o_Roman - Святая Русь - Княгиня Мария

- И это жизнь?! – пуще прежнего изумилась Любава. – Никакой тебе волюшки. Да я лучше простолюдинкой стану!

- Чудная ты, боярышня. Каждая серьмяжья душа о боярской жизни мечтает, а ты черни завидуешь.

- Завидую!.. Черни. Слово-то, какое скверное. Всё равно в лес сбегу.

- Поначалу матушку свою спроси, - недовольно поджимая губы, молвила Маняша.

- Матушка мне никогда не откажет. Экое дело - в лес сбегать.

Но Арина Григорьевна, неожиданно для дочери, отказала:

- Нельзя тебе по лесам бегать, доченька. Отныне ты настоящая боярская дочь, коей до замужества надлежит сидеть в тереме, а уж потом, как супруг дозволит. Если возьмет тебя в лес на прогулку, - счастье твое. А коль заповедь наложит – терпи и во всем послушайся мужа своего.

- Вот тебе и боярская жизнь, - опечалилась Любава. – В Нежданке куда вольготней. А здесь, как птичка в золотой клетке.

- Понимаю тебя, Любавушка. Я и сама-то не могу еще привыкнуть, но привыкать надо. Жизнь в боярском доме необычная и особенная, и ведется она по издревле заведенным устоям, о коих в мудрых книгах сказано. Вот и тебе за сии книги пора браться. Допрежь – за «Поучение чадам», коя написана великим князем Владимиром Мономахом, жившем два века тому назад. Вот передо мной сия книга. Из нее ты много всего почерпнешь. И как веровать во святую Троицу и пречистую Богородицу и в крест Христов, и святым небесным силам, и всем святым, и честным и святым мощам, и как поклоняться им; как тайнам Божиим причащаться и веровать в воскресение из мертвых, и Страшного суда ожидать, и прикладываться к святыням; как духовный чин почитать, священников и монахов; как князя чтить и повиноваться ему во всем, и всякой власти подчиняться и правдою служить; как дом свой украсить святыми иконами и в чистоте содержать; как слуг наставлять… В книге сей много всего полезного и умного сказано. Так что садись за «Поучение», Любавушка, и заучи всё наизусть. Память у тебя отменная. Тогда и ненужных вопросов не возникнет.

Любава тяжело вздохнула и приняла от матери тяжелую рукописную книгу в коричневом сафьяновом переплете с серебряными застежками. А затем довелось постигать и другие книги. И чем больше читала Любава, тем больше сетовала: «Худая у боярышень жизнь. Докука!»

И всё же, как ей не хотелось, но пришлось подчиняться старозаветным устоям боярской жизни.

А в своих любимых лесах она всё же побывала и не раз. Правда, это случилось позднее, когда стала супругой Неждана Ивановича, кой ни в чем не мог отказать своей любимой жене.

По нраву пришлась Любава и самой княгине Марии Михайловне. Та, после удивительного рассказа боярина Корзуна, посетила «дите природы» и во время ее тяжелого недуга и после исцеления. Длительно, с глазу на глаз, побеседовав с Любавой, она явилась к Корзуну, и молвила:

- Славная девушка. Чистая, с сердцем открытым. Такие ныне редко встречаются… Чую, нравится она тебе, коль из лесной глуши привез.

Неждан Иванович не стал отпираться:

- Нравится, Мария Михайловна. В жены хочу ее взять.

- Не прогадаешь, Неждан Иванович. Она и впрямь на твою покойную супругу похожа. Готова быть крестной матерью на свадьбе, ежели будешь не против.

- Да ты что, Мария Михайловна! Сочту за великую честь.

- И всё же любопытная вышла история, - задумчиво молвила княгиня. – Как всё в жизни переплетается. А ведь если бы не жестокость Ярослава Всеволодовича, была бы сейчас Любава внучкой старшего брата Александра Невского. Порой загадочна и трагична, бывает наша история.

- И со многими неожиданностями, Мария Михайловна. Бывшая, никому не известная девушка из дремучего леса, становится племянницей Александру Невскому.

- И Андрею Ярославичу, - хмуро произнесла княгиня.

Г л а в а 4

ЗЛОЙ ОРДЫНЕЦ!

Летом 1252 года татары снялись со своих кочевий и хлынули на Русь. Численность их войска достигала свыше 350 тысяч человек.

А впереди ордынских полчищ летели по городам и весям жуткие вести:

- Это Александр Невский навел Орду на Русь!

- На родного брата своего!

- Иуда! Задумал великокняжеским столом овладеть!

Хан Берке был доволен: гораздо постарались его верные люди. Теперь каждый урус поверит злоязычной сплетне. Быть лютой вражде между князьями!

Русский народ доверчив: коль слух пошел, так то и сбудется. Александр Невский рвется на Владимирский стол. Кому ж не хочется стать князем всея Руси. Киев – «матерь городов» – теперь не в счет. Ныне самым великим князем считается тот, кто сидит на Владимирском престоле. Конечно, слов нет, Александр Невский сего места заслужил. Самый именитый князь на Руси. Но только зачем он татар в помощь себе позвал? То ж горе для народа! Злой ордынец так пройдется по русским землям, что после него одни пожарища останутся. Но это же страшная беда! Сколь поселений сгорит, сколь всякого люду погибнет и в татарский полон угодит! Аль о том Невский не подумал, подбив ордынцев на жестокий поход. Да коль и впрямь он так содеял, то имя ему отныне будет Христопродавец, навеки проклятое всем народом русским.

Увы, семя, брошенное ханом Берке на благодатную почву, дало дружные всходы. Многие русичи, проклиная Невского, покидали свои селищи и уходили в глухие лесные урочища.

Княгиня Мария Михайловна была весьма обеспокоена. Безумная выходка великого князя Андрея Ярославича могла поставить Русь на край гибели. Конечно же, она не верила слухам, оскверняющим имя Александра Невского. «То проделки Берке, - думала она. – И этот беспощадный и коварный хан добился своего: Александр предан всенародному осуждению. Но это же ложь, изощренная гнусная ложь!»

Княгиня призывала ростовцев не верить худым слухам, но народ до конца убедить не удалось, и это больше всего страшило Марию Михайловну.

«Коль Невский не вернулся в Новгород, - раздумывала она, - то его силой держат в Орде. Но Александр не должен сидеть, сложа руки. Не такой он человек, дабы спокойно взирать на новый ордынский набег. Наверняка он уговаривает ханов, чтобы те малой кровью наказали дерзость Андрея Ярославича, и чтобы не ходили зорить другие русские земли… Что же всё-таки произойдет, Господи!»

Тумены Неврюя, Алабуги и Котяка, соединившись в низовьях Поволжья, шли на Ростово-Суздальскую Русь «изгоном»: уничтожая всё, что встретится на их пути и не делая длительных остановок. Они уже, через своих баскаков, знали, что к великому князю присоединился лишь младший брат его, Ярослав Переяславский и Тверской. Ни Даниил Галицкий, ни другие князья поддержать Андрея Владимирского не захотели. (Не ведали начальники туменов, какую в этом роль сыграла княгиня Мария Ростовская).

Возглавлял громадное войско ближний военачальник хана Берке – знатный мурза Неврюй, кой уже не раз сражался с урусами. Это был известный всей Золотой Орде полководец, напористый и отважный, не ведавший поражений.