Вадим Филоненко - Ваншот. За пределом

ВАНШОТ. ЗА ПРЕДЕЛОМ

“Oneshot: Beyond”

Представьте: едете вы в метро в универ, никого не трогаете. И вдруг бац - геймовер! Но это вовсе не конец, а начало. Поздравляем, вы в игре! "Oneshot: Beyond" - популярная, охватившая весь мир, многопользовательская РПГ. Вот только создали ее через пятьсот с лишним лет после вашего рождения. Вы в будущем! Какая удача! Но это только на первый взгляд. На самом деле, вы уже не человек, а шотхолл, компьютерный персонаж, злодей нубового третьего уровня. На вас охотятся геймеры и такие же как вы шотхоллы. А жизнь всего одна, и воскрешения не будет. Оказывается, вашу судьбу, словно козырную карту, разыграли втемную без вашего ведома и согласия. И теперь надо выжить и понять, кто же сидит за карточным столом, и почему ставкой в игре оказалась жизнь парня из далекого прошлого - ваша жизнь.

Ваншот – от английского one shot – один выстрел. Игровой термин, означающий, что вы убиваете здорового противника с одного выстрела, навыка, удара. Либо, напротив, ваш персонаж погибает от одного-единственного удара врага.

*Имена некоторым персонажам давали победители Второго конкурса на выживание: Роман Мельников, Алексей Турбин, Denis Morphine, Максим Катырев, а так же победитель конкурса Костя Говоруха

Надпись на могиле

неизвестного геймера:

One shot – one kill,

No luck – just skill

Один выстрел – один труп,

Это не удача – только умение

Пролог

Утреннее метро оказалось на редкость пустым. В поезде было полно мест. Я сел на свободное сиденье и вознамерился подремать, но девчонка напротив неожиданно подняла глаза от смартфона, и сонливость с меня как ветром сдуло. Это была девушка моей мечты! Нежный овал лица, милый носик и... губы. Яркие, сочные, они не позволяли отвести взгляд. Их загадочные изгибы отражали всё, о чем думала хозяйка. Такой рот называют чувственным.

Девушка заметила мой пристальный взгляд и чуть смущенно улыбнулась, на ее щеках заиграли ямочки и легкий румянец. Она тут же опять уткнулась в свой телефон и с преувеличенным интересом стала молниеносно набирать что-то пальчиками с идеальным маникюром.

Я сидел и пялился на нее, понимая, что надо действовать. Но как себя заставить подойти и начать разговор? По виду она не из тех, кто знакомится в метро.

Время шло. На очередной остановке вагон заполнился пассажирами. Между мной и девушкой встали люди. Я уступил сиденье нервной пожилой тетке, а сам протиснулся поближе к незнакомке, грубовато оттеснив парня в мешковатой куртке. Он недовольно буркнул что-то неразборчивое, посмотрел диковатыми глазами, но в сторону отошел. Я заметил у него на лбу и висках крупные капли пота, но не придал значения. Подумаешь пот. Может, ему жарко.

Девчонка обратила внимание на мой маневр и подняла глаза. На ее потрясающих губах заиграла притягательно-таинственная улыбка. Она словно подбадривала: “Давай, действуй, я жду!” Или мне это только казалось?

Я стоял и собирался с духом, но никак не мог придумать, с чего начать разговор. На меня вдруг напало косноязычие. К тому же внутри все сжалось. Моя самоуверенность полностью улетучилась. Сердце глухо долбилось в левую пятку, а в ушах шумело.

Обычно с девчонками я другой, никогда не задумываюсь над тем, что сказать. Слова сами слетают с языка. У меня много друзей среди представительниц прекрасного пола, мы вместе тусуемся, ходим в универ. Но с ними всегда было просто. А вот сейчас...

Правильно один из классиков сказал: когда ты влюблен, становишься глуп, неуклюж и молчалив.

Я отлично понимал, что время уходит. И что если не начну разговор прямо сейчас, незнакомка выйдет на одной из остановок и исчезнет навсегда. “Все! Хватит молчать! Давай!” Я вдохнул поглубже, открыл рот и...

Внезапно поезд закричал, как раненый зверь, завизжал тормозами – металлом о металл, не к месту всхлипнул искаженным голосом сбившейся радиотрансляции:

– Осторожно, двери закры-ы-ы... у-у-у... ва-ва-ва... – и затих, растеряно мигнув светом в вагонах.

Резкий толчок экстренной остановки заставил пассажиров повалиться друг на друга, толкаясь локтями и наступая на ноги соседям. Меня отнесло в сторону от незнакомки. Я нашел ее взглядом.

Лицо девушки почему-то сильно побледнело, а глаза испуганно расширились. Она смотрела, не отрываясь, на того самого странного парня с диким взглядом и каплями пота на висках.

Ему на вид казалось лет восемнадцать, не больше, на подбородке торчали редкие волосинки, видимо означающие бородку, а еще я заметил сломанные уши, остекленевшие мертвые глаза и... пояс шахида под курткой!

Это он дернул кран экстренной остановки, запирая наш поезд в туннеле метро, а затем распахнул куртку, демонстрируя обреченным пассажирам взрывчатку.

– Сдохнете, собаки! – орет он на весь вагон.

В его голосе ненависть и тоска. А еще ему страшно. Так же сильно, как и нам. Как и девушке. Она сидит прямо напротив смертника, и ее бьет крупная дрожь.

Ужас, что царит сейчас в вагоне, почти осязаем. Он обволакивает нас мутной душной волной, парализует дыхание, сводит спазмом живот. Мы все вдруг очень ясно осознаем, что через несколько мгновений перестанем существовать.

– Не надо! – одна из пассажирок, белая как мел пожилая женщина умоляюще протягивает к шахиду трясущиеся руки. – За что, сынок?..

Я машинально качаю головой: зря она это, просить и умолять его бесполезно, он уже за гранью добра и зла, ничего не видит и не слышит.

Мы обречены.

Бросаюсь вперед, чтобы закрыть девчонку собой, отгородить от приближающейся смерти. Краем глаза успеваю заметить, как лицо шахида искажает гримаса безумия. А на его поясе разгорается крохотное яркое пламя.

Звука взрыва я почему-то не слышу. Уши будто залили водой. Время замедляется, становится вязким и тягучим, как патока.

Я словно застываю в прыжке, вижу разбухающий огонь и чувствую, как резко начинает плотнеть воздух. Его внезапно становится очень много. Он уже не помещается в вагоне.

Горячий колючий ветер бьет меня, словно боксер-тяжеловес, со всей силы швыряя спиной на девушку.

Ветер под завязку напичкан гвоздями и подшипниками, которые вдруг обретают скорость и смертоносность пуль.

Очень ясно вижу перед глазами длинную кривоватую ножку и сточенное на конус острие гвоздя. Успеваю рассмотреть его во всех подробностях. Осознаю, что сейчас гвоздь вопьется мне между глаз – аккурат в переносицу, пробивая череп.

И тут ко мне возвращается слух. Слышу грохот вылетающих стекол, дикие предсмертные вопли пассажиров, а потом ощущаю мгновенную резкую боль сразу в нескольких местах – в груди, плече, животе, лице.

“Только бы не на смерть!” – проносится отчаянная мысль, и я рывком погружаюсь во тьму...

ГЛАВА 1. ВНЕДРЕНИЕ