Аманда Пэнитч - Слишком поздно

У меня сжалось сердце. Как я могла этого не знать? Как могла Джулия этого не знать?

— И что вы собирались делать, когда об этом пронюхала бы пресса? — спросила я. У меня тряслись руки. — Когда он бы выздоровел и предстал перед судом?

Отец снова посмотрел на мать, которая все также пялилась на пол.

— Мы собирались сказать тебе об этом, — как-то беспомощно произнес он.

Я знала, что это ложь. Они либо не загадывали так далеко, либо, что вероятнее всего, даже не думали о том, как это повлияет на меня.

Сейчас это в любом случае, не имеет значения.

— Мне нужно его увидеть, — сказала я. — Отвезите меня к нему.

— Мы не можем, — ответил отец и, наконец-то, посмотрел на меня. Я ожидала, что его взгляд будет устремлен вдаль, как и всегда, но, к моему удивлению, в его глазах блестели слезы. — Ты же слышала, что сказали офицеры. Он пропал.

— Не переживайте, — уверенным голосом произнес Вест. — Мы делаем все возможное, чтобы отследить его. Это только вопрос времени.

— Как вы могли допустить это? — высоким голосом пропищала я. — Он настолько хорошо себя чувствовал, что смог исчезнуть? Сбежать? Это вы хотите сказать? Вы позволили ему это сделать?

Пластиковая улыбка Веста увяла.

— Мы делаем всё, что можем, — повторил он.

— Вы должны найти его, — сказала я. Мой голос снова поднялся, в этот раз до крика. — Разве вы не знаете насколько он опасен? Разве вы не знаете, что он сделал?

— Люси, — пробормотала мама.

— Насколько хорошо он себя чувствовал? Он мог говорить? Он кого-нибудь убил во время побега? — спросила я. Или прокричала. Наверное, всё же прокричала. — Вы ведь сюда приехали, чтобы убедиться, что мы не прячем его? Посмотреть, не к нам ли он сбежал? Каким образом он исчез? Вы знаете? А может, ему помог один из ваших людей? Может, это был… — Спенс. Здесь явно замешан Спенс.

Я упала на диван и склонила голову.

— Вы можете уходить, — сказала я. — Его здесь нет.

— Конечно его здесь нет, — произнес мой отец. Слишком громко, на мой взгляд. — Если бы это было так, мы бы сразу же вам позвонили. И если он когда-нибудь покажется здесь, мы немедленно свяжемся с вами. Джентльмены…

Вест и Гудмен поднялись с кресел.

— Если у вас возникнут вопросы, то не стесняйтесь, звоните, — сказал Вест. — У вас есть моя визитка.

— Спасибо, — тихо, едва слышно, произнесла мама.

— Я провожу их, — воскликнула я, вскакивая с дивана.

— Не стоит… — начал Вест.

— Пустяки, — сказала я, обнажая зубы в улыбке, которая, как я надеялась, была очень похожа на оскал. — Мы же не хотим, чтобы вы потерялись? Это всего лишь вежливость.

Родители отпустили меня. Хотя им не стоило этого делать.

Я довела полицейских до входной двери и заблокировала её. Не в прямом смысле этого слова, конечно же. Если бы они и в самом деле хотели сдвинуть меня в сторону, то с легкостью бы сделали это.

— У вас есть последняя возможность, чтобы сказать мне, что происходит на самом деле.

Последняя возможность? До чего? Я не знала. Просто надеялась, что это прозвучало достаточно угрожающе.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — наклонившись и дыхнув на меня луком, мягко сказал Гумен.

А потом они ушли, оставив меня одну, дрожащую. Я слышала, как поднимаются по лестнице родители, направляясь в свою спальню. Полагаю, чтобы спрятаться там от меня. Кажется, они постоянно это делают. Когда я была маленькой это выражалось в том, что мама принимала таблетки, а отец постоянно был на работе; он до сих пор там прячется, а мама теперь укрывается за своей уборкой.

— Люси?

Я подпрыгнула от удивления.

— Майкл? — Он стоял в дверях, ведущих на кухню. Я даже не увидела его в темноте. — Что ты тут делаешь?

Такое ощущение, что с того момента, как у меня все заледенело, и я оставила его на улице, прошли миллионы лет. Сейчас весь тот лед уже растаял.

— Я переживал.

В темноте казалось, что на впадинах его щек и под глазами поселились тени. Он выглядел таким ранимым.

— Почему они назвали тебя Джулией?

— Я…

У меня треснул голос, как тот упавший на пол стакан, который я бросила в брата, когда он сказал мне, что влюбился в девочку из класса по обществознанию. Мы тогда учились в четвертом классе, но я никогда не забуду ярость, которая разрывала меня в тот момент на части.

— Я – единственная девочка, которая тебе нужна, — сказала я ему и была права.

— Я…

Я упала на колени и разбитый голос произнес слова, которые я так долго держала в своей голове.

— Мое настоящее имя Джулия Ванн, — безжизненно выдохнула я до того, как Майкл что-нибудь спросит.

Я знала, что он спросит. И лучше ему узнать об этом от меня. Все равно Алейн уже всё знала. Я встала, опираясь о стену, чтобы не упасть.

— Моего брата зовут Райан Ванн. Ты слышал о нем. И, скорее всего, обо мне тоже.

— Райан Ванн, — медленно произнес Майкл. Я вздрогнула, услышав имя брата. Уже больше года единственное место, где я слышала его, было в моей голове, где ему одиноко вторило эхо. — Оно ничего мне не говорит.

— Ты знаешь его, — сказала я. — Райан Ванн. Элктон. 11 убитых.

Я не упустила тот момент, когда до него дошло о ком я говорю; его глаза расширились, и он с шумом втянул воздух, а потом медленно выдохнул, от чего мне показалось, что его может вырвать.

— Ты – сестра, — произнес он. — Единственная, кто вышел оттуда живым.

Он продолжал смотреть на меня с таким видом, как будто хочет получить этому подтверждение. Я не знала, что ему сказать.

— Да, это я! — слишком далеким от веселого голосом, ответила я.

— Боже мой.

Я напряглась. Если он собирается броситься на меня, то нужно поскорее убегать.

— Прости.

Я немного расслабилась.

— Ты не станешь меня бить?

— Господи, Люси! Прости, Джулия, Люси или как тебя там. Зачем мне тебя бить?

Теперь он сжал руки в кулаки и выглядел злым. Я прижалась к стене. Наконец, он понял какой это оказывает на меня эффект и отпрыгнул назад, одновременно разжимая кулаки.

— Боже, нет, Люси! Джулия! Я никогда не ударю тебя. Почему ты вообще об этом подумала? Это абсурдно.

— Это не абсурдно, — холодно ответила я. — После того, как мой брат… сделал то, что сделал, никто не хотел разговаривать с нами. На улице двадцать четыре часа в сутки дежурили репортеры. Нам пришлось отключить телефоны, потому что люди звонили и кричали на нас, говорили, чтобы мы убирались из города. Они обвиняли во всём нас.

Майкл опустил плечи и, неожиданно, стал выглядеть короче на шесть дюймов. Нет, это его нисколько не портило, просто он стал как будто ближе ко мне.

— Это какой-то бред, — сказал он, а потом добавил. — Нет, не с твоей стороны. С их. Как они могли обвинять тебя? Ты ведь ничего не сделала.

Сначала я фыркнула, потом засмеялась и вот я уже снова лежала на полу, дрожа всем телом и, задыхаясь, издавала какие-то истеричные, лающие звуки.