Марьяна Сурикова - Мотылек

— Это ужасно!

— Все самые страшные преступления в мире совершались во имя любви, — ладони Джаральда скользнули по моим рукам, сжали и подняли запястья.

— Что ты делаешь?

Он вытянул меня вверх, заставляя встать на цыпочки и продел сперва одну, а потом вторую руку в широкие кольца.

— Держись за цепи, иначе упадёшь.

— Джаральд! — он отпустил мои руки, и пришлось ухватиться за цепи и буквально повиснуть на них. Я касалась пола только кончиками ног.

— Давай поиграем, Рози? — шепнул Джаральд, — я знаю одну игру, называется «Удержись на краю».

— Джаральд. Нет!

— Почему? — он запустил руки мне под юбку и уже оглаживал нежными движениями бедра, точно зная, куда прикоснуться, чтобы тело начало стонать в предвкушении.

— Боюсь!

— Но я ведь с тобой.

Словно в подтверждение своих слов он привлёк меня ближе, и я сглотнула от страха и колючего возбуждения, пробежавшего хмельным напитком по венам, прошептала совсем тихо:

— Если кто-то повернёт назад, то непременно нас заметит.

— Только если догадается поднять голову, а поэтому ты должна вести себя очень тихо, родная, иначе окажемся в весьма пикантной ситуации.

— Ой! — я громко охнула, когда он раздвинул края узких панталон и стал медленно входить в меня.

Опытный искуситель, для которого все запреты являлись лишь пустым звуком, всегда умело играл на моих потаённых желаниях, воплощая в реальность самые безумные фантазии. Не знаю, как он умел меня так чувствовать. Как бы ни пыталась воспротивиться, но тело уже само выгнулось навстречу, с радостью принимая его проникновение.

Он всегда поступал подобным образом, с самого начала. Вытаскивал наружу глубоко-скрытые чувства, постепенно избавляя меня от страхов: от боязни собственных желаний и опасения совершить недопустимое, от трепета перед телесными наказаниями и испуга стать слишком уязвимой. И только одна тревога до сих пор жила внутри, подавляя частично мою волю — страх лишиться репутации в глазах общества, быть навсегда отвергнутой светом. Именно по этой причине я сейчас сопротивлялась, понимая, что гости ушли не так далеко. Но Джаральд не слушал, как всегда, или же, напротив, слушал слишком внимательно, видя то, что я так старательно скрывала.

Он резко толкнулся в меня первый раз, а я вскрикнула и вцепилась сильнее в цепи, качнувшись вперёд и почти повиснув над обрывом. Сердце ухнуло в пятки, дыхание перехватило, когда посмотрела вниз. Его руки держали за бедра и только эта надёжная хватка да старые, но крепкие кандалы мешали сорваться с башни.

— Боже мой! — в крови закружил ураган, смесь совершенно невероятных и несочетаемых эмоций. Сжала пальцы крепче, закрыла глаза, чтобы не видеть, сомкнула губы, чтобы не стонать, в который раз спрашивая Господа, почему он дал Джаральду такую власть надо мной.

Мужская рука обвилась вокруг талии, прижимая меня теснее, я опустила голову и держалась из последних сил, боясь, что если потеряю контроль над собой, он не удержит. Казалось, будто с каждым движением Джаральд подталкивает меня ближе к краю, пока мгновение не замерло. Я распахнула ресницы и запрокинула лицо. И померещилось на миг, что ярко-синее небо все ближе, и то ли я падаю в него, то ли оно падает на меня. И крик вырвался, прилип к разжавшимся губам и повис в неподвижном воздухе.

— Джаральд!

Сжала цепи так сильно, что могла бы раскрошить их в своих ладонях. Слезы выступили на глазах, и блаженство качнуло туго-свёрнутую пружину, выпуская на волю внутреннее напряжение. Я повисла на старых кандалах, и пальцы разжались, скользя по ржавым звеньям, тонкие запястья проскочили через широкие кольца, а Джаральд резко рванул меня назад. Я упала спиной на него, и мы вместе растянулись на полу, путаясь, спотыкаясь в сбившемся бурном дыхании.

— Боже, — прижала ладони к лицу, дрожа и не имея сил подняться на ноги.

— Как ужасно, нас почти заметили! — раздался возле уха голос графа. Он резко вернул меня в реальность древней башни и к шуму отдалённых голосов. Торопливо скатилась с мужа на каменный пол и поспешила привести себя в порядок. На эти минуты абсолютно позабыла о том, что мы здесь не одни. Вдруг и правда кто-то увидел? Сердце замерло на миг от такого предположения. Я обернулась к проёму, подошла к краю и осторожно выглянула наружу, но внизу никого не оказалось. Граф сказал так нарочно. Перевела дух от облегчения, повернула голову и обнаружила, что Джаральд решительно спускается по ступенькам. Руки на этот раз он мне не предложил.

В камине догорали дрова, а я сидела, склонившись, над письмом к Люсинде. Спрашивала подругу о её самочувствии, о последних событиях в её жизни. За спиной раздался тихий стук, и в комнату вошла Джейн.

— Мисс Розалинда.

Я повернулась к горничной, которая держала в руках красивую пригласительную карточку.

— Что это, Джейн?

— Приглашение прислали на приём.

— Приём?

— Благотворительный вечер у маркизы Клиффорд. Вы примете?

— Приглашение только на моё имя?

— Нет, но господин граф в отъезде, а мисс Хопкинс себя неважно чувствует, я не осмелилась беспокоить.

— Оставь, Джейн. Полагаю, что его можно принять, ведь это не просто развлекательный вечер, а благотворительность. Танцевать вовсе не обязательно.

— Как скажете. Вы будете заказывать новое платье?

Экипаж подъехал к крыльцу, Джаральд вышел первым и помог спуститься мне и пожилой компаньонке. Мы вместе прошли к широкой лестнице освещённого огнями крыльца. За все время с момента гибели Катрин, это было первое крупное мероприятие, в котором мы приняли участие и где ожидалось немало гостей.

Маркиза посвятила вечер сбору средств на ремонт детского приюта, и очень многие желали засвидетельствовать суровой даме почтение и принять участие в благотворительности. Ведь достаточно было одного слова почтенной пожилой матроны, чтобы тебя за глаза начали называть скупердяем или, того хуже, перестали присылать приглашения. Не зря Катрин в своё время так хотела подружиться с леди Клиффорд. К счастью, Джаральд нисколько не возражал против того, что я ответила на приглашение согласием.

Когда мы вошли в бальную залу, нас приветствовала сама хозяйка. Граф очень быстро оказался в окружении, его оттеснили от нас с мисс Хопкинс, и мне ничего не оставалось, как направиться к столам с разными благотворительными лотами. Пока я выбирала, в каком принять участие, подошёл маркиз.

— Леди Розалинда, — он склонился над моей рукой, — как давно я не имел счастья видеть вас.

— Благодарю, маркиз, однако мы виделись несколько дней назад во время прогулки.

Он слегка покраснел, а я добавила:

— Право же лестно, что вы заметили моё отсутствие на светских раутах.