда не денется..

Глава 32.

Наверное я всё таки плакала. Только уже во сне. Когда в дверь раздался тихий стук, я вскинулась и села на постели. Платье измялось. Спутанные волосы вылезли прядями из косы. Я мельком глянула в окошко и облегчённо вздохнула. Только начинало сереть.

-Войдите,- поспешно сказала я и увидела заинтересованное лицо хозяйки.

-Так и не поела ни крошки,- покачала головой она, глядя на принесённый днём поднос.

-Заснула, простите.. Вся эта ситуация.. Вы же понимаете, что теперь для меня всё зависит только от решения Веледа. Я выйду за того, кого выберет он. А совсем не по любви..

-Глупая, как знать, каким будет твой муж после свадьбы. Зато детки точно будут здоровые и красивые. А это важно. И парни у тебя оба как на подбор. Нечего тебе кукситься. Вон, не видела что ли, сколько сюда пар приезжает, что родить не могут. У которых детки болеют или вообще не выживают. Проверились бы раньше, и не было бы такого горя. Правильно, что раньше проверяли всех. Знаешь, куда эта любовь у мужчин девается, когда жена наследника дать не может? Или рожает таких, с которыми только маяться всю жизнь. Те, которых мужья привезли сюда, в такой ситуации, счастливицы. Больше тех, которых не привезли. Просто бросили и сбежали с другими.

-Потому и согласилась,- покивала я согласно,- наслушалась вчера у костра подобных историй. Там ведь не только пары были. Но и одинокие женщины тоже. Вы не волнуйтесь за меня. Я поем. Только видеть мне сейчас никого не хочется. Вы же понимаете почему. Я закроюсь до утра, пока всё не решится, если вы не возражаете. Не хочу, чтоб кто-то из них ночью пришёл. Мне и так тяжело.

Хозяйка погладила меня по голове и мне стало стыдно за то, что я, хоть и для важного дела, но всё таки ввела в заблуждение добрую женщину.

-А не могут в храме обмануть?- запустила я осторожный проверочный вопрос,- отец выбрал мне богатого жениха. Вдруг он жрецам заплатил?

-Не слышала про такое. Впрочем, жрецы тоже люди. Разные разговоры в последнее время вокруг Храма ходят. Не хорошо это. Боги должны над людьми быть. Хотя, при чём тут они.. Если кто и гадит от их имени, так это люди. Не хочу я, дочка, в это влезать. Потому сплетен и не собираю. Меньше знаешь, крепче спишь.

Пока мы болтали, я с аппетитом съела всё, что было на подносе. Даже холодный типс выпила. Проголодалась за день. Хозяйка улыбалась, поглядывая на мой проснувшийся голод. Наверное, думала, что с молодых все беды скатываются, как тот странный серебристый металл с руки. Думала, что любовь может прийти со временем, если тот жених, что останется, просто будет терпелив, нежен и не глуп. Все эти мысли я читала, как открытую книгу. Не даром моя родовая магия ментальная.

Она одобрительно покивала мне, уходя. Забрала опустевший поднос и тихонько прикрыла дверь. Я, демонстративно, щёлкнула щеколдой. И пошла переодеваться. Уже начинало смеркаться. Мы договорились, что Лами будет ждать меня за селом. Ровно в том месте, где мы втроём спорили у всех на виду. В стороне от дороги. Пусть даже ночью по ней никто не ходит, но мало ли. Видеть нас вдвоём не должны. Одного, ещё ладно. Впрочем, меня такие проблемы не волновали. Саот об этом давно позаботился. И я, неосознанно, погладила указательным пальцем чёрный бриллиант на руке. Странно, когда я так делала, мне всегда казалось, что я слышу лёгкий вздох. И это меня почему-то смущало.

Стемнело. Где-то далеко, в центре села виднелось зарево от костра. Впрочем, в наш сад свет не попадал. Только слышна была далёкая печальная песня.

В небе солнца ладанку

раскачали голуби.

Солнце от печали

лучший оберег.

Я свою загаданку

утопила в проруби.

Намечтаю новую,

когда стает снег.

Про глаза обманные

цвета мёда дикого.

Сладкие до горечи,

чтобы губы жгло..

Самые желанные...

Кто б мне сердце выковал?

Чтоб хотя бы до ночи

выдержать смогло.

Глаза снова защипало. Что я такая плаксивая стала? Может от обиды, что я так много ждала от того дня, когда мы с Лами наконец встретимся, а всё получилось так.. скомканно.. Но, может быть сейчас, когда мы встретимся один на один, я почувствую настоящую радость от встречи. Повернув кольцо, я побежала по дороге, ведущей к храму. Ещё тогда, когда мы договорились увидеться там, где светит только какая-нибудь из лун и всё окружаещее выглядит совсем иначе, чем днём, я показала Лами толстое дерево волосатого ореха у дороги. И сказала, что его не спутаешь ни с каким другим, даже в темноте. Оно стояло у левой стороны тропы, не далеко от околицы, и пройти мимо него было невозможно.

Я быстро нащупала его шершавую кору и повернула в поле. Луна воргенов - Умай, светила ярко, хотя уже уходила к горизонту и приходило время бледно-алой Меру, висящей почти над головой, но светящей слабо, как сквозь пелену воды в которой растворилась кровь, приманившая бога лилу к его возлюбленной. Есть у них такая легенда.

Кровавый Кхорн, бог убийства, гнева и войны, поспорил со своим братом Слаанешем, Властителем Наслаждений, Принцем порока, какая из страстей сильнее, страсть к власти над жизнью или к обладанию женщиной. Кхорн презирал младшего брата, считая его вздорным, эгоцентричным, попусту сжигающим божественную силу.