Aurora Reynolds - Until November

магазине и не смогла, поэтому мы

договорились

увидеться

в

понедельник

после

встречи

с

юристом.

Ашер завёз нас в дом своих

родителей. Когда мы приехали, все

уже стояли на улице. Они заправляли

квадроциклы и байки.

Раньше я никогда не каталась,

поэтому Ашер показал мне, что надо

делать. Правда я услышала только

половину из того, что он сказал,

потому что была очень взволнована.

Мы выехали на пустое место и

гоняли там несколько часов.

В конце концов, ребята устроили

гонки, и, пока Ашер гоняет со своим

папой,

Свен

обучает

меня

экстремальной езде на байке. Я

пытаюсь балансировать, когда Ашер

выходит из-за угла и видит меня,

сидящую на байке. Я наблюдаю за

тем, как Ашер подходит к Свену,

который стоит, засунув руки в

карманы,

и

начинает

жестикулировать, показывая на меня.

Я вижу, как двигаются его губы, но

из-за шлема не могу услышать, что

он говорит.

Я

останавливаюсь,

и

Кэш

держит

байк,

помогая

мне

спуститься. Подхожу к Ашеру. Его

отец с матерью стоят в стороне, пока

он кричит на своих друзей, которые

позволили мне забраться на его

мотоцикл. Его слова выводят меня из

себя. Я не какой-то беспомощный

ребёнок,

нуждающийся

в

круглосуточном наблюдении!

— Всё хорошо? — спрашиваю,

скрестив руки на груди.

Осматриваюсь вокруг и вижу,

что все уставились на нас.

— Чем ты, чёрт побери, думала?

— Ашер смотрит на меня в упор. —

Этот байк слишком большой для

тебя. Ты вообще понимаешь, что

могла серьёзно пораниться?

— Ты сейчас серьёзно? —

спрашиваю я, глядя на него так,

словно на лбу у него вырос третий

глаз.

Парни за нами тихо хихикают.

— Чёртовски, бл*дь, серьёзно,

— рычит он.

— А теперь послушай меня,

Ашер. Ты не имеешь права решать за

меня. Я собираюсь научиться ездить

на мотоцикле, и когда я куплю себе

свой, то буду ездить когда хочу и где

хочу, а ты ни черта не сможешь с

этим поделать! — произношу я,

тыкая пальцем в его грудь.

— Чёрт, нет. Ничего подобного.

— Мой папа научит меня в свой

следующий выходной, — отвечаю я,

сладко улыбаясь.

— Детка, я говорю тебя прямо

сейчас, что, если ты думаешь, что я

позволю тебе ездить на мотоцикле,

то ты сумасшедшая.

— Детка, — саркастически

пародирую я, — а я говорю тебе, что

мне не нужно твоё разрешение,

чтобы это сделать.

— Посмотрим, — рычит он,

затем притягивает к своей груди и

грубо целует, используя язык, пока

все на нас смотрят.

Когда он разрывает поцелуй, я

нахожусь в таком шоке, что даже не

могу накричать на него за то, что он

поцеловал меня прямо на глазах у

своих родителей. Он кладёт руку на

моё плечо и прижимает к себе. Я

оглядываюсь — все улыбаются. Что

за чёрт? Сначала мы спорили, потом

нет... и это нормально?

— Ладно, ребятки. Пойдём,

поедим, — зовёт нас мама Ашера.

Я начинаю хихикать, а Ашер

смотрит на меня, улыбаясь.

— Что? — я пожимаю плечами.

— С ней я чувствую себя пятилетним

ребенком.

Мама

Ашера

приготовила

свинину

на

гриле,

поджарила

большие куски картофеля, а затем

добавила к нему мясо. Она даже

сделала сладкий картофель фри и

домашний салат из капусты. Так

вкусно, что пальчики оближешь.

Мы сидим вокруг костра, пьем и

едим, а потом она приносит зефир,

печенье и шоколад, чтобы мы смогли

сделать

сморы

(прим.

перев.

популярный десерт в США, особенно

на вечеринках на открытом воздухе.

Зефир плавится на огне, а из

остальных ингредиентов делается

своеобразный «бутерброд»). Просто

идеально.

Я прижимаюсь ближе к Ашеру,

мой живот переполнен, а в руках

бутылка яблочного сидра. Ничего

лучше этого момента у меня ещё не

было. Парни начинают рассказывать

о том, как они друг над другом

подтрунивали, когда были детьми, и

кучу других смешных вещей.

— Когда мы с Ашером учились в

старшей школе, то часто катались на

скейтбордах,

—

начинает

свою

историю Свен. — Один раз мы

катались на улице, и Ашер хотел

сделать

трюк,

поднявшись

по

лестнице

к

библиотеке,

но

в

конечном итоге упал. Вообще-то, он

соскользнул и сделал шпагат на этой

самой лестнице, порвав мышцы в

паховой области. Мы пошли ко мне

домой, чтобы он смог приложить

немного льда. Я был на кухне, искал

для него лёд, когда внизу в ванной

услышал чёртовы девичьи крики. Я

метнулся в ванную проверить, что

случилось. Я стучал в дверь, но он не

открывал. Были слышны только

стоны и плач. Я послал все к черту и

зашел, но я увидел такую сцену,

которая до сих пор стоит у меня

перед глазами. Твой мужик, —

говорит он, глядя на меня и улыбаясь,

— лежал на полу с тюбиком

охлаждающего крема. Он решил, что

если намажет это дерьмо себе на

пах, то всё будет хорошо. Он нанёс

эту дребедень себе на яйца и чуть не

потерял сознание от боли.

Я так сильно смеюсь, что падаю

назад с балки, на которой мы сидим.

Я еще никогда так не веселилась и

еще никогда не была настолько

грязной. Грязь в моих волосах, на

моей одежде и на лице. Уверена, я

похожа на бездомную, хотя все

остальные тоже слегка в грязи. Даже

мама Ашера. Я полюбила их всех и

полюбила Теннесси. Здешний образ

жизни и дружелюбные люди сильно

отличаются от всего, что есть в Нью-

Йорке. И я понимаю, что валяюсь в

грязи, но чувствую себя самой

счастливой. Правда, счастливой в

первый раз за всю жизнь. Ашер

наклоняется и помогает мне снова

сесть на балку. Он притягивает меня

к себе под руку и целует в нос,

широко улыбаясь.

— Я украл у тебя девушку, —

говорит Свен невозмутимым тоном.

— Хрен тебе, — говорит Ашер,

посылая ему улыбку.

Парни возвращаются к разговору

о работе и о том, что им ещё следует

сделать

до

следующего

визита

инспекции.

А

мы

со

Сьюзан

разговаривали о нашей завтрашней

поездке в Нэшвилл.

— Ладно, тогда я заеду за тобой

завтра около девяти, — говорит она

мне.

— Хорошо, звучит отлично.

— Двенадцать. Не раньше, —

говорит Ашер, вмешиваясь в наш

разговор.

— Девять, — отвечает ему мама,

прожигая

его

взглядом

только-

попробуй-не-согласиться.

—

Двенадцать.

Завтра

же

воскресенье и мы будем спать.

— Дев...

— Сьюзан, — мистер Джеймс

осторожно предупреждает её, затем

тянет жену к себе на колени и что-то

шепчет ей на ухо, отчего она

расслабляется и смотрит на меня.