Лисевич - Из книг мудрецов (проза древнего китая)

***

В нынешние времена стремление к занятию должностей влечет подданных к смутам и беспорядкам, а жажда богатства делает их необузданными. Стоит им приблизиться к правителю, как они тут же стремятся использовать это к собственной выгоде; столкнувшись же с необходимостью управлять людьми, медлят и трусят. При этом они еще дерзают рассчитывать на щедрость властителя!

Предположим, некто станет пристально следить за своими поступками и всячески избегать позора, но при этом в делах денежных любой ценой обращать все к своей пользе. Ясно, что ему удастся приобрести богатство не иначе как сделавшись разбойником.

Слава и богатство появляются не сами собой — им предшествуют служба и заслуги. При незначительной службе и ничтожных заслугах желать большого почета — низость. Желать же богатства и славы при полном отсутствии трудов и заслуг — наглость. Путь низости и наглости не к лицу благородному мужу.

Меж тем нынче часто приходится слышать: «Взяли бы на службу меня— и страна не знала бы забот». Однако, возьми такого на службу, и еще неизвестно, что будет. Ведь такой явно считает себя добродетельным, хоть сам еще от забот не освободился. Попади такой на государственную службу — и где гарантия, что он сумеет освободить от забот государство? Оставляя самого себя, то есть то, что ему доступно, он берется за то, что ему недоступно,— а это явное неразумие. Прежде чем браться за наведение порядка в государстве, ему следовало бы навести порядок в отношениях с родственниками и друзьями. Если же в отношениях с родными он проявляет непочтительность, а в отношениях с друзьями — ненадежность, то о каких его умениях вообще можно говорить?

Поэтому судить о человеке следует не по тому, чего он намерен достичь, а по тому, чего он уже достиг. Именно так было в старину: те, кто шел на службу к правителям, сначала непременно показывали, на что они способны, а уж затем получали назначение; сначала делом доказывали свою силу и лишь потом начинали получать жалованье.

***

Конфуций рассказывал: «Свили ласточки себе под крышей уютное гнездышко и зажили там. Молодые и старые кормили друг друга из клюва и весело щебетали, считая себя в полной безопасности. Даже когда дымовая труба дала трещину и огонь стал лизать стропила, хорошее настроение не покидало их. Отчего? Да просто невдомек им было, что скоро беда коснется и их самих».

Среди служилого люда мало кто превосходит разумением таких вот ласточек. Продвигаясь в рангах и жалованье, приобретая богатство и знатность, служилые собираются в одном государстве — отцы и сыновья, старшие и младшие братья, прочая родня — и весело щебечут вместе, не замечая, что родовые алтари уже под угрозой. И хотя дымовая труба уже готова дать трещину—они до последнего момента не сознают этого, ибо рассудок их ничем не отличается от рассудка ласточек.

Поэтому и говорится: когда в мире великая смута — ни одно государство не может оставаться в безопасности; когда смутой охвачено целое государство — ни в одной семье не будет покоя; когда смута в семье — ни один ее член не может быть безмятежным. Поэтому и говорят: чтобы привести в порядок малое, нужно сначала добиться порядка в большом, а чтобы обезопасить большое, прежде нужно обратиться к малому. Лишь когда большие и малые, благородные и худородные не забывают друг о друге, наступает радость для всех. Однако, чтобы утвердиться в малом, необходимо всегда помнить о первостепенной важности большого.

***

Если и существует некое умение, с помощью которого можно достичь любого блага, устранить любое зло и привести в покорность весь мир,— то это, конечно, сыновняя почтительность. А посему, вынося суждение о человеке, нужно обращать внимание и на то, как он относится к своим ближайшим родственникам, и на то, как относится он к дальней родне,— то есть смотреть, каково его отношение к тем, кто для него важнее всего, и к тем, кто для него менее важен. И если, положим, некто с полной почтительностью относится к важнейшим для него ближайшим родственникам и в то же время без непочтительности относится к менее важным дальним, то о таком можно сказать, что он проявляет серьезное отношение к дао сыновней почтительности. Именно благодаря этому сумели привести к порядку Поднебесную первые цари.

Ибо кто любит своих — не станет ненавидеть и чужих; и кто с почтением относится к собственной родне — не станет презирать родню чужую. Таким образом, любовь и уважение, оказываемые самым близким родственникам, прославляют и освещают весь народ.

***

Цзэн-цзы говорил: «Тело человека — это то, что оставлено ему в наследство родителями; кто же посмеет без уважения относиться к родительскому наследству?» Меж тем отсутствие благоговения перед местом, где живешь,— непочтительность; нарушение верности повелителю, коему служишь,— непочтительность; исправление должности без усердия — непочтительность; неискренность в отношениях с другом — непочтительность; малодушие на поле сражения— непочтительность. Любой из пяти проступков этих влечет беды для ближайших родственников провинившегося; кто же посмеет без уважения относиться к своему долгу?

***

Как-то раз Юэчжэн Цзычунь спускался по лестнице и повредил ногу. После выздоровления он в течение нескольких месяцев все еще никуда не выходил и выглядел весьма опечаленным. Слуги его забеспокоились:

— Вы, господин, вот уже сколько месяцев, как залечили ногу, а все никуда не выходите. Позвольте узнать также, отчего вы так мрачны видом?

Цзычунь ответствовал им:

— Хорошо, что спросили об этом. Как я слышал от Цзэн-цзы, а тот, в свою очередь, от Конфуция, наше тело, достающееся нам в целости при рождении от родителей, точно так же в целости и должно быть возвращено им нами. Поэтому лишь тот, кто не наносит ущерба своему телу и не повреждает своей плоти, может быть назван почтительным сыном. Благородный муж шагу не ступит без памятования об этом. Я же забыл о дао сыновней почтительности, потому и опечален.

Посему и говорится: тело не принадлежит нам в качестве собственности,— оно лишь наследство, полученное от предков и родителей. Следовательно, главное, в чем необходимо наставлять народ,— это в сыновней почтительности. Проявляется же почтительность в кормлении престарелых. Для кого кормление престарелых представляется естественным, трудность заключается в том, чтобы оставаться при этом почтительным. Для кого при этом естественно быть почтительным, трудность заключается в том, чтобы всегда сохранять спокойствие. Кому удается сохранить спокойствие, труднее всего сохранить его до конца. Но лишь тот может считаться полностью постигшим сыновний долг, кто и после смерти родителей не бросает на их доброе имя ни малейшей тени.