Лана Д - ТАНЦЫнастеклах

Меня переполняло такое счастье, что, казалось, я готова обнять весь мир.

Мне даже хотелось бы обнять Джареда. Он создатель этой компании. Отчасти, он подарил мне все это… и все-таки хорошо, что его здесь нет.

Неизвестно, чем бы закончились такие «объятия».

Окончательно я почувствовала себя в сказке, когда забралась на огромную кровать королевских размеров, и устроилась на горе из подушек. Постель была такой мягкой и удобной, что меня тут же потянуло в сон.

Завтра мы рано встаем –– нас ждут переговоры в деловом центре La Defense, возможно мне придется сказать пару слов перед всеми собравшимися. Все-таки это изначально был мой план. Ох, чувствую, завтра я не увижу Париж. Мы весь день проведем в бизнес-центре.

Я медленно провожу рукой по шелковой простыни… слегка сжимаю ее.

Непроизвольно перед внутренним взором возникает лицо Джареда. Хищный оскал, одержимый взгляд приковывает меня к этой постели…

Прогоняю наваждение, и отключаюсь, как только моя голова касается подушки.

Даже сейчас, когда он так далеко, когда наши тела находятся на расстоянии в тысячи километров, я чувствую необъяснимое притяжение.

Мне снится, что он бросает все, и приезжает сюда только ради меня, позабыв о своих делах и встречах… Сюда, чтобы просто увидеть....

Но я знаю, что это лишь мои сны и фантазии. Своим равнодушием, Джаред ясно дал понять, что для него все тоже было ошибкой. Или нет?.. Он то игнорирует меня, то испепеляет горячим взглядом. Отношения с ним, это Американские горки.

За секунду до того, как уснуть, я вздрагиваю всем телом, чувствуя, как срываюсь в пропасть.

[

POV

Джаред]

{« –– Братья должны уважительно относиться друг к другу, Адам. Мне тяжело смотреть, как с каждым днем пропасть между моими сыновьями становится шире. Тебе стоит работать над собой, потому что, скорее всего, именно Али станет будущим королем. Мне бы не хотелось, чтобы он использовал свою власть против тебя.

–– Ты же знаешь, что я уже давно не боюсь Али. Мы разобрались в наших отношениях, и я решил не мешать ему жить. Но он никак не может успокоиться.

–– Ты провоцируешь его, Адам.

–– Чем? Тем, что сильнее, умнее и сообразительнее своего старшего брата? Или тем, что Рания Хинди выбрала меня? Его так задевает, что сын шармуты превосходит его по всем показателям? Что мне сделать? Отупеть или снова влипнуть в историю?

–– Не говори со мной в таком тоне, Адам. Да, Али уступает тебе по многим параметрам, но он является старшим сыном, который унаследует права на власть.

–– Отец, ты думаешь, я претендую на его роль?

–– Мог бы, сын. Как ни странно, из четырех сыновей именно ты справился бы лучше всех. У тебя есть хватка, аналитическое мышление, характер и сила воли. За этот год я много проверял тебя, наблюдал, спрашивал мнение тех, кто работал с тобой.

–– И Али?

–– Мнение Али я не брал в расчет.

–– Мудрая мысль, отец.

–– Я хотел, чтобы она стала моей женой, Адам.

–– Что?

–– Твоя мать отказала мне несколько раз, а потом пригрозила, что если я ее не отпущу, она убьет себя. И она бы сделала это.

–– Нет…

–– Она пыталась. Я боялся за тебя. Амели становилась нестабильной.

–– Почему я ничего такого не помню?

–– Ты был в мечети, со мной, когда она отравилась.

–– Так она не сбежала тогда?

–– Я отпустил ее из больницы. У нее был выбор, Адам. Быть женой и матерью. Но, кто знает, что в голове у этих ветреных западных женщин? Она хотела свободы, других мужчин, хотела, чтобы все видели ее красоту, а не только я.

–– Прости, но я не верю…

–– Придется поверить. Я развелся с четвертой женой, когда хотел жениться на твоей матери, но она сказала нет. Мы могли бы быть счастливы. Аллах свидетель, я готов был оставить всех своих жен ради нее.

–– Почему же она….

–– Мы должны выбирать женщин, которые понимают нас, мой мальчик, нашу веру и образ жизни. Западная женщина годится только на то, чтобы греть твою постель, когда ты живешь вне Анмара. Спросишь, для чего я завел этот разговор? Завтра я подписываю документы, по которым ты возглавляешь пост « L . Corp » на Манхеттене, и переезжаешь в Нью-Йорк. Но твой дом здесь, Адам. Я хочу, чтобы ты помнил еще об одном данном слове. Рания через полтора года заканчивает Гарвард. Она –– современная девушка, и задвинуть ее сюда у тебя не получится. Свадьба состоится здесь, и ты полгода проведешь в Анмаре. Если Рания не будет беременна, то, возможно, захочет поехать с тобой в Америку. Не отказывай ей, Адам. В тебе течет кровь твоей матери. Я боюсь, что ты способен на необдуманные поступки и страсти.

–– Я выполню свои обязательства, отец. Не волнуйся.

–– Этого мало, Адам. Я хочу, чтобы ты был счастливым.

–– Я буду.»}

–– Джаред, мы приземлились, –– положив руку мне на плечо, произносит Амир, мой телохранитель, которого я знаю с самого детства. Он охранял мою мать, когда она была… в Анмаре. Вынырнув из воспоминаний, которые всегда накатывали на меня, когда я оставался без дела, предоставленный сам себе, поднимаю рассеянный взгляд на Амира, который выжидающе стоит возле моего кресла.

Я даже не заметил, как частный самолет пошел на посадку, как шасси коснулись земли в аэропорту Шарль-де-Голя.

–– Париж? –– устало спрашиваю я, потирая виски. Иногда отсутствие Беатрис ощущается особенно остро. Я мог бы спать весь перелет, но кто бы завязал мой галстук?

–– Париж, сэр, –– бесстрастно кивает Амир, человек без возраста и личной жизни, единственная цель которого служить члену королевской семьи.

Поблагодарив пилота, я вышел в душный полдень Парижа, все еще пребывая во власти воспоминаний. Причиной моего дурного настроения стал утренний звонок Рании, будь она неладна. Всегда появляется, когда я забываю, что скоро на полгода придется вернуться в Анмар. Свадьба, суета, бесконечные встречи с людьми, которые по-прежнему меня презирают. Лопающийся от самодовольства Али, бесконечно хвастающийся своей богатой шестнадцатилетней женой. Как же мне омерзителен один его вид, и его напыщенная мать, которая до сих пор не научилась скрывать свою ненависть и ревность ко мне. Теперь, когда я знаю, что ее могло не быть в моей жизни, облик моей матери страдалицы и пленницы в безжалостных тисках отца потерял былой трагизм. У меня не осталось для нее оправданий. Я мог жить совсем по-другому, без насмешек, издевок, унижений и побоев.

Глядя на Париж сквозь тонированные стекла лимузина, я практически не замечаю окружающей меня красоты. Я был здесь много раз, пока учился в Йеле. Катались с Мэттом и другими парнями между сессиями по миру. Европа, Азия, Австралия, даже Африка…