Лана Д - ТАНЦЫнастеклах

–– Я так понимаю, что как обычно, –– улыбается Беатрис. –– На барной стойке каталог элитного агентства. Вип уровень, как ты любишь. Выберешь любую. Скажешь мне ее номер и время.

–– Выбери сама. Ты примерно знаешь мой вкус, –– чувственно улыбаюсь я, протягивая галстук.

–– Слушай, может мне и трахнуть ее за тебя? –– немного резко дергая на мне галстук, с сарказмом спрашивает Беатрис.

–– Нет. Это я сам, –– невозмутимо отвечаю я.

–– Готово. Пошли, Ромео, –– вздыхает она, и, как мне кажется, снова с сожалением.

–– Мне показалось, или ты злишься? Не ревнуй, Беа. Ты главная женщина в моей жизни. Как, кстати, там моя девочка? –– спрашиваю я небрежным тоном.

–– Ты про двух новеньких стажерок, которых поручил мне в разработку? –– уточняет Беатрис. Мы выходим в коридор и направляемся к лифтам. Каблучки мисс Мур монотонно стучат.

–– Меня интересует только одна, –– сухо отвечаю я.

–– Личное? –– поворачиваясь, Беатрис бросает на меня внимательный взгляд, вопросительно приподнимая брови. У нее очень милое лицо. Кукольное с губками бантиком.

–– Это важно? –– резко интересуюсь я. Тон моего голоса обрастает металлическими нотками.

–– Нет, сэр, –– коротко и уверенно отвечает Беа. Умная девочка. Далее меня ждет подробный отчет по озвученному ранее вопросу.

–– Обе девушки проходят обучение. Им выделили квартиру в «Вертикали» недалеко от офиса, как и другим иногородним сотрудникам. Роберт не в курсе твоего специального распоряжения относительно новеньких, и говорил мне, что не очень доволен. Девушки без опыта, и им сложно сразу влиться в корпоративный сегмент компании нашего масштаба. Понятно, что Роберт придирается.

–– Соедини меня с ним, –– отдаю четкий приказ. Беа вскидывает голову, нажимая кнопку лифта.

–– Сейчас?

–– Сейчас, –– твердо подтверждаю я. Двери закрываются, оставляя нас наедине в зеркальной кабинке лифта. Она переворачивает айфон, вызывая Роберта Блэка по громкой связи.

–– Да. Слушаю, –– отвечает он почти сразу.

–– Роберт, с тобой хочет поговорить Адам. Он рядом.

–– Доброе утро, сэр, –– интонация мгновенно меняется. Подчёркнуто-официальный тон.

–– Доброе, Роб. Я буду краток, –– произношу строго и быстро, –– девушки из Йеля по протекции Беатрис должны пройти испытательный срок и быть приняты в штат.

–– Сэр, они еще совсем не…

–– Роб. Я сказал свое решение.

–– Хорошо, сэр. Да. Конечно. Разумеется.

–– Спасибо. Удачного тебе дня.

–– И вам, сэр. До свидания, мистер Бин Рашид аль…

–– До свидания, Роберт, –– разбавляет напряжение доброжелательным тоном Бетрис, не дав ему договорить мою длинную фамилию. Я криво усмехаюсь, когда Беа прерывает разговор.

Мы выходим из лифта, и двигаемся в сторону ресторана через громадный, утопающий в огнях и роскоши, холл.

–– Ты не прислала мне медицинскую карту по Йонсен. Забыла? –– сухо интересуюсь я, немного замедляясь. Беа недоуменно хмурит брови, но держит свои вопросы при себе, замечая все оттенки моего настроения.

–– Я помню о твоей просьбе, но возникли некоторые сложности.

–– Почему? Сложности какого рода? –– останавливаясь, я требовательно смотрю в глаза своей ассистентки.

–– Ты запрашиваешь слишком конфиденциальную информацию, –– поспешно сообщает Беатрис. –– Сейчас проблема почти решена, и принципиальный врач скоро изменит свое решение и перешлет мне выписку из карты мисс Йонсен.

Она немного смущенно смотрит на меня, не решаясь спросить.

–– Не твоё дело, Беа, –– отвечаю я на вопрос, который вижу в ее глазах, –– Мне нужна данная информация. Как можно скорее.

–– Я потороплю людей, которые занимаются этим вопросом.

–– Сэр, рады видеть Вас в нашем отеле…. –– начинает свою приветственную речь подоспевший администратор. Я даже не пытаюсь ответить что-либо, проходя мимо. Неловкий момент сглаживает Беатрис, извиняясь перед любезным администратором, и спешит за мной к столику, где нас ожидают потенциальные немецкие партнеры.

Мне не приходится много говорить на подобного рода сделках. На самом деле, решение о сотрудничестве заочно уже принято. Моя компания запускает сеть ювелирных магазинов в Мюнхене, и новые партнеры предоставляют содействие в этом вопросе. Нужно отметить, что за последний год «L. Corp.» превзошла по прибыли предыдущие годы в несколько раз. У меня есть весомые причины для гордости, особенно после всей этой грязи, которую лил на меня Али, пока я работал с ним бок о бок. Змеиное гнездо, где каждая гадюка норовит ужалить побольнее, но я уже давно принял свою сыворотку с противоядием. Меня сложно, невозможно уязвить, напугать или запутать. Бесценный опыт, который я получил в резиденции первой жены отца стал для меня уроком на всю жизнь.

Встреча с партнёрами заканчивается быстро. Документы подписаны, договорённости достигнуты, прощальное рукопожатие, и все расходятся по своим делам. Беатрис выглядит довольной проделанной работой. И я не могу отрицать тот факт, что она здорово облегчает мою жизнь.

Я предлагаю Беа немного выпить по случаю успешной сделки, и она, конечно, с радостью соглашается. Мы с ней не раз весело проводили время за бутылочкой вина, переходя на дружественный тон, который мне, как человеку арабского мира, сначала казался немного неуместным. В моей жизни женщины исполняли одну единственную роль –– лежа на спине. Это если утрировать. Я за разнообразие.

Я редко встречал женщин, с которыми хотелось бы разговаривать. Отец, вообще, считал западных женщин –– главной опасностью для арабского мужчины, считая всех поголовно продажными и развратными. Отчасти так и есть.

{–– Американки и европейки очень красивы, Адам. Их лица открыты, смех заразителен, а глаза сверкают, подобно изумрудам и аметистам. А волосы словно шелк на ощупь, –– любил говаривать он вечерами, когда я сидел перед ним с каменным лицом, превозмогая боль, после побоев слуг Норы, наказывающих меня за непослушание. –– Они дурманят кровь, их тела источают сладострастие, которому невозможно сопротивляться. Эти женщины, словно сирены, прекрасные и доступные, фальшивые и алчные. Пираньи, мой мальчик. Твоя мать была такой. Ты не должен грустить о ней, потому что она давно уже о тебе забыла. Я дал ей все. Дом. Драгоценности. Слуг. Она жила лучше, чем все мои жены, и я любил ее. Самое ужасное, что может случится с арабским мужчиной –– это любовь к распутной женщине, которая не понимает и не принимает той жизни, которую мы ведем здесь. Она не верила в моего Бога, не приняла наших традиций. Как мы могли понимать друг друга? Амели было мало того, что я дал ей, обделяя своих законных жен. И даже собственный сын не удержал ее. Какая женщина способна оставить сына, чтобы вернуться к распутной жизни, где можно не закрывать лицо и отдаваться разным мужчинам? Почему я говорю с тобой об этом сейчас? Тебе двенадцать лет, и совсем скоро ты станешь мужчиной, Адам. В тебе течет кровь твоей матери. Заглуши ее зов. Ты мой сын. Сын шейха. Принц и наследник престола. Твоя родина Анмар. Твой бог Аллах. Помни, кто ты. Всегда помни, кто ты.}