Кира Стрельникова - Не желайте слишком громко

Первое, на что наткнулся взгляд – ровно горевшие две свечки на полке под телевизором, такие, плоские, их ещё любят в кафешках всяких зажигать. И судя по тому, что по спальне плыл лёгкий аромат корицы, ещё и ароматизированные… Маленькие огоньки едва разгоняли сумрак, делая и без того приятную спальню совсем уютной, и монотонный шелест дождя усиливал это ощущение. Я не удержалась от улыбки и тихонько покачала головой. Пусть сколько угодно говорят, что свечи в спальне – уже банально и неинтересно, но по мне, что-то в этом есть, в живом огне, будь то камин или свечи. Слава богу, без лепестков обошлось, вот это было бы совсем… пошло, что ли. Я собралась с духом и перевела взгляд на кровать.

На меня смотрели две пары одинаковых глаз, с одинаковым выражением нежности и восхищения, и от этого вдоль позвоночника прокатилась дрожь сотней маленьких щекочущих лапок. С ходу так и не вспомнила, когда последний раз ловила на себе такой взгляд, и чуть не смутилась от неожиданности. Но вовремя взяла себя в руки и вернулась к рассматриванию двух мужчин, похожих друг на друга, как… хм, близнецы, ну да. Вот теперь вижу, когда в полумраке маленьких различий не разглядеть. Они сидели рядом, и даже полотенца одного цвета – тёмно-синего. И хотя уже видела и одного, и другого, почти без одежды, всё равно смотрела сейчас так, будто в первый раз. Неудержимо тянуло прикоснуться, провести пальцами по рельефным мышцам, ощутить гладкость и тепло кожи… Я, как зачарованная, сделала шаг, потом ещё один – в какой-то момент показалось, тишина тихонечко звенит, как будто кто-то дёргает невидимую струну. Хорошо, что в этот раз без музыки обошлось, мне больше нравилось слушать шелест дождя сейчас – и как они угадали-то?

Молча подошла к краю кровати, чутко прислушиваясь к себе: удивительно, но теперь, когда наконец наступил день, точнее, вечер, которого мы все трое ждали всю неделю с нетерпением, последнее исчезло. Торопиться никуда не хотелось, да никто, похоже, и не собирался вот прямо тут же набрасываться на меня с рычанием голодного зверя. Улыбнулась собственным мыслям и забралась с ногами, придвинувшись… кажется, к Паше? Они ничего не говорили, а в полумраке кроме как по голосу, различить их не могла. Он тихонько погладил меня по руке, от плеча до кисти.

- Красавица, - выдохнул он, и я поняла, что угадала – это Пашка.

- Ладно уж, - не, не привыкла я слышать такие откровенные заявления о себе и по-моему никогда не привыкну.

- Не смущайся, это правда, - голос Андрюхи был слишком серьёзным, чтобы свести всё к шутке в очередной раз. – Тебе никогда не говорили, что ли, Кит?

От искренней недоверчивости в его тоне на секунду кольнула грусть. Говорили, но верить тем, кто говорил, не хотелось. Потому что для них красавица – каждая вторая женщина, которую тупо захотелось.

- Это было давно и неправда, - я решительно отмахнулась от нежелательных воспоминаний.

- Непорядок, - Пашка с тихим смехом потянул меня к себе, и я послушно перебралась через его ноги, в серединку. – Будем исправлять, - голос стал ниже, в нём появились те самые особые нотки, от которых по телу моментально разливалась сладкая истома, а пульс учащался.

С готовностью обняла его за шею, потянувшись к губам, и почувствовала, как с другой стороны на талию скользнула ладонь Андрея, и он прижался, начав медленно выцеловывать на плече и шее причудливые узоры. Ойййй… Меня опалила вспышка эмоций, огненным ветром прошлась от макушки до самых пяток, испарив кровь и расплавив кости. И это мы не приступили к главному, а у меня уже в глазах темнеет от моментально проснувшегося желания, стоило близнецам прикоснуться ко мне! Кто-то там про исчезнувшее нетерпение говорил? Не я была, точно. Но у Пашки с Андреем на этот счёт было своё мнение, потому что около уха раздался мурлыкающий шёпот:

- Штучка, конечно, классная, и смотришься ты в ней обалденно, но вот лично мне она мешает… - поскольку я была занята поцелуем с его братом, то ничего не ответила, но едва ладонь Андрея медленно провела по бедру, забираясь под подол, я не удержалась от короткого всхлипа и откинула голову, зажмурившись.

Кожа в считанные секунды стала очень чувствительной, прикосновение обожгло, заставив мышцы на животе сжаться, и я невольно вцепилась в волосы на затылке Пашки. Офигеть, и я чего-то там боялась и стеснялась, да?..

- Согласен, - дыхание Андрюхиного брата пощекотало шею чуть ниже уха, и мои пальцы вцепились в его плечо, а ногти царапнули кожу – а нечего тут… дразнить!

Я, конечно, девушка скромная, но только до определённых пределов, за которыми педаль тормоза отрывается и выкидывается нафиг, и я себя перестаю контролировать. Ответом стал тихий смех близнецов. Едва их ладони оказались под мягким кружевом и немного поднялись вверх – непривычное и волнительное ощущение, скажу я вам, когда тебя в четыре руки раздевают… - как я удостоилась двух удивлённых взглядов и недоверчивых улыбок. Угу, обнаружили, что я не утруждала себя лишней одеждой. Вот тут меня и накрыл тяжёлый приступ смущения, от которого стало ещё жарче, и не только телу, но и щекам, ушам, шее.

- Мммм, - протянул Пашка, не торопясь убирать ладонь с бедра, и, похоже, забыл, что собирался снимать с меня сорочку. – А я уже почти поверил, что ты у нас скромная и стеснительная… - его горячие губы скользнули по виску и щеке и легонько поцеловали уголок рта.

- Местами да, - пробормотала я, блуждая взглядом по спальне, волна смущения отступала под нежными, едва ощутимыми прикосновениями Андрея, ладонь которого всё же потихоньку поднималась вверх вдоль тела, а потом по спине.

- Какими? – жарко выдохнул с другой стороны он, и ответ застрял в горле вместе с порцией воздуха – Пашка всё-таки решил не отвлекаться от основного занятия, и его рука переместилась сначала на живот, хулиганисто пощекотав тут же напрягшиеся мышцы, а потом и выше, на грудь.

Оооо… Я выгнулась, прикусив губу и крепко зажмурившись, ощущения стремительно затягивали в воронку удовольствия, и реальность отдалилась, оставив меня наедине с чуткими руками и губами близнецов. Сорочку с меня всё же сняли, только не помню, когда, да и неважно это уже было. Они не торопились, изучая мои слабые места вдумчиво и тщательно, и очень скоро от нежных, томительно-медленных ласк я превратилась в один обнажённый нерв, остро реагирующий на малейшее прикосновение яркой вспышкой наслаждения. Всхлипы и судорожные вздохи переросли в стоны, и ах как приятно не сдерживаться и знать, что никто затыкать не будет! Я потерялась в калейдоскопе эмоций, затопивших до самой макушки, и даже если и хотела что-то там сама предпринять, мне этого просто не позволили. Только и оставалось стискивать покрывало, да что-то там бессвязно шептать, замирая на самой грани, чувствуя, как всё сильнее натягивается внутри раскалённая нить желания. Мне мало было рук, пальцев и губ, хотелось большего, низ живота уже просто сводило от нетерпения. И в очередной раз ощутив нежное прикосновение к чувствительной точке, я дёрнулась в сторону, перехватив запястье – мои распахнутые глаза уставились на одного из близнецов шальным, затуманенным взглядом. Дыхание с хрипом вырывалось из груди, и я часто сглатывала. Кто это был, фиг знает, потому что перед глазами всё плыло, а свечки почти догорели, и спальня погрузилась в густую темноту.