Joanna Wylde - Reaper's Legacy

Но моя рука продолжала скользить вверх и вниз по его члену, дойдя до металлического пирсинга, где я обнаружила капельку смазки, которую использовала, чтобы облегчить путь назад. Его пальцы все также двигались по моему клитору, пуская по моему телу волны дрожи. Мышцы внутри меня сжались, и я знала, что теперь я стала влажной.

— Мы скоро остановимся, — сказал он, потираясь своим носом о мой та-а-ак медленно. — Еще только один раз.

Губы Ругера снова разделили мои, язык проник глубоко в рот, заполняя его так, как мне хотелось бы, чтобы он заполнил мое тело. Было сложно разделить все эти ощущения: жадный поцелуй Ругера, пальцы, кружащие по моему клитору. Его пульсирующий твердый член в моей руке и металлические шарики, покалывающие мне ладонь. Все это совокупилось в один большой крутящийся шар, сжигающий меня от желания. Затем его пальцы задвигались еще быстрее, и мне стало наплевать на все, кроме своего собственного удовольствия.

Внутри меня возросло напряжение, когда его губы отстранились от моих, и с меня сползла майка. Чашечки лифчика съехали вниз, а рот Ругера захватил мою грудь, посасывая ее глубоко и жестко, порхая по пикам сосков языком. Металлический пирсинг терзал соски, контраст между твердым металлом и горячей плотью полностью разрушил мою способность мыслить. Мощное тело Ругера обвило мое. Его пальцы скользили по мне, а я только и смогла, что откинуться и полностью отдаться невероятной силе его прикосновений к моему клитору.

Мое дыхание участилось, я уже была близка к финалу.

Мой сосок все еще был в плену губ Ругера. Второй он поймал пальцами, потягивая и покусывая их одновременно. Я заскулила от того, насколько была близка к пику наслаждения, что практически могла почувствовать его, но мне все же нужно было еще чуть-чуть, чтобы освободиться. Тогда он перестал требовательно поглаживать и дразнить мой клитор. Мои бедра дернулись, и я кончила, бесстыдно выгнувшись на барной стойке. Ругер вновь накрыл мои губы своими, целуя меня мягко, пока по моему телу пробегали судороги, делающие меня податливой в его руках.

А потом он поднял голову, встретившись со мной взглядом.

Голод в его глазах был таким осязаемым, я никогда не видела такого ни у одного мужчины. Перестав водить рукой по его длине, я все же до сих пор держала его член в ладони. Он стал толще, настолько, что я с трудом охватывала его рукой. Его смазка разлилась теперь по всей его длине, и мои пальцы легко скользили по пирсингу на головке. Мы пристально смотрели друг на друга, рукой же я работала все быстрее и быстрее. Спустя минуту его лицо потемнело, а дыхание участилось.

Его рука разделила нас, стягивая вниз джинсы и полностью освобождая член, а затем накрыла мою руку. Он начал водить обе наши руки вверх и вниз по своей длине, только с гораздо большим нажимом, чем я могла сделать сама. Каждый раз на подъеме ладонью я задевала пирсинг на его головке, и он при этом издавал звуки, схожие с первобытным голодным рычанием.

— Дай мне трахнуть тебя, Софи, — Ругер с трудом дышал, в его голосе слышались нотки боли.

Я замотала головой, закрыв глаза, потому что не хотела, чтобы он видел, как близка я была к тому, чтобы согласиться.

— Нет, — ответила я, почти плача, потому что говорить это было чертовски больно. — Я не собираюсь спать с тобой, а потом видеть тебя с другими женщинами. Я просто не могу этого сделать. Ругер, я себя знаю. Если ты прямо здесь и сейчас не скажешь, что действительно хочешь попытаться построить что-то серьезное, я не смогу с тобой переспать. Я закончу то, что начала, и на этом мы остановимся.

Он поймал мою руку, сильно сжал ее вокруг члена и, прикрыв глаза, дернулся. Затем с заметной неохотой отнял от себя мою руку и завел ее мне за спину, впечатав мое тело в свое. Я так быстро превратилась из любовницы в заложницу, что мне стало страшно.

— Мы не врем друг другу, — голос Ругера стал резким.

Его лицо налилось краской, шея вздулась, а глаза загорелись.

Каждая его частичка была на взводе, от мощной грудной клетки, к которой я была прижата, до обнаженного члена, упирающегося мне в живот.

— Между нами все предельно ясно. Так, как есть. Но я подарю тебе трах всей твоей жизни, Соф. Это я могу гарантировать.

— Трах всей моей жизни? — переспросила я, эти слова окатили меня, словно холодная вода, прорывая пелену глупости.

Черт возьми. Что я делаю?

Я, должно быть, сошла с ума.

Возможно, Ругер и отличный дядя, но я не могла доверить ему ни свое тело, ни сердце.

— Зак уже подарил мне трах всей моей жизни, Ругер, — сказала я, чеканя каждое слово. — Я уже усвоила этот урок. Секс короток, но он может изменить все. Этого-то такие парни, как ты, и не могут понять.

Он отодвинулся от меня, его губы были плотно сжаты, а взгляд был тяжелым.

— Господи Иисусе, а ты стерва.

— Я не стерва, — ответила я, и мне потребовались все мои силы, чтобы голос остался ровным. — Я — мать. Я не могу позволить себе играть с тобой, Ругер. Ты сломаешь меня, а это сломает Ноа.

— Да ну на хрен, — пробормотал он, впечатав рукой по барной стойке недалеко от меня.

Я подпрыгнула от страха, а он нагнулся, чтобы натянуть свои штаны, в нем читалось неудовлетворенность. Он не отступил, не дал мне ни одной возможности для побега, вместо этого схватил мои плечи своими ручищами.

— Ничего не изменилось, — сказал он, а глаза пылали от злости и нерастраченного желания.

У меня перехватило дыхание, Ругер всегда был пугающим... Но, так как сегодня со мной явно было что-то не так, его гнев захлестнул и меня. Он вынес из меня остатки здравого смысла.

— Если пойдешь на эту вечеринку, будешь держать себя в рамках. Это чертов приказ. Никакого флирта, никаких поцелуев, прикосновений, ничего. Эти парни не бой скауты, их не обрадует, если ты начнешь что-то, чего не будешь планировать закончить. Ты недоступна. Понятно?

— Предельно, — прошептала я. — Я тебя полностью поняла.

— Спасибо, мать твою, за это, — пробормотал он, отпуская меня и отступая.

Наконец-то. Я глубоко вдохнула, голова кружилась от облегчения. Он прошелся рукой по своим волосам, все так же буравя меня взглядом.

— А теперь выметай свою задницу из моего дома. Прокатись на машине, куда, черт возьми, хочешь, но не возвращайся, пока не придет время забирать Ноа из школы. К тому времени меня уже не будет.

— Куда ты собираешься?

— Ты серьезно думаешь, что это твое дело? — спросил он, поднимая брови. — Мы ведь не трахаемся, ты не моя старуха, и я чертовски убежден, что не ставил тебя руководить моей жизнью.

— Ты мне ничего не должен, — сказала я.

«Но и моей жизнью ты не можешь руководить» , — подумала я, но была слишком напугана, чтобы сказать это вслух.