Рик Риордан - Сын Собека

Но думал я не о мече. Лагерный мальчик только что назвал меня полукровкой? Возможно, я неправильно его расслышал, или он имел в виду что-нибудь другое. Но мой отец был афроамериканцем, а мама — белой. Я не любил слово «полукровка».

— Убирайся отсюда, — сказал я, стиснув зубы. — Я и сам смогу поймать крокодила.

— Чувак, это я должен поймать крокодила, — стал настаивать он. — В прошлый раз, когда ты пытался это сделать, он съел тебя. Припоминаешь?

Мои пальцы сжались вокруг рукояти меча.

— У меня все было под контролем. Я собирался вызвать кулак...

За то, что случилось дальше, я беру всю ответственность на себя. Я не хотел этого. Честно. Но я разозлился. Как я, наверное, уже упоминал, в заклинаниях я был не ахти. Находясь внутри крокодила, я собирался вызвать Кулак Гора: гигантскую, сияющую голубым светом, руку, которая может смести двери, стены и вообще все, что попадется у нее на пути. Я планировал пробить себе путь из монстра. Грубо, да. Но, эффективно. Я предполагал, что заклинание все еще было в моей голове, готовое к запуску, как заряженное ружье. Встретив лагерного мальчика, я был в ярости, что уж говорить об ошеломлении и смятении, поэтому, вместо английского слово «кулак», которое я хотел сказать, получилось древнеегипетское: «khefa».

Вы даже не представляете себе, к каким неприятностям это может привести.

Как только я произнес заклинание, между нами в воздухе вспыхнул иероглиф — гигантский кулак, размером с посудомоечную машину, который отправил лагерного мальчика в соседний округ. В буквальном смысле, он выбил парня из его обуви. Лагерный мальчик вылетел из реки с громкими булькающим звуком! И последнее, что я видел, были босые ноги, достигшие второй космической скорости, когда он отлетел назад и исчез из виду.

Нет, мне это не понравилось. Ну... может быть чуть-чуть. Но я также чувствовал себя подавленным. Даже если парень был немного резок, это не значило, что можно было отправить его на орбиту кулаком Гора.

— О, великолепно, — я ударил себя по лбу.

Я начал пробираться через болото, опасаясь, что на самом деле убил этого парня.

— Чувак, мне очень жаль! — я закричал, надеясь, что он услышит меня. — Ты...

Волна пришла из ниоткуда. Двадцатифутовая стена воды врезалась в меня и толкнула обратно в реку. Я начал захлебываться. Во рту был ужасный вкус, как будто я проглотил сырую рыбу. Открыв глаза, я увидел, как лагерный мальчик прыгает в мою сторону с поднятым мечом.

Я поднял хопеш, отражая удар. Однако, мне едва удалось сохранить голову от рассечения пополам, так как лагерный мальчик был сильным и быстрым. Я пошатнулся, а он все продолжал нападать меня. Каждый раз мне удавалось парировать его удары, но даже тогда я мог признать свое поражение. Его лезвие было легче и быстрее... и да, он был лучшим фехтовальщиком, чем я.

Я хотел объяснить, что совершил ошибку. На самом деле я не был ему врагом. Но я полностью сконцентрировался на том, чтобы не быть разрезанным пополам. Однако у лагерного мальчика не было проблем с речью.

— Теперь я понял, — сказал он, размахивая мечом над моей головой. — Ты какой-то монстр.

БАМ! Я парировал удар и отшатнулся.

— Я не монстр, — сумел выдавить я.

Чтобы победить этого парня, я должен был использовать нечто более стоящее, чем просто меч. Проблема заключалась в том, что я не хотел ранить его. Несмотря на то, что он пытался изрубить меня в бутерброд под соусом барбекю, я все еще чувствовал укол совести за то, что начал драку.

Он снова замахнулся, и у меня не осталось выбора. На этот раз я использовал свою палочку, поймав его клинок на сгибе из слоновой кости, я направил взрыв магии прямо в его руку. Воздух между нами вспыхнул и затрещал. Лагерный мальчик пошатнулся. Голубые искры чар заплясали вокруг него, как будто мое заклинание не знало, что с ним делать. Так кем же был этот парень?

— Ты сказал, что крокодил принадлежит тебе, — нахмурился лагерный мальчик, пока его зеленые глаза пылали гневом. — Я полагаю, ты потерял своего питомца. Возможно, ты дух из Подземного царства, которому удалось пройти через Врата Смерти?

Прежде чем я успел обдумать этот вопрос, он протянул свою свободную руку. Река изменила курс и охватила мои ноги. Я смог подняться, но мне надоело глотать болотную воду. Между тем, лагерный мальчик снова атаковал меня с поднятым мечом, собираясь нанести удар. В отчаянии, я уронил палочку и засунул руку в свой рюкзак. Мои пальцы сомкнулись на куске веревки.

Я бросил ее и закричал «ТАС» — командное слово связывающего заклинания, как раз тогда, когда бронзовый клинок лагерного мальчика врезался в мое запястье.

Вся моя рука забилась в агонии. Мое зрение затуманилось. Перед моими глазами заплясали желтые пятна. Я уронил меч и, задыхаясь, схватился за запястье. Боль была настолько мучительна, что я не мог думать ни о чем другом. Где-то внутри я осознавал, что лагерный мальчик мог с легкостью убить меня. Но по какой-то причине он не сделал этого. Волна тошноты заставила меня согнуться.

Я заставил себя посмотреть на рану. Было много крови, но я вспомнил то, что Джаз сказала мне однажды в лазарете в Бруклинском Доме: обычно раны выглядят намного хуже, чем они есть на самом деле. Я надеялся, что это правда. Я выудил кусок папируса из рюкзака и прижал к ране в качестве импровизированной повязки.

Боль все еще была ужасной, но тошнота стала более-менее управляемой. Мои мысли прояснились, и я начал задаваться вопросом, почему я все еще был жив. Лагерный мальчик сидел рядом, по пояс в воде, и выглядел удрученным. Моя магическая веревка обернулась вокруг его руки с мечом, а затем связала руку с головой. Не в силах отпустить меча, он выглядел так, словно возле его уха вырос олений рог. Он тянул за веревку свободной рукой, но, конечно же, ничего не мог сделать. Наконец, он вздохнул и посмотрел на меня.

— Знаешь, я действительно начинаю ненавидеть тебя.

— Ненавидеть меня? — запротестовал я. — Я тут истекаю кровью! И это все затеял ты, назвав меня полукровкой!

— Ой, да ладно тебе, — лагерный мальчик неуверенно поднялся. — Ты не можешь быть смертным. Если бы ты был таковым, мой меч прошел бы сквозь тебя. Если ты не призрак и не монстр, ты, должно быть, полукровка. Изгнанный полубог из армии Кроноса, я полагаю.

Я не понял большую часть его чепуховой речи, но одно меня зацепило.

— Так... когда ты сказал «полукровка» ...

Он посмотрела на меня, как на идиота.

— Я имел в виду полубога. Ага. Что, по-твоему, я еще мог иметь в виду?

Я старался переварить это. Термин «полубог» я встречал и ранее, но тогда это не имело отношения к Египту. Может быть, этот парень чувствовал, что внутри меня находился Гор... что я мог использовать божественную силу. Но тогда почему он описал все это таким странным способом?