Joanna Wylde - Reaper's Legacy

— Мог бы и предупредить.

— Ты был слишком занят, претворяясь, что не хочешь трахнуть Софи, — ответил он, пожав плечами. — Кто-то должен был вмешаться. Мари, к слову, все сделала сама. Я сказал ей оставить счета наверху на столе. Можешь выписать мне чек сейчас, или сочтемся позже.

Я похолодел.

— Черт, я об этом не подумал, — буркнул я, снова оглядываясь и оценивая все по-новому.

И сколько все это может стоить? Я вновь посмотрел на Хоса, чей широкий оскал стал еще больше и походил на улыбку обезьяны.

Вот дерьмо...

— Ты же это специально сделал, — сказал я. — Просто, чтобы посмеяться надо мной, да? Типа у тебя были чертовы намерения поприветствовать Софи. Ты же знаешь, что я не смогу вернуть эти вещи. И сколько ты, задница, позволил потратить Мари?

— Я сказал ей не выходить за пределы трех тысяч, — невинно отозвался Хос. — И, как мне кажется, она практически не меняла мебель. Ты же знаешь Мари, она никогда не тратит деньги, если этого не требуется. Черт, тебе даже не нужно возвращать ей их, это же не ты ее об этом просил. Я заплачу по счетам, если ты этого не сделаешь. Не все мужчины обеспечивают свою семью, встречаются разные варианты. Я понял...

— Ах, ты, х*есос гребаный, — прошипел я, надвигаясь на Хоса.

Хос засмеялся.

— Ах, ты, х*есос гребаный, — передразнил Ноа, как чертов попугай.

Я обернулся и увидел, что малыш стоял в проеме открытых дверей в патио и выглядел чертовски довольным.

— О, боже, — я услышал, как Софи ахнула.

Я обернулся и увидел, как она стояла, подперев рукой дверь у входа в коридор. Ну, просто, черт возьми, отлично, как будто без этого мы мало спорим.

— Ругер, ты не можешь говорить что-то подобное при Ноа.

— Тебе нужно следить за своим языком, брат, — сказал мне Хос. — Ты же не хочешь вывести Софи из себя. Как я уже сказал чуть ранее, уверен, что она завалит тебя в честном бою. Готов заплатить, чтобы посмотреть на это.

— Выметайся, — прорычал я, мотнув головой в сторону лестницы. — Выметайся к чертям собачьим. Дуй домой, пока я не пристрелил тебя.

Софи открыла было рот. Я же повернулся и остановил ее от всяких комментариев одним лишь взглядом. Хватит.

— Это мой дом, — заявил я. — И говорить я буду так, как, бл*дь, захочу, а ты будешь держать язык за зубами. Поняла?

Она скрылась из виду, когда я повернулся и зашагал вверх по лестнице. Позади меня было слышно, как Ноа раз за разом повторяет: «Бл*дь. Бл*дь. Бл*дь. Бл*дь».

Мне нужно было пиво.

Причем срочно.

Софи

Ноа сверлил меня глазами, будто злой лепрекон. Он сидел на нашем диване, наказанный за нескончаемое повторение своего нового любимого слова.

Я взяла пиво и подняла бутылку в молчаливом тосте за тех женщин, которые убирались тут, обставляли комнаты и обеспечили нас едой. Я была совершенно серьезной, когда сказала Ругеру, что не хочу проводить время с клубом, но то, что они для меня сделали, было достаточным, чтобы подумать еще раз.

По крайней мере, мне нужно пойти туда и поблагодарить их. Они даже оставили нам открытку и длинное приветственное письмо, полное важной информации, начиная от их телефонов и заканчивая адресом новой школы Ноа.

Это было особенно важно, потому что занятия должны были начаться в понедельник, на неделю раньше, чем в Сиэтле. В дополнение ко всему прочему, они оставили мне целую миску мяса для тако и различные наполнители, уже готовые, нужно было только подогреть и съесть. Огромное им за это спасибо, потому что я ни при каких обстоятельствах не пошла бы наверх за едой.

На самом деле, у меня вообще не было намерения идти наверх, особенно без приглашения. Я пользовалась дверью с патио. Так было безопаснее. И дело было не в том, что я все еще злилась на Ругера — наоборот, это место было куда лучше нашего старого жилья, так что мне не было жаль, что мы переехали. Просто теперь я боялась его гораздо больше, потому что правила игры изменились, и я не была уверена, какие у нас отношения.

Одна из бутылок пива, предусмотрительно охлажденная в холодильнике, помогла мне немного расслабиться.

Большинство наших вещей все еще были в машине. Ругер и Хос помогали загрузить тяжелые вещи из старой квартиры, но выгрузить их я могла и сама. К тому же, вещей у нас было не так уж и много. Я прикинула, что могла бы начать выгружать вещи завтра, порадовавшись, что сказала Ноа взять пижаму в дорогу. Так что сегодня не придется разыскивать его одежду.

Просить Ругера помочь мне я точно не буду.

Все и так стало очень запутанно.

Я подогрела тако и взяла две тарелки (в кухне была вся необходимая посуда, правда только стеклянная жаропрочная — ничего особенного, но для меня такое было в новинку).

— Готов сделать правильный выбор? — спросила я Ноа.

Он посмотрел на меня и скрестил на груди руки.

— Ладно, а я поем, — сказала я ему.

Я положила еду на тарелку, захватила второе пиво, затем подошла к дверям, широко их распахнув, и направилась к одному из шезлонгов. Я села, скрестив ноги, а тарелку поставила на подушку перед собой. После чего, наконец, откусила тако.

Мать твою, после долгого дня это было очень вкусно.

— Просто вкуснятина! — крикнула я Ноа. — Как ты любишь. Много сыра и никаких помидоров. Жаль, что ты не голоден.

Ноа не ответил, но я услышала, как скрипнул стул на балконе над моей головой. Я подняла голову, пытаясь разглядеть чью-то тень наверху, как вдруг заскрипели доски. Я ждала, что Ругер скажет что-нибудь. Но он не сказал.

Ну и ладно.

Я расправилась с тако и раздумывала, не съесть ли еще. Ноа будет невыносим, если не поест, но я не могла позволить ему так с собой обращаться. Пришло время для тяжелой артиллерии.

— Ноа, уверен, что не хочешь тако? — позвала я. — Я почти закончила есть, а когда я закончу, то уберу еду. Если проголодаешься, ничего кроме обычного хлеба не получишь. Кроме тако есть еще пирог и мороженное.

Тишина.

Затем стул над моей головой снова скрипнул, и я услышала, как Ругер шагает по доскам. Отлично. Надеюсь, мой ор не сильно вывел его из себя. Я все еще не могла выкинуть из головы тот жуткий комментарий. Я выпила свое пиво, приготовившись сражаться на двух фронтах.

— А какой пирог? — спросил Ноа.

— Кажется, ягодный, — ответила я. — Я подогрею себе кусок и положу на него мороженное.

— Я готов извиниться, — отозвался он.

Я позволила себе всего на пару секунд позлорадствовать, прежде чем войти в дом с непроницаемым лицом.

— И? — спросила я.

— Прости, — сказал Ноа. — В следующий раз я буду делать правильный выбор. Можно мне тако?

— Ты не можешь говорить такие плохие слова, — серьезно заявила я ему. — Скажешь такое в школе, и у тебя будут большие неприятности.

— А почему дядя Ругер может их говорить?