Эльвира Осетина - Я ненавижу тебя! Книга третья

Эта его поза и взгляд, неожиданно бальзамом легли на ее сердце. Все же радовало то, что Герман способен ее защитить даже от такого человека, как Лисовский, не взирая, на то, что работает на него.

В итоге, она присела на кровать и начала укутывать одеялом измученную приступом девушку.

У Лины сердце сжалось, когда она заметила потерянный взгляд у Маши.

- Все уже позади, - прошептала она, услышав, что мужчины отвлеклись и, отойдя от кровати тихо между собой о чем-то беседуют.

Лицо Маши исказилось, а в глазах мелькнула боль.

- Это я во всем виновата, так мне и надо, - еле прошептала она, так как язык все еще плохо слушался ее.

Лина нахмурилась на ее высказывание. И хотела уже попытаться успокоить Машу, но ее отвлек резкий женский вскрик.

Маша с Линой тут же обе перевели взгляд на источник звука, и увидели, как Герман, подхватив трясущуюся девушку за руку, и куда-то потащил ее, не слишком заботясь о том, что она еле держится на ногах, а Влад пошел следом.

- Герман? – переспросила Лина, поняв, что что-то не так.

- Лина, побудь пока с Машей, пожалуйста, скоро приедет Владимир Павлович, он осмотрит ее, и привезет новую сиделку, и мы дальше пойдем спать.

Лина уже хотела открыть рот и спросить, куда они потащили напуганную блондинку, но Герман уже отвернулся, и пошел следом за Лисовским, который вышел из комнаты.

Мысленно махнув рукой на произошедшее, Лина повернулась и увидела, что Маша, прикрыв глаза отдыхает.

Как только в комнате наступила тишина, а шаги мужчин уже не слышались в коридоре, адреналин в крови Лины спал, и она вновь почувствовала сильную усталость. Взглянув на часы, на сотовом телефоне, Лина грустно вздохнула - пять утра,…а ведь ей утром на работу.

Оглядевшись по сторонам, она заметила кресло и, подтащив его к кровати, решила в нем посидеть и немного подремать.

Но стоило ей поудобнее примоститься в него, как Маша открыла глаза, и заговорила тихим голосом:

- Я так виновата, я должна все рассказать Владу.

- Мария, вам надо отдохнуть, - попыталась прервать ее Лина, но Маша не желала слушать ее, ей надо было выговориться.

- Это я подставила своего мужа, это я слила всю информацию по Владу, это из-за меня там все эти люди за воротами, - пробормотала она, а у Лины расширились глаза от услышанного.

Она огляделась по сторонам, резко вскочив с кресла, подбежала к Маше, присаживаясь на край кровати.

- Что за глупости вы говорите Мария, у вас галлюцинации…, вам надо отдыхать, - попыталась она тихим голосом остановить Машу.

- Нет Лина, это не галлюцинации, - упрямо покачала головой Маша, - у меня что-то с головой, у меня раздвоение или даже «разтроение» личности, я не помню точное название, я во время приступа кое-что вспомнила, это была я… я…

Лина не удержалась и накрыла рукой бледные губы Маши.

- Послушайте меня Мария Николаевна, - зашептала она, вплотную придвинувшись к Маше и косясь на вход, - я ведь не дура, и умею делать выводы. Я примерно поняла, что вы делали в этом доме, и кем вы являетесь, но, я поняла и другое. Маша, поймите, с вашей болезнью вполне возможны различные галлюцинации, это нормально, такое бывает при эпилепсии, вы…. Ваш разум мог сыграть с вами злую шутку. Когда вам постоянно что-то твердят и в чем-то обвиняют, вы все время на пределе; сильный стресс, плюс ваша болезнь, да в таком состоянии каждый человек легко поверит во что угодно.

Маша накрыла дрожащей рукой пальцы Лины, и, убрав их со своих губ, опять покачала головой.

- Ты не понимаешь, - прошептала она, чувствуя сильную слабость, - я точно знаю, что это была я. Я должна во всем признаться Владу…

- Нет! – неожиданно твердым голосом сказала Лина, - вы что думаете, что признавшись, спасете себя? Вы что не понимаете кто такой Влад Лисовский? Быть может пять лет назад, я бы тоже поверила, что люди по своей сути не злые, все понимающие, и все прощающие, но за эти годы я растеряла все свои иллюзии, люди на самом деле бывают очень жестокими, и вы даже не представляете насколько…

- Ну и пусть, - Маша отвела свой взгляд, и со вздохом прошептала: - пусть он накажет меня, я заслужила его гнев.

- Вы может, и заслужили, - продолжила убеждать ее Лина, - хотя я бы еще поспорила с вами на эту тему, вы не можете сейчас адекватно мыслить, эпилепсия очень сложное заболевание, которое скорее является побочным эффектом от какой-то болезни связанной с вашим мозгом…

- Это шизофрения, наверное, моя бабушка умерла в психушке, - перебила ее Маша.

- Какая чушь! – уже не на шутку разозлилась Лина. – Вы обращались к специалистам? Они ставили вам диагноз?

- Нет, но я думаю, что это так… Да и какая разница, дело ни в этом. Дело в том, что благодаря своей болезни, я подставила своего мужа и совершила преступление против Влада. Пусть он делает со мной что хочет, я во всем виновата, я… так устала…, - Маша всхлипнула, и закусила губу, чтобы сдержаться и не расплакаться, - я просто очень сильно устала… и хочу, чтобы все закончилось.

Маша зажмурилась и отвернулась от Лины, ей было невероятно стыдно за свой поступок.

Лина с жалостью посмотрела на бледную девушку. Когда-то и она тоже была такой же жалкой и чувствовала себя ничтожной, и готова была сама себя винить во всех грехах. Да, у них с Машей кардинально разные ситуации, но есть то, что объединяет их. И только ради этого нужно бороться и не опускать руки.

- Послушайте Мария, - Лина накрыла ладонь Маши своей рукой, привлекая к себе ее внимание, - даже если все это правда, даже если вы виноваты, но неужели вы думаете, что такие люди, как господин Лисовский остановится на том, чтобы только лишь вас наказать? А что если он отыграется на ваших родных, на вашей дочери? Заставит ее отрабатывать ваши долги?

Лина специально сгущала краски, она не думала, на самом деле, что Лисовский может быть таким уж подонком, но, с другой стороны, она заметила насколько у него взрывной характер. И Лина предполагала, что если Маша сейчас наговорит ему все то, что рассказала сейчас ей, он может натворить дел, о которых сам же и пожалеет в будущем.

Слова Лины произвели сильное впечатление на Машу, ведь она вспомнила, что Лисовский действительно угрожал, ей тем, что отправит Леночку в какой-нибудь бордель…

Она с ужасом посмотрела на Лину, осознавая, какую глупую ошибку могла совершить.

- Маша, - успокаивающим голосом начала Лина, видя, что напугала ее своими словами слишком сильно, - давайте вы просто сейчас успокоитесь и отдохнете, а потом уже решите, что вам делать и стоит ли рассказывать о том, какие галлюцинации вас посетили во время приступа?

Лина специально сделала акцент на слове «галлюцинации», чтобы показать Маше, как она отнеслась к ее рассказу, и с удовлетворением вздохнула, когда увидела в глазах девушки согласие.