Tigerman: - Мастер Рун

— Ты права, ты так часто оказываешься права… Я думаю, что нет смысла размышлять над этим. Хватит об этом. Как там с трансфигурацией? — спросил Гарри, действительно заинтересованный.

Луне нравилось эта черта Гарри. Даже если он умел притворяться и манипулировать такими людьми как Фадж, подчиняя их своей воле, он никогда не мог подделать интерес к чему-нибудь. Видеть, что кто-то интересуется тем, что она сделала или научилась чему-то, оказалось очень приятно. Это было как наркотик! Она хотела научиться все большему и большему просто для того, чтобы рассказать ему и смотреть на него, застывшего с пораженным взглядом.

— Как ты знаешь, перевоплощения анимагов являются наибольшим известным достижением в области трансфигурации, поэтому МакГонагалл такой хороший учитель. Этот процесс требует долгих размышлений и понимания себя при всей честности, как физически, так и морально. Ты должен знать и принимать себя целиком. После этого можно приступить к этому… и переступить себя.

— Ничего себе. Я уверен, что тебе не доставит много хлопот мысленное изучение себя. Не только потому, что ты с Рэйвенкло и безумно умная. Это больше похоже на… твой мечтательный вид. Это говорит мне о том, что ты привыкла смотреть в корень всего. В том числе в свое сердце. Что касается физического познания, я мог бы помочь тебе с этим…

Гарри приподнялся на локте и начал ласкать ее кожу по линии челюсти двумя пальцами. Она закрыла глаза под его прикосновениями и сконцентрировалась на ощущении. Он ласкал ее волосы, ее спину, ее ноги и руки. Он касался всего ее тела. Слава Мерлину за чары секретности! Луна узнала много нового о реакциях своего тела в этот вечер.

***

Несмотря на то, что он находился в таком месте, Гарри не мог удержаться от улыбки. Разгуливая между могил, он вернулся точно в то место, где он стал свидетелем возвращения Волдеморта. Дамблдор смотрел на него, он шел рядом, странно улыбаясь ему.

— Ну, Гарри, ты, кажется, в том настроении, словно находишься в парке развлечений, а не в поисках сокровищ и темных артефактов! Почему ты в таком приподнятом настроении? — спросил он, сомневаясь по поводу ответа.

— Что же еще, Альбус? Сила, которой Темный Лорд не знает, конечно! Любовь!

Дамблдор рассмеялся, качая головой. Ха! Вот бы снова стать молодым…

— Я вижу, что все хорошо между тобой и мисс Лавгуд. Она прекрасная и умная молодая женщина. Это все твоя заслуга: вы сблизились так быстро, несмотря на ее необычное поведение. Мне всегда в радость видеть, как расцветает любовь, когда двум юным ученикам так хорошо вместе.

— Спасибо, Альбус. В последний раз, когда она смогла прийти в мой дом, мы… работали над ее анимагической формой. Действительно, она продвинулась далеко вперед. Это странно, не так ли? Она знает свой разум и тело. Но она словно… не может обнаружить свою форму. Она попыталась изучить все книги о животных, чтобы заметить любые признаки чего-нибудь, что могло бы помочь ей сосредоточиться на своей форме, но это не сработало. Будет ли толк от того, если она попробует вызвать Патронуса? Я знаю, что мой отец был анимагом, он обращался в оленя.

— Ха! Да. Но твой случай очень редкий. Если твой Патронус приобретает вид его анимагической формы, это свидетельствует о том, как много черт личности ты унаследовал от своего отца. Но Патронус Джеймса был волком. Он часто шутил, что украл форму Ремуса! Люди есть люди, Гарри. Это никогда не меняется. Нет животных в теле человека. Это не то, чем мы являемся. Патронусы — это представления наших убеждений, образа мыслей и концепции силы, слабости и того, как мы вписываемся в эти представления. Это настолько сложно, что даже предпочтения могут изменять форму Патронуса. Анимагическая форма является физическим сопоставлением того, что наилучшим образом подходит нам для передвижения, как и первичное представление, с которым мы сами себя отождествляем, то, что нам нравится больше всего. Если ты когда-нибудь найдешь время на то, чтобы попытаться понять это и стать анимагом, ты убедишься в том, что попытки обратиться в животное, которое тебе кажется особенно интересным, могут сработать, но шансы невелики. Только одна форма будет соответствовать тебе как уникуму, индивидуальности.

Гарри задумался об этом. Он должен многое рассказать Луне в следующий раз. Он огляделся и увидел некую знакомую ему статую.

— Вот. Я был привязан к этой статуе, а котел стоял там. На земле все еще сохранились следы нападения моей драконихи.

Дамблдор оглянулся, чтобы убедиться в том, что за ними не шпионили. Было вовсе не так странно видеть двух человек на кладбище среди бела дня, но так близко к маленькой деревне, где чужие всегда были предметом сплетен в течение нескольких недель… Альбус, наконец, незаметно вынул палочку и пробормотал несколько заклинаний. Через некоторое время ожидания результатов, рассматривая их со своей точки зрения, он еще раз вытащил палочку из кармана.

— Как и следовало ожидать, Гарри. Здесь лишь отголоски темной магии, даже сейчас, когда прошло больше года. Ничего другого. Нет… действующей магии. Только следы.

— Вам придется научить меня этим заклинаниям! — сказал Гарри, ему стало любопытно.

Дамблдор все рассказал ему по пути к заброшенному особняку Риддлов. Гарри воспользовался этими чарами и сравнил получившееся с результатами директора. Прямо сейчас здесь нечего было проверять. В доме было пусто, никакой формы магии. Они вышли из особняка и пошли прочь, просто бродили по деревне. Селяне не хотели сообщать точное местоположение дома, которого до сих пор опасались. Даже после пятидесяти лет дом вызывал у них огромный страх, и никто не жил рядом с ним с тех пор, как Риддлы были еще живы.

Гарри и Дамблдор видели его таким, какой он был: окутанный маглоотталкивающими чарами. Они пошли в направлении, указанном им селянами, и наткнулись на небольшой деревянный домик. Назвать его развалиной — слишком условно. Не было никакого строения или укрытия в этой груде поломанной гниющей древесины. Гарри и Дамблдор подошли к нему и проверили это место на предмет неких охранных чар. Гарри был хорош в этом. Он отшатнулся, едва разобравшись в результате действия чар. Это место было защищено как крепость! Если бы они не знали, что лачуга стояла здесь, они бы никогда не нашли ее. Но если бы кто-нибудь появился в этом месте случайно, из-за невезения или несчастного случая, то он оказался бы под воздействием проклятия смерти; и эти злые чары вступят в силу, прежде чем несчастный поднимет свою палочку, чтобы защитить себя.

— Черт побери! Это проклятие костной проказы с отражающим взрывным заклинанием? Что за больной ублюдок…

— Следи за языком, Гарри. Да, это какая-то совершенно темная защитная магия, которой он оградил это место. Подожди немного, я позабочусь об этом.