Гейдар Джемаль - Давид против Голиафа

Жан-Жак Аттали в своей теперь уже старой книжке «Горизонты 2000», описывая довольно страшный социальный пейзаж будущего человеческого пространства, неожиданно признался в конце, что его самого нарисованные перспективы отнюдь не радуют и даже пугают. Но, добавлял он после этого, тут ничего нельзя поделать, ибо у этой жуткой судьбы человечества есть религиозный смысл и к этому ведет некий высший императив. Правда, он не настаивал, что слово «религиозный» в данном случае совместимо с предикатом «божественный». Скорее, наоборот: и ему, и многим аналитикам из другого лагеря – Валлерстайну, Чомскому и прочим – ясно, что за информационным обществом стоит «церковь сатаны», тот клуб элит, которые давно эмансипировались от судеб обычного «смертного» человечества, используемого в качестве донора и вьючного животного для долгожданной реализации древнего как мир проекта «Сверхчеловека».

Последние 300 лет в истории Запада шло интенсивное формирование нового корпуса сверхэлит, в котором реализована принципиально другая, нетрадиционная концепция знати. Прежнее понимание правящего класса было основано, выражаясь современным научным языком, на аналогово-символических представлениях. Земной порядок отражал небесный. Господа были гарантом этического и благого аспектов социума и несли ответственность за все, что в нем происходит.

Новое представление о касте «избранных» предполагает, что сверхэлиты не зависимы от любых пертурбаций и кризисов, происходящих в обществе, не досягаемы ни для житейского моря, ни для исторических бурь. Согласно этой модели, никакие войны и революции не должны угрожать положению правителей, которые сохраняют стабильную родовую преемственность на все будущие времена. С другой стороны, эти правители и не могут нести ответственность за какие бы то ни было проблемы, возникающие в мире «смертных». Чтобы решить такую непростую задачу «де-историзации» господ, необходимо создать Систему в ее развитом современном виде. Под этим понимается такая организация управления всеми макропроцессами в человеческом пространстве, при которой, во-первых, существовал бы непрерывный и стабильный рост всех показателей, а во-вторых, были бы нейтрализованы все связанные с ростом и сопутствующие ему кризисы.

Выполнение этого условия возможно лишь при подчинении глобального общества законам информационного количественного пространства, которое освобождено от сопряженности с объективным миром фактов. Во второй половине XVII столетия решение такой теоретической задачи взял на себя Готфрид Вильгельм Лейбниц, философ немецкого происхождения, ставший без преувеличения политическим менеджером и корпоративным организатором всеевропейской монархической верхушки. Именно он в своем мировоззрении сформулировал предпосылки теории информации, создав учение о двух истинах: логической, которая безусловна и необходима, и фактической, которая лишена и познавательной и этической ценности. Бог, по Лейбницу, это арбитр-информационщик, осуществляющий оптимально логический выбор из всех возможных вариантов. Зло принадлежит к эмпирической «необязательной» сфере, за которую «Высшее существо» не несет никакой ответственности. Монадология Лейбница и его учение о познании легли в основу современных либерально-консервативных теорий общества, обеспечивающих, на самом деле, бесконтрольную власть суперэлиты, реально идентифицировавшую себя с лейбницовским ни за что не отвечающим арбитром, власть которого обеспечивает наилучшую конфигурацию мира из всех возможных.

Почти одновременно со смертью Лейбница к власти в Англии пришла Ганноверская династия, которая еще в континентальный период воспринимала философа в качестве своего дворцового «гуру». Через пару лет – в 1917 году – была создана великая ложа Англии, которая с этого момента начала курировать все процессы, происходящие в сфере «высокой» теоретической науки, а также, соответственно, в сфере подготовки высшего слоя экспертов и интеллектуалов Британской империи. Именно Ганноверская династия с ее глобалистским видением миропорядка и новыми методологическими подходами к цивилизационному проектированию приступила к непосредственному строительству того Мирового порядка, контуры которого к сегодняшнему дню уже вполне ясны.

Современная цивилизация вошла в фазу фундаментального противоречия между своими политэкономическими возможностями и цивилизационно-стратегическими задачами. До определенного периода экономический и технологический рост мировой цивилизации обеспечивал воспроизводство политического господства традиционных элит, окончательно сформировавшихся несколько более ста лет назад.

Институты представительной демократии, связанные со всеобщим образованием и равенством (условно-юридическим) жизненных возможностей, обеспечивали вовлеченность в экономический рост подавляющего большинства мирового населения, хотя и не в равной мере.

Однако главной проблемой западной цивилизации в двадцатом столетии стал тот факт, что политический кризис и, в частности, кризис мирового порядка, опережал возможности роста реальной экономики. Эту разницу все в большей степени стал компенсировать рост виртуальной экономики, который, в свою очередь, вел к усугублению политического кризиса. В конце XX столетия мировой истеблишмент встал перед необходимостью фундаментальной перестройки планетарного политэкономического порядка. Эта перестройка должна сопровождаться, с одной стороны, окончательным торжеством виртуальной экономики над реальной, а с другой стороны – отменой традиционных институтов буржуазной демократии, формирование которых было содержанием всего периода так называемой Новой истории.

Сочетание двух этих моментов и образуют начало эпохи столь широко разрекламированного информационного общества.

В этом обществе предметом отчуждения становится не часть жизненного времени работающего индивидуума – так называемое «рабочее» время, – а все время без различия на сферу труда и сферу личной жизни.

От производства товаров через производство услуг экономика переходит к включению в себя всей сферы обыденной жизни как формы биопроизводства, которая подвергается трансформации в количество, в количественно и ценностно измеряемый объект.

Отчуждение жизненного времени индивидуума в условиях интеллектуальной или информационной экономики происходит в форме превращения его в некое количество оцениваемой информации, которая становится частью всеобщего информационного потока. Собственно говоря, общественное биопроизводство (производство жизни) состоит во включенности всех экономических участников в информационный поток.