Аманда Пэнитч - Слишком поздно

Остался один пролет и после этого лишь решетка будет отделять меня от брата. Меня охватило чувство пустоты. Мне нужно провести с ним секунду или две и после этого все будет закончено. Больше не будет никаких побегов и переделок.

Я обхватила рукой щеку Майкла. У него был необычный подбородок – жесткий, как наждачная бумага и в то же время гладкий и мягкий.

— Я не успела поблагодарить тебя, — проведя пальцем по линии челюсти, сказала я.

— За что?

— За то, что ты любишь меня, — я встала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы. В них не было ничего необычного: они были гладкими, мягкими и приятными на вкус. — И за всё, что сопутствует этому.

Я опустилась с цыпочек, и Майкл положил руки мне на бедра. От его прикосновения под моей кожей разгорелись куча маленьких огоньков. Единственное, о чем я сожалею – что никогда не увижу его обнаженным. Уверена, у него прекрасно тело, как и у всех пловцов.

— Тебе не нужно благодарить меня, — ответил он. — Любят не за это.

Правда? Я думала, что благодарить кого-то за любовь – это мило. Они ведь не обязаны это делать. Да и вообще, такую как я, нелегко любить. Я уже открыла было рот, чтобы спросить, но потом закрыла его. Мне больше нет необходимости знать, что из себя представляет любовь.

— Пошли, — вместо этого произнесла я.

И мы пошли.

Я осторожно открыла вторую дверь, которая вела в маленький коридор. Сжав пальцами кобуру, я шагнула во внутрь, а следом вошел Майкл. Он был так близко, что я чувствовала, как жар его тела проникает в меня.

В крошечном коридоре не было ничего, кроме пустого складного стула, который стоял возле стены, и решетки. Все выглядело почти как в кино: длинная низкая лежанка, совмещенные умывальник и туалет металлического цвета, которые блестели так, что я могла увидеть в них свое отражение, решетка и… мой брат. У меня чуть не остановилось сердце, когда я увидела, как он сидит на краю кровати, опустив голову на руки и что-то шепчет про себя. Услышав, как я вошла, он поднял голову и мгновенно вскочил на ноги. Мы подбежали к решетке одновременно; я схватилась за нее, а он сжал свои пальцы поверх моих ладоней.

— Райан, — прошептала я.

— Ты пришла, — его пальцы сжались ещё сильнее, даже левая, которая плохо работала. — Я знал, что ты придешь.

У меня перед глазами все поплыло.

— Конечно, я пришла, — сказала я и, откашлявшись, продолжила. — Что они знают? Что ты им сказал?

Я слегка дернула головой в сторону Майкла, чтобы напомнить брату, что мы не одни. Мне не нужно было напоминать об этом самой себе, потому что я ощущала тепло его присутствия, которое искривляло время и пространство вокруг нас. Майкл не принадлежал этому месту. Только не в одной комнате с моим братом.

Райан в ответ просто откашлялся. Он понял. У меня сжалось сердце. Он понял меня. Никто никогда не будет понимать меня так, как он. Даже Майкл.

— Ничего, — ответил он. — Ничего из того, что они не знают. Я кое-что сказал, когда пришел в себя, но потом я… — лицо Райана стало грустным, но он все же закончил. — Я разговаривал с доктором Спенсом.

Я погладила его руки большим пальцем.

— Я знаю. Всё нормально. Он никому ничего не скажет, — я натянуто улыбнулась ему, пытаясь выглядеть убедительной. — Полиция собиралась рассказать общественности, что ты пришел в себя. Они собирались судить тебя. Но ты поговорил с доктором Спенсом, и он вытащил тебя оттуда, чтобы выиграть себе время и доказать твою версию произошедшего.

— Я не хотел навредить тебе, — сказал Райан. У него заблестели глаза и теперь я могла видеть свои многочисленные отражения в них, Джулию в бесконечности. — Я никогда, никогда не хотел навредить тебе, Джулия.

Но он навредил. Он вовлек меня в это и теперь должен вытащить. Я открыто улыбнулась ему. Пусть это успокоит его.

— Всё нормально. Я прощаю тебя, Райан. Я люблю тебя, — даже, не задумываясь произнесла я. — Я люблю тебя. Ты ведь это знаешь, Райан?

— Я тоже люблю тебя, Джулия.

Я всхлипнула и по лицу потекли слёзы, затуманивая мой взгляд.

— Я обещаю сделать всё, о чем ты меня попросил, — сказала я. — Я расскажу правду. Обещаю.

Он расплылся в улыбке. И, меня, как и всегда, поразило насколько она простодушная, невинная и… доверчивая. Райан не доверял никому, кроме меня. Я была его сестрой, его второй половинкой и если он не мог верить мне, то кому еще?

— Спасибо, — произнёс он. — Это очень много значит для меня.

Я оторвала руки от решётки и прижалась к ней лицом. Несмотря на присутствие Майкла, я уже не могла остановиться, потому что пересекла свою точку невозвращения.

— Я люблю тебя, Райан, — сказала я и крепко поцеловала его сквозь прутья решетки, почувствовав при этом вкус железа и запах крови.

Он все ещё улыбался, теперь уже блаженно.

— Запомни это, — ласково произнесла я, опуская руки вдоль тела. — Может, я и не знаю, что такое любовь, но я уверена в том, что люблю тебя.

— Я знаю, — ответил он. — Я люблю тебя, Джулия.

— Я люблю тебя, Райан. Я так люблю тебя.

Я отстранилась от решетки, вытерла слезы и выстрелила ему в голову.

Не успела осесть пыль и перестать дрожать от отдачи рука, как я развернулась к Майклу.

— Не двигайся, — сказала я. — Если дернешься, то я выстрелю.

От Майкла, казалось, не исходило никакой опасности, – он превратился в статую. Его спина практически слилась со стеной, а челюсть висела в районе груди. Он двигал губами, как будто хотел что-то сказать, но изо рта не выходило ни звука. Я видела, как его любовь ко мне разбивалась на мелкие осколки и осыпалась на пол.

Я снова протерла глаза, отчего его фигура немного смазалась.

— Я обещала своему брату, что расскажу правду, — сказала я. — Ну, так вот она.

ИЗ ЗАПИСЕЙ ДОКТОРА АТЛАСА СПЕНСА

Пациент: Райан Ванн, 17 лет

Прошлым вечером мы с Нуром в течение трёх часов просматривали отчеты о стрельбе в плохо освещенном и пыльном архиве. Мы напрягали глаза, чтобы прочитать каждую строчку и изучить каждую деталь комнаты.

В конце концов, Нур согласился с моими предположениями.

— У меня есть друг, который поможет тебе, когда ты проберешься туда. Он полицейский и берет «подарочки» за свою помощь. — Я оценил откровенность Нура. — Его зовут Джозеф Гудмен. Я дам тебе его визитку.

Утром я пришёл навестить Райана так рано, как разрешила мне полиция.

— Я верю тебе, — сказал я. — И собираюсь помочь доказать это.

Он сжал зубы и сделал глубокий вдох, как будто мои слова причинили ему боль, но потом всё же кивнул.

— Спасибо, — прошептал Райан и отвернулся.

Если то, что я начинаю подозревать верно, то Райан Ванн не самый опасный человек в этой семье.

Мне нужно съездить в Саннивейл.

Глава 21

Я помню всё.