Aurora Reynolds - Until November

вставной клавиатурой, надеясь, что

это облегчит ему жизнь, когда он

будет посылать письма и составлять

заказы. Я также подарила ему

несколько футболок и бейсболку

команды «Нью-Йорк Янкиз» Не то

чтобы он был влюблён в «Янкиз», но

мне нравилось, как он выглядит в

бейсболках, и тем более я из Нью-

Йорка, так что это было необходимо.

Как только все заканчивают

открывать подарки, у меня занимает

минуту, чтобы понять, что Ашер

ничего мне не подарил. Я стараюсь

сдержать боль, но это не срабатывает.

Он полюбил свой ipad и всё ещё

играл с ним, когда люди начали

постепенно уходить из комнаты.

— Я пойду уберу со стола, —

бурчу я себе под нос, потому что

Ашер не сводит глаз со своей новой

игрушки с тех пор, как её открыл. Я

поднимаюсь с его раскрытых ног.

— Детка, ты не могла бы для

меня закинуть эти вещи в шкаф? —

спрашивает он, не отрываясь от

глупого планшета. Я уже начала

думать, не водонепроницаем ли он.

— Конечно, — ворчу я.

Я собираю все вещи, которые

подарила ему, вместе с подарками,

которые я получила от семьи, чтобы

занести это всё в спальню. Бросаю

свое на кровать, а затем несу всё его

вещи в шкаф. Я думала о том, чтобы

затолкать их туда, но мне не хотелось

устраивать беспорядок.

Примерно после двух недель

проживания

в

доме

Ашера

я

вычистила

его

шкаф,

отдельно

сложила нижнее бельё, футболки и

повесила на вешалки всё, что было

необходимо

повесить.

Я

также

расставила всю его обувь. Мне

нравился его шкаф. Я включила свет,

не раздумывая. Сложив футболки на

полку,

я

замечаю

свой

металлический манекен в углу. Я не

верю своим глазам, но затем вижу

огромный столик со всеми моими

мелочами, включая очаровательные

ювелирные

изделия,

и

высокое

зеркало со скрученными ножками,

которое выглядит удивительно.

Оглядываясь вокруг, я замечаю,

что вся моя одежда и обувь убраны в

его шкаф, а в углу стоит прекрасное

длинное

кресло

с

небольшой

коробочкой на нём. Мои руки

начинают дрожать, я оглядываюсь,

осознавая, что это и есть мой

рождественский подарок, лучший из

всех, что он вообще мог мне

подарить.

— Тебе нравится? — я слышу,

как он шепчет мне на ухо, а затем его

руки оборачиваются вокруг моей

талии, прижимая меня к своей

спине.

Я не могу произнести ни слова.

Всё, что я могу, это кивнуть головой.

Я потеряла дар речи. Когда мне

удается обрести голос, я спрашиваю

его:

— Когда ты это сделал? Как?

— Мои парни поработали здесь,

после того, как мы ушли вчера. Они

установили новые полки, принесли

столик и кресло. Твои папа и

бабушка перенесли сюда все вещи и

разложили

перед

тем,

как

отправиться на вечеринку к маме

прошлым вечером.

— Мне нравится, — шепчу я. —

Идеально. Шкаф-мечта. — Разве не

ты выбирал украшения и зеркало?

Я чувствую тихий смешок за

спиной.

— Лиз выбрала всё для тебя.

Когда я рассказал ей, что собираюсь

сделать, она прожужжала мне все

уши про шкаф каждый раз, когда я

появлялся в её магазине. Я понятия

не имею, что там со шкафом и

женщинами, но если путь к сердцу

мужчины лежит через желудок, то к

женщине — через шкаф.

Я улыбаюсь и таю. Лиз стала

мне отличной подругой, а теперь

постепенно всё больше и больше

открывалась нам. Кроме тех случаев,

когда Тревор был рядом, но я думаю,

это потому, что он постоянно рычит

на неё. Когда она игнорирует его, он

злится.

Когда

она

с

ним

разговаривает с ним, он тоже злится.

Но когда другой парень пытается

поговорить

с

ней,

злится

еще

сильнее.

Обычно

он

уходит

в

бешенстве

и

оставляет

Лиз

в

замешательстве,

а

меня

—

смеющейся про себя. По его взгляду

на нее я понимаю, что он серьёзен в

своих намерениях. Это как смотреть

любовный роман в действии, в

ожидании

того,

кто

сломается

первым.

— Мне нравится этот шкаф. Мне

понравился этот шкаф даже прежде,

чем ты по-настоящему понравился

мне, — говорю я честно.

Он смеётся, поворачивая меня в

своих руках.

— Теперь ты любишь меня.

— Возможно, или я использую

тебя ради твоего шкафа. Ты когда-

нибудь об этом задумывался? —

спрашиваю я, усмехаясь.

Вдруг он резко поднимает меня,

из-за чего я взвизгиваю. Затем я

оказываюсь в кресле, а он сверху.

— Что ты делаешь? — выдыхаю

я, когда его рука находит мою грудь, а

вторая спускается к моему бедру.

— Я собираюсь доказать тебе,

что ты не используешь меня ради

шкафа, — говорит он, пока его

пальцы прослеживают дорожку от

задней

части

моего

бедра

до

передней части трусиков, а затем под

них.

Он медленно проводит по моим

половым губкам своим пальцем. Мои

бёдра автоматически поднимаются,

стараясь получить больший доступ.

— Здесь же люди, — стону я.

— Тогда тебе лучше быть тихой,

детка, — шепчет он мне на ухо, его

пальцы потирают мой клитор, а

затем наполняют меня. Я кусаю его

плечо, одна рука спускается под его

футболку, а другая к его бицепсу.

— Ты такая мокрая. Господи,

как бы я сейчас хотел попробовать

тебя.

— Пожалуйста, — умоляю я, моё

лицо отстраняется от его шеи. Я

люблю его рот. Я хочу его рот на мне.

— Моя жадная девочка. Ты же

знаешь, как я люблю твою киску,

детка, но не могу. В ту минуту, как

мой рот окажется на тебе, я должен

буду трахнуть тебя, но я не могу, зная,

что твой отец в соседней комнате.

Я хнычу. Его слова ещё больше

возбудили

меня.

Его

пальцы

медленно скользят вперёд-назад, а

большой палец кружит над моим

клитором, и я чувствую, что начинаю

распадаться на кусочки. Его рот

ловит мои стоны. Я прижимаю его

ближе, крепче оборачиваясь вокруг

него. Мои глаза зажмурены, и я всё

ещё чувствую, как сжимаюсь вокруг

его пальцев.

—

О,

Господи,

—

шепчу,

открывая глаза.

Я зачарованно смотрю, как Ашер

подносит свои пальцы ко рту и

облизывает

их.

Я

ещё

раз

непроизвольно сжимаюсь. Затем его

рот оказывается на мне, целуя

глубоко

и

влажно.

Когда

он

отстраняется, мы оба пытаемся

восстановить дыхание.

— Может, я использую тебя для

крышесносных оргазмов, — тихо

говорю я.

— Ага, может быть, — он

хихикает и целует меня в нос.

Я чувствую, как расслабляюсь.

— Нет, я определённо влюблена

в тебя, — шепчу я своё признание.

Меня по-прежнему изумляет то,