Маргарет МакХейзер - Уродина

— Договорились, — говорю я, пожимая его руку.

— Давай посмотрим, что в конверте, — он поднимает его и протягивает мне. — Подожди, прежде чем ты откроешь его, как ты думаешь, сколько в нем?

— Я не знаю, правда. Я думала, что если они финансировали мне покупку машины, то это и есть моя премия. На самом деле, я не ожидаю многого. Знаю, что самая высокая премия — пять тысяч, и ниже.

— А какая самая маленькая?

— У кассиров. Они получили по сто долларов каждый.

— Хорошо. Значит здесь сумма между ста долларами и пятью тысячами.

— Я не хочу, чтобы тут было пять тысяч. Ни за что.

— Открой его.

Я разрываю конверт и достаю пачку стодолларовых купюр. Мы начинаем считать деньги. Сто, двести, триста, четыреста, пятьсот, шестьсот, семьсот, восемьсот, девятьсот… Досчитав до тысячи долларов, я смотрю на Макса. Я продолжаю считать: одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать… и беру последнюю стодолларовую купюру — две тысячи долларов.

— О, Боже мой, — говорю я, не в состоянии сказать большего.

— Неплохая работа, Снежинка, — я смотрю на него, и он подмигивает. — Мне нужно зайти домой и взять деньги, потому что у меня с собой всего пара сотен. Мы сможем пойти в приют, когда я вернусь.

— Подожди, — говорю я, когда мы встаем. — Я могу пойти с тобой.

— Не хочу, чтобы тебе было неудобно, я могу вернуться и забрать тебя.

— Ты спал на диване и был идеальным джентльменом. Я уверена.

— Ладно, пошли.

Я выхожу из комнаты и говорю Шейн о том, что мы собираемся сделать. Она целует меня в щеку и говорит поскорее возвращаться, потому что Микаэла хочет встретиться со мной.

Мы с Максом едем к нему домой, и когда он подъезжает на нужную улицу, я тут же узнаю ее, потому что это здание он описывал ранее.

— Ты тут живешь?

— Да, пойдем. Я покажу тебе свою квартиру, — он обходит машину и открывает для меня дверь, затем кладет руку на мою поясницу и ведет меня ко входу, возле которого стоит молодой человек в фуражке и костюме.

— Добрый вечер, мистер Стерлинг. Мэм, — он наклоняет фуражку в мою сторону и открывает дверь.

— Чарли, — говорит Макс и кивает.

Мы заходим в фойе, где за стойкой консьержа сидит охранник и смотрит на что-то вниз. Но он сразу же встает, когда мы с Максом подходим к нему. Все кажется таким богатым и до неприличия роскошным. Пол выстлан серой плиткой, и весь вестибюль роскошно украшен в зеленые и красные цвета.

— Мистер Стерлинг, вам наверх? — спрашивает охранник, вынимая небольшую пластиковую карточку, и проводит ею вдоль черной коробочки рядом с лифтом.

— Да, но мы спустимся через несколько минут.

Двери лифта открываются, и я почти отступаю из-за четких и чистых линий лифта. Я оглядываюсь вокруг в полном недоумении.

— Я никогда не видела ничего подобного прежде. Это так… — я теряюсь в словах, которые хочу сказать. Я качаю головой, пытаясь все это осмыслить. — Ошеломляюще.

Лифт поднимается на самый верхний этаж и распахивает двери прямо в гостиную размером с дом Лиама и Шейн. В квартире панорамные окна от пола до потолка, из которых открывается вид на город. Меня влечет к окну, как будто захватывающим лучом.

— О, Боже мой, — говорю я, глядя на город. — Почему у твоих родителей ничего не вышло?

— Что? — Макс кричит… откуда-то из глубины этих хором.

— Почему у твоих родителей ничего не вышло?

— Раньше я задавался тем же вопросом, — говорит он, когда подходит и встает рядом со мной, глядя на город. — У меня ушло много времени на то, чтобы понять, что некоторым людям просто не суждено быть вместе. Мама и папа были такими разными. Но только перед своей смертью отец рассказал мне правду, что он не знал о моем существовании до тех пор, пока судьи не нашли его и не сказали, что у него есть сын.

— Что? — я поворачиваюсь в неверии.

— Он не хотел, чтобы я знал, что мама скрывала меня от него. У них был короткий роман, длиной в пару месяцев.

— Вау, — шепчу я, поворачиваясь обратно, чтобы посмотреть на сверкающие огни и мягкий снегопад. — Просто вау.

— Ты готова идти? — он кладет руку на мое плечо.

— Это тот дом, о котором ты говорил, не так ли?

— Виноват, — застенчиво отвечает он. — Нам нужно идти, чтобы успеть вернуться к Лиаму и Шейн.

Мы спускаемся на лифте вниз, садимся в машину и едем в сторону города.

— Ты знаешь, куда нужно ехать?

— Я кое-что узнал об этом какое-то время назад, на случай, если ты исчезнешь, и мне нужно будет найти тебя.

— Ты знаешь, что они не впустят тебя внутрь? Это убежище для женщин и их детей. И то, что там будет мужчина, может разрушить доверие женщин к администрации приюта.

— Да, я в курсе. Я подожду тебя около приюта. Припаркуюсь и посмотрю, как ты заходишь внутрь. Я буду мерять шагами улицу, терпеливо ожидая тебя.

— Ты будешь терпеливо вышагивать?

— Хм, хорошее замечание. Просто терпеливо подожду.

— Макс, это тот дом, о котором ты говорил, верно? — он кивает головой. — Я никак не могу позволить себе платить за машину и за аренду такой квартиры.

— Хмм, я вижу, в чем проблема, — он на секунду замирает, и я вижу дерзкую ухмылку, расплывающуюся по его лицу. — Но, к счастью для тебя, я знаком с хозяином и уверен, что смогу выбить для тебя хорошую цену.

— Макс.

— Нет, выслушай меня. У тебя будет тот же договор об аренде, что и у остальных жильцов. Но я сам составлю его и не смогу нарушить его. Это просто означает, что я буду знать, что ты в безопасности. И если тебе понадобится чашка сахара, то ты уже будешь знать одного из жильцов.

— Ты имеешь в виду владельца.

— И это тоже. Пожалуйста, Лили? Это для моего спокойствия, чтобы я знал, что ты в безопасности.

Я громко выдыхаю, как бы говоря «мне не нравится это» и говорю:

— Я подумаю об этом.

— Это все, о чем я могу просить.

Мы подъезжаем к приюту. Макс паркует машину и наблюдает за тем, как я вхожу внутрь.

Я стучу в дверь, и меня досматривают, чтобы убедиться, что я не представляю угрозы. Я говорю с леди через дверь и рассказываю, что хочу пожертвовать крупную сумму. Это мои две тысячи долларов и конверт, который дал мне Макс. Его конверт больше чем мой, ведь он мог положить туда сумму двадцати или пятидесятидолларовыми купюрами.

Дама приглашает меня в свой кабинет, и мы разговариваем несколько минут.

— Вот здесь пожертвование в две тысячи долларов от меня, и мой друг просил передать это пожертвование от него.

Она открывает мой конверт и быстро заглядывает в него, затем, глядя в конверт Макса, говорит:

— Нет, я думаю, здесь ошибка, — она протягивает мне его конверт обратно. Я заглядываю внутрь и вижу толстую стопку стодолларовых купюр, тут не меньше пяти тысяч долларов.