Стелла Ванштейн - Украденная служанка

Теперь руки сами собой вспомнили, как следует ухаживать за больными, вытирать смоченными в спирте тампонами края раны, накладывать повязку, пропитанную солевым раствором, сверху бинтовать сухой. За моими действиями с уважением наблюдали, я старалась как можно подробней объяснить про подходящие материалы, важность чистых рук и каждодневной смены повязок.

Встретились и больные, которым я не знала, как помочь. Они были благодарны уже за то, что герцогиня самолично пришла их навестить, но сердце болело, глядя на изможденные лица. Я брала у каждого образцы, чтобы поселить на чашки Петри в лаборатории, попробовать вывести подходящие лекарства, но в сердце я знала, что научный процесс берет много времени. Даже если получится синтезировать антибиотик, он не поможет этим людям…

Мы закончили очень поздно, солнце давно закатилось за горизонт. Я вернулась в дом старосты с гудящей головой и тяжелым сердцем, мысленно готовясь к долгой прогулке к особняку в непроглядной тьме.

- Его светлость прислал за вами карету и лошадок. Они давно ждут, мы не посмели мешать вашей светлости.

Я откинулась на мягких подушках, закрыла глаза, и мысленно вновь поблагодарила провидение за то, что мне повезло. До сих пор, никто кроме родителей, обо мне так не заботился. На сердце потеплело от того, что крайне занятый муж не забыл отдать приказ о карете для меня.

Вернувшись, я забежала к Мэй. Она хорошо себя чувствовала и работала над новым шедевром. Кажется, они с Роуз нашли общий язык на почве любви к красивой одежде. Роуз заказала золотое кружево для платья цвета шоколада, а Мэй с радостью принялась претворять задумку в дело. Услышав о том, что завтра предстоит очередной визит в деревню, Мэй попросила присоединиться к нам.

Тем же вечером я составила для себя жесткое расписание, в котором было место для визитов в деревни, обучения медиков-новобранцев, урокам верховой езды, занятий с леди Уиндхем. Хорошо, что ночи полностью принадлежали мужу, они будут моей отрадой и отдыхом. Еще я внесла особый пункт, над которым давно думала – я решила стать частью распорядка дня Пруденс, а именно завтракать в ее обществе, чтобы она привыкла ко мне.

Муж отвлек меня поцелуем от расписания. Я повернулась к нему, крепко обняла и внезапно поняла, что очень счастлива. Среди суеты, лавины обязанностей, угрозы, войны я обрела свое место. Или оно нашло меня.

Лорд Бестерн наблюдал за тренировками будущего войска, занимался обмундированием, следил за текущими делами рода и пытался всеми возможными способами отсрочить повестку. Мы часто обсуждали строение войск на земле. Я знала об этом прискорбно мало, и искренне жалела, что никогда не интересовалась историей. Когда я вспоминала о войнах времен Наполеона, то в груди сжимался болезненный комок – за ранеными тогда ухаживали из рук вон плохо, а это значило, что и в Агнессии, когда начнутся бои, никто не озаботится лечением простых солдат.

Уильяму был готов на все, чтобы его люди вернулись с наименьшими потерями. Он цеплялся за любую подсказку. Даже самая простая идея о полевых госпиталях, обученных медсестрах, воспринялась, как руководство к действию. Муж предоставил в мое распоряжение людей, деньги, влияние. Он доверился мне, дал возможность оставить ощутимый след в жизнях тысяч людей. Я ухватилась за этот шанс. Меня подстегивал страх того, что будет, если не успею.

Мэй стала моей опорой и ближайшей соратницей. Я с радостью переложила на ее плечи часть повседневных забот. Она к любому заданию подходила с той же методичностью, как к плетению кружева. На ее плечах лежало содержание лаборатории. Мы начали разводить собранные микробы. Я очень старалась, чтобы соблюдалась техника безопасности – работали только в специальных шкафах, с подстроенной вытяжной трубой.

Микробы росли обильно, смешанными разноцветными колониями. Я учила Мэй, как подцепить одну из них и перенести на отдельную чашку. Кажется, удалось захватить стрептококков – они оставляли красивый белый круг на красной поверхности вокруг колоний. Точнее сказать пока было невозможно - я еще работала над микроскопом, но никак не получалось присоединить линзу с достаточным увеличением.

Мы выставляли чашки с микробами на специальные подносы, в надежде, что удастся вывести полезную плесень. У меня почти не оставалось времени следить за результатами, приходилось довериться Мэй. Впрочем, она с энтузиазмом вела дело.

Мой день начинался с семейного завтрака, в обществе мужа, Пруденс и свекрови. Поначалу, трапеза протекала в напряженной атмосфере. Пруденс была смущена присутствием чужого человека, свекровь демонстративно игнорировала, оставалось беседовать с мужем о предстоящем дне. Он с радостью делился своими тревогами, обсуждал насущные дела, посвящал в тонкости поведений в Агнессии. Я просила советов по переговорам с главами гильдий. Оказалось, ткачи воспользовались моей неопытностью и завысили цены на бинты. Лорд Бестерн посоветовал ограничить количество заказанного товара, обратиться к конкурентам, стараясь, чтобы весть долетела до алчного главы.

Постепенно Пруденс принялась задавать несмелые вопросы, вклиниваясь невпопад в нашу беседу. Ее интересовали цифры – число заказанных бинтов, срок доставки, количество нужного материала. Постепенно завтрак превратился в деловую встречу. Свекровь молча наблюдала за тем, как дочь все смелее орудует сложными вычислениями, а сын с затаенной улыбкой слушает советы доселе всеми опекаемой сестры. Думаю, Корделия так и не прониклась симпатией ко мне, но определенного уважения я сумела заслужить, а большего на данном этапе я и не требовала.

Глава 23. Кража

- Вам письмо, - лакей протянул мне поднос, на котором красовался единственный белый конверт с красной печатью.

Я рассеянно взяла его и положила рядом, не отвлекаясь от вычислений. Хотелось перед сном успеть разобраться с бумагами.

Белый прямоугольник притягивал взгляд. Я не выдержала и вскрыла ножом для бумаги конверт, достала сложенный вчетверо лист. Ахнула, увидев королевские вензеля.

«Возлюбленная моя,

Напрасны старания изгнать тебя из моего сердца. Две недели с любимой, вот все, что подарила судьба. Света, не проходит дня, чтобы я не вспоминал тебя, полный сожалений о прошлом, охваченный желанием ощутить вновь вкус сладких губ. Неужели я одинок в стремлении к тебе, Света?

Ты, наверное, давно позабыла меня, подпав под чары укравшего тебя человека.

Но если я ошибся, если все еще дорог тебе, умоляю лишь об одном – удели мне один вечер. Позволь увидеть тебя, поговорить без лишних глаз. Ради тебя я покинул дворец и буду ждать у качели в парке особняка всю ночь до рассвета.