Сергей Тихонов - Старая надежда

Это сон? Кома? Не похоже. Всё так реально...

Ответов на сотни теснившихся в голове вопросов не было, а потому Джек просто двинулся вперёд по улице, отмечая всё новые и новые странности.

По проезжей части мчались футуристического вида автомобили. На удивление, шума они издавали немного, запаха выхлопных газов тоже не чувствовалось. По тротуару, отделённому от дороги полоской изумрудного газона, спешили прохожие: кто-то погрузился в себя, а кто-то общался с попутчиками.

Интересно, что это за язык?! Никаких зацепок, ни одного знакомого слова, хотя бы отдалённо похожего на известные ему диалекты.

Все люди молоды. Никого старше тридцати, большинство выглядело на семнадцать — двадцать лет. Детей на улицах не много. Его ровесники попадались тоже нечасто.

Джек исподволь разглядывал прохожих. В какой стране он очутился? Если в знакомых ему городах встречались представители любых рас и национальностей, то здесь царил единый тип: преимущественно высокорослые и длиннолицые, с широким разрезом глаз и тонкими губами, обычно прямыми волосами и смуглым цветом кожи.

Зато наряды местных жителей поражали разнообразием. От множества фасонов и расцветок иногда рябило в глазах. Кто-то носил рабочую одежду: деловые костюмы, спецовки, форму, но большинство, особенно ровесники Джека, вырядились так, словно жизнь коротка и они хотят прожить её как можно ярче. Штаны и джинсы, балахоны и тоги, мини и макси, платья и рубашки самого невероятного покроя и расцветки; шляпы и капюшоны, кепки и платки. И татуировки любых расцветок.

Джек взглянул на плечо, едва прикрытое коротким рукавом футболки. Наверняка белая кожа сильно контрастировала с оттенком, привычным для местных жителей. Реакция того парня из «кафедрального собора» говорила сама за себя. Но ведь цвет кожи не повод считать кого-либо монстром?!

Некоторые прохожие оглядывались ему вслед, словно их разум с трудом определял Джека как отклонение от привычной реальности. Казалось, они не сразу понимали, что увидели нечто подозрительное, но отдалённо знакомое. Оборачивались и ещё долго смотрели в спину таинственной фигуре. Наверняка гадали: кто бы это мог быть?

В такие моменты он ускорял шаг и замечал в отражениях витрин, как некоторые люди касались рукой ближайшей стены, пробуждали спящие интерфейсы и с кем-то активно общались.

Джек свернул с оживлённой улицы. Пора найти спокойное место и все тщательно обдумать.

Он шагал по затенённому переулку, скользил пальцами по стене и отмечал гладкость бесшовной поверхности, которая одновременно напоминала и металл, и пластик. Да, кирпич и бетон здесь использовали нечасто.

Внезапно уши резанула сирена, но тут же стихла. Джек обернулся.

Дорогу перекрыла машина. Белая с синими полосами по бокам, которые пульсировали короткими вспышками яростного света. Джек не мог прочитать надписи на дверцах, но интуиция подсказывала — у него проблемы!

Из машины вылезли двое, лет двадцати пяти. Они приближались как тигры на охоте. Тот, что повыше, выкрикнул какой-то приказ. Одной рукой указал на землю, а другой вытянул из кобуры пистолет. В руках напарника появилась дубинка, усеянная крошечными шипами, меж которых проскальзывали синие искры.

Чёрт! Похоже, ничего хорошего ему не светит!

Повинуясь инстинкту, Джек бросился в сторону и нырнул в тесный проулок.

Он бежал и не обращал внимания на окрики. Свернул раз, другой. С разбегу перемахнул невысокую ограду, но преследователи не отставали.

Джек не оборачивался. Судя по топоту, «полицейские» нагоняли.

Рядом что-то прошелестело, и осколки ближайшей стены брызнули в лицо.

Инстинктивно вскинул ладонь, прикрыл глаза.

Не глядя нырнул в щель меж домов.

Тупик.

Стены уходили вверх как склоны ущелья, сжимались и не оставляли надежды. Джек по инерции пробежал несколько шагов и поднял руки.

Знакомые голоса приблизились. Непонятные гортанные приказы резали уши.

Джек хотел сам опуститься на землю, но сильный удар бросил на колени. Как после удара электротока мышцы скрутило в жгуты.

На мгновение мир окрасился во все оттенки синего.

Он не успел удивиться — всё скрыла пелена забвения.

* * *

Джек всплывал из глубины. Оттуда, где нет ни света, ни звука.

Нет, его выталкивало, сжимая невероятным давлением, грозя кессонной болезнью и заставляя стремиться вверх как пловца с горящими от недостатка кислорода лёгкими.

Рванулся вперёд, но тут же повис на руках «полицейских». Перед глазами мелькали пятна, а мир выглядел так, словно камера невидимого оператора снимала только через синий светофильтр.

Джек помотал головой. Стало немного легче. Нормальное зрение постепенно возвращалось, так что когда его засунули на заднее сиденье автомобиля, он чувствовал себя почти нормально. Нормально для человека, которого избили, сковали и бросили в полицейскую машину как преступника. Джек взглянул на запястья, точнее на чёрную пластину, зажатую между ними. Попробовал развести руки, но их словно невидимой силой прижало к узкой полоске горячего пластика.

Вляпался! Где бы он ни очутился, но местные жители явно не отличались не то чтобы радушием, но даже банальной вежливостью. Что за привычка: сначала бить, а потом ни о чем не спрашивать? За кого его приняли, в конце концов?!

Машина сорвалась с места и влилась в общий поток. Сирену «полицейские» не включали. Не спешат или не хотят привлекать внимание?

Дома становились выше, автомобиль приближался к центру города.

— Вы кто такие? Куда везёте?! — вопросы риторические, итак можно догадаться, но следует завязать разговор. — Вы хотя бы понимаете меня?

Один из полицейских что-то рявкнул и, не оборачиваясь, хлопнул ладонью по разделявшей их сетке.

Приказывает заткнуться. Вот же гад!

Джек откинулся на сиденье. Он рассматривал проносившиеся мимо улицы, крошечные скверы и впечатляющие парки; дома, стены которых превращались в сплошные экраны, и спешившую по своим делам молодёжь.

Украдкой он наблюдал и за похитителями. Водитель молчал, а вот его напарник не отрывал левую руку от экрана автомобильной консоли. Пальцы не двигались, но под ними непрестанно появлялись незнакомые символы, словно тот мысленно отправлял и получал некие сообщения. Иногда полицейский отвечал на вызовы. Его фразы звучали по-военному сухо, но в них чувствовалось напряжение. Не страх, а предельное возбуждение нервов, свойственное человеку, который ожидает удара с любой стороны.

Вскоре их нагнал другой автомобиль — массивный, как броневик. Он возглавил импровизированную колонну. Теперь полицейские включили сирену. Конвой набирал обороты, молнией пролетал развязки. Встречные машины едва успевали прижаться к обочине.