Марьяна Сурикова - Мотылек

— Что? — я резко обернулась, впившись взглядом в лицо Изабеллы, — служанка напугала меня нарочно? Как она посмела?!

— Вы только не рассказывайте никому, мисс Розалинда, иначе меня за эту болтовню и прогнать могут. Племянницу кухарки зовут Августина, она к графу нашему неровно дышит. Я даже не знаю, сам граф отвечал ей взаимностью или нет, но только безмозглая эта всех молодых симпатичных служанок таким образом из замка прогоняет, а стало быть, когда вы появились, то и вам насолить решила.

— Мне?

— Дура она ревнивая, вот кто.

— Это недопустимо, Джейн! Ни одна служанка не смеет вести себя подобным образом.

— Да кто его знает, мисс, может она и смеет.

— Ты намекаешь, что граф как-то благоволит девушке, потому ей до сих пор все с рук сходило?

— Я пока ни в чём не разобралась, мисс, возможно он не знает ничего.

— Так это её я видела в коридоре? Она меня к кабинету вывела? Зачем, кстати? Не иначе хотела выставить меня душевнобольной в глазах отчима? И после всего я должна просто позабыть об этой истории?

— Если все всплывёт, мисс, то мне несдобровать. Я ведь не сразу вам открылась, вон сколько дней вы ходили, тени своей пугались, а все потому что я боялась, как бы Августина всех слуг против меня не настроила.

Я отвернулась от поникшей горничной, в душе все клокотало от злости. Понять мотивы поведения Изабеллы я могла, но эту Августину хотелось придушить на месте. Да как только посмела! И чем мне теперь ответить на её гнусную выходку?

— Расскажи мне всю правду. Почему эта Августина считает, что имеет какие-то права на графа?

— Неловко вам такое рассказывать, мисс Розалинда.

— Начала, так заканчивай. Мне нужно придумать, как это прекратить.

— Глупая она, мисс Розалинда, хозяйкой себя здесь возомнила, а все потому, что Его Светлость разок после бутылочки крепкого вина её в кровать пустил. Слуги говорят, стала с тех пор будто павлин по дому расхаживать, ну а девок покрасивше сразу из замка прогоняет. Про привидение только кухарка в курсе, остальные не знают. Я как подслушала их разговор, пыталась с ней поговорить, образумить. Спрашивала, почто она на вас накинулась, вы в доме положение намного выше занимаете. А она, дурная, заявила, будто вы ей сразу не понравились, а потом видела, как граф вас по лестнице на руках поднимал, так совсем головы лишилась от ревности.

— Понятно, — я присела к туалетному столику, — расчеши мне волосы, Джейн.

Горничная с готовностью кинулась исполнять просьбу, поминутно бросая на меня встревоженные взгляды.

— Так вы не расскажете никому, мисс Розалинда?

— Знаешь ведь, что не расскажу.

Пока девушка расчёсывала тёмные пряди и заплетала их в длинную косу, я раздумывала о наказании для чересчур «живого» привидения.

— Она не знает, что ты мне тайну открыла?

— Не знает. Считает, будто запугала меня, и я никому ни слова не скажу. Говорю же, мнит себя хозяйкой, думает, что слуги к её словам прислушиваются, раз уж она с самим графом... Довела меня своим бахвальством, я даже рада была, когда вы этот разговор затеяли, а то никак не могла решиться обо всём поведать.

— Этой ночью здесь останешься. Встанешь за занавеской, а когда привидение придёт, подкрадёшься сзади и накинешь на неё покрывало, потом вместе её свяжем.

— А дальше? — Джейн даже дыхание затаила, слушая мой план.

— А потом тихонько спустишься на второй этаж и позовёшь сюда графа.

— Так леди Катрин наверняка услышит.

— Постарайся, чтобы не услышала. Не хочу раздувать эту историю до скандала, пусть граф сам решает, как ему со своей... служанкой разбираться.

— Хорошо, а если сегодня она не явится?

— Если она настолько невменяема в своей ревности, как ты говоришь, тогда я её спровоцирую. Она наверняка следит за мной.

— А как спровоцируете?

— Схожу к отчиму в комнату, попрошу что-нибудь.

— Сейчас пойдёте?

— Да, чтобы наверняка этой ночью явилась, иначе так и будем караулить каждый день.

Приняв решение, я не стала откладывать претворение плана в долгий ящик. Благо, платье сменить на ночную сорочку ещё не успела. Катрин сейчас наверняка принимала ванну с душистыми маслами, как привыкла делать каждый вечер, потом служанка будет втирать ей крема в кожу не менее получаса, а значит можно совершить вылазку к отчиму.

Спустившись на второй этаж, я осторожно миновала дверь мачехи, буквально прокралась мимо на цыпочках, и прошла почти в самый конец коридора. Тихонько постучала, ожидая ответа. Спустя минуту дверь отворил камердинер Его Светлости. Он впустил меня в просторную гостиную, отделявшую основные покои от коридора. Предложив присесть в кресло, удалился в спальню, откуда вскоре вышел отчим.

— Розалинда? — граф удивлённо посмотрел на меня, взмахом руки отпуская слугу.

— Прошу прощения за беспокойство и за то, что врываюсь в вашу комнату без приглашения, — я постаралась принять невозмутимый вид, хотя в присутствии графа сохранять спокойствие было очень сложно. — Я уже несколько дней в замке, но все никак не могла улучить минуту, когда бы вы были свободны, и обратиться с просьбой. Поэтому решилась прийти сюда. Хотела попросить разрешения брать книги из библиотеки. А также, если это вас не затруднит, просветить меня насчёт каталога? Очень хотелось бы найти записи про пантер, как за ними принято ухаживать. Полагаю, у вас есть?

— Если хочешь навестить Агату, могу сейчас проводить. Помню, что обещал.

— Не желаю отнимать ваше драгоценное время, разрешения брать книги будет вполне достаточно. Так всё-таки можно?

— В этом замке тебе можно абсолютно всё Рози, за исключением тех моментов, когда дело касается безопасности.

— Безопасности?

Мне вдруг стало любопытно, отчего он выделил именно этот момент.

— Некоторые строения слишком древние, я уже упоминал, там есть старые ловушки, которые срабатывают неожиданным образом. В частности, обе башни представляют определённую опасность для незнающих людей, особенно западная.

Граф подошёл ближе и встал прямо за моей спиной, облокотившись на высокую спинку кресла.

— Западная? — я едва удержалась от того, чтобы отодвинуться на самый краешек, вновь занервничав от его близости.

— Верно, лучше туда не ходить, — он немного склонился, пока говорил, а в тоне его голоса проскальзывали бархатистые нотки, от которых приятная истома накатывала на тело. Совершенно обычные слова предупреждения звучали как искусительные речи.

— Хорошо, — я кивнула, не выдержала и поднялась на ноги, делая шаг к двери. — Уже поздно, простите ещё раз, что побеспокоила.

— В любое время, — он изогнул кончики губ в насмешливой, но вместе с тем обольстительной улыбке, и я поспешила выбежать в коридор, пока хватало сил держать себя в руках.