Aurora Reynolds - Until November

любовь к ней. Это не сработало. Я

выставил её задницу и сказал, что

мой

адвокат

свяжется

с

ней.

Несколько дней спустя она снова

пришла и рассказала, что потеряла

ребёнка. Я попросил доказательств,

но они ничего мне показала.

И по сей день она старается как-

нибудь поговорить со мной. Я не

отвечаю на её звонки, но она всегда

появляется

неожиданно.

Кентон

узнал о ней, когда она заявила, что

потеряла ребёнка, и кое-что откопал.

Она ни разу не сходила ни на один

приём к доктору всё то время, пока

притворялась беременной. Очевидно,

она думала, что я обрюхачу её после

свадьбы, и концы в воду. Она не

рассчитывала,

что

я

буду

предохраняться, даже когда она

сказала, что беременна, и я надел

кольцо на её палец. Тогда в глубине

души я чувствовал, что что-то идёт

не так. Я никогда не трахал её без

защиты и теперь благодарен, что

прислушался к себе.

Я не могу поверить, что кто-то

мог

так

сделать.

Притворяться

беременной

ради

того,

чтобы

манипулировать

кем-то,

—

отвратительно.

— Мне жаль, что она так с тобой

поступила, — шепчу я, пробегаясь

кончиками пальцев вдоль линии его

челюсти.

— Мне тоже.

— Так что она хочет от тебя

своими преследованиями?

— Не знаю. Мне глубоко

насрать, поэтому я не отвечаю на её

звонки. Мне ничего от неё не нужно,

есть Кентон, который следит за ней и

за её замыслами. Некоторые люди

имеют неустойчивую психику, и она

из их числа. К тому же, несколько

лет назад она появилась в городе и

начала нести всякую хрень о том, что

я потерял лучшего друга из-за неё.

Что ж, теперь мне не придётся

волноваться о его чувствах к бывшей.

Я ненавижу её и то, что она сделала с

Ашером, поэтому если я её когда-

нибудь увижу, то постараюсь выбить

всё дерьмо.

— Мне так жаль, что тебе

пришлось пройти через это.

— Даже такое дерьмо, как это,

может преподать очень хороший

урок.

— И какой урок преподали тебе?

— Скажем так, что дорога в ад

вымощена благими намерениями.

Я улыбаюсь ему.

— Хороший урок?

Моя голова резко поднимается,

когда звонит телефон в спальне.

— Мне нужно взять его. Это

должно быть Тиа.

Я целую его и поднимаюсь с

колен,

чтобы

ответить.

Сейчас

Рождество, и я ожидаю несколько

звонков от моих друзей из Нью-

Йорка. Когда я наконец добираюсь до

телефона, он перестает звонить,

поэтому я включаю его, чтобы

посмотреть, кто звонил. Это нью-

йоркский номер, который я не узнаю,

но он оставил голосовое сообщение.

Прикладываю телефон к уху и тут же

хочу запустить им в стену, когда

слышу голос своего бывшего жениха.

«Привет, я... эм, просто хотел

пожелать

тебе

счастливого

Рождества. Знаю, прошло много

времени, но я хочу сказать тебе, что

люблю

и

скучаю,

Новембер.

Понимаю, я облажался, — следует

длинная пауза, и я думаю, что он

повесил

трубку,

но

потом

он

заговорил снова. — Надеюсь, ты

сможешь меня простить. Я скучаю

по тебе. Пожалуйста, перезвони

мне».

Моё лицо, должно быть, говорит

всё за меня. Ашер забирает телефон

из моих рук и прикладывает к своему

уху. Затем смотрит на него, нажимает

на кнопку и снова прикладывает к

уху.

Он

слушает

голосовое

сообщение,

которое

только

что

прослушала я. Словно в тумане я

наблюдаю за тем, как сжимаются его

челюсти, и телефон трескается в его

руке.

— Полегче с телефоном, Халк.

Ашер смотрит на меня, и я

улыбаюсь.

Он

игнорирует

мою

улыбку, затем кидает телефон на

кровать. Пользуется второй рукой,

чтобы стянуть мою резинку с волос и

накручивает мои волосы на свой

кулак.

— Ты не будешь перезванивать

этому куску дерьма.

— Я не буду ему перезванивать,

— повторяю я.

Я и не собиралась этого делать.

Вообще-то, мне хочется понять, как

он узнал мой номер и почему

позвонил

мне.

Единственный

вариант: он позвонил моей маме и

взял у неё номер.

— Какого чёрта он тебе звонит?

— Хороший вопрос, — говорю я,

глядя через его плечо и пытаясь

понять то же самое. Он тянет меня за

волосы, и я поднимаю на него глаза.

— Понятия не имею. Я даже не

разговаривала с ним последние два

года. После того, как узнала, что я он

сделал, то сменила номер и избегала

его, как вирус Эбола, — я наблюдаю

за тем, как его взгляд смягчается, а

губы дергаются.

— Почему ты не избегала свою

мать?

Я глубоко вздыхаю и говорю

правду.

— Я хотела простить её. Мне

нужна была мать, которая бы меня

любила. Мне показалось, что если я

прощу её, она простит мне то, что

заставило её так сильно ненавидеть

меня.

— Ты ничего ей не сделала. Она

была эгоисткой и не заслужила

дочери, которая такая добрая и

сострадательная, как ты.

— Не знаю, — шепчу я. — Она

всегда ненавидела меня. Я была

недостаточно хороша. Я понятия не

имела, почему она так себя ведёт, но

это не меняло того, что я жаждала её

внимания и любви. Всю жизнь я

хотела быть желанной. Пока я не

встретила

отца,

когда

мне

исполнилось восемнадцать, и не

почувствовала,

каково

это,

принадлежать кому-то.

— Ты принадлежишь сейчас. Не

только своему отцу и его семье, но и

мне и моей семье. И в один

прекрасный

день

ты

будешь

принадлежать нашим детям.

— Детям? — спрашиваю я

шокировано.

— Детям. Я же сказал, что ради

тебя буду двигаться медленно. Но ты

станешь моей женой, и как только

мы получим свидетельство о браке, я

сделаю так, что ты забеременеешь.

Я закатываю глаза.

—

Смотрю,

у

тебя

всё

распланировано, да?

— Чёрт, конечно.

Он улыбается. Я улыбаюсь в

ответ.

Его

счастье

такое

заразительное.

— Не могу дождаться, когда

увижу, как ты ходишь вразвалку, зная,

что я сделал это. — Мои глаза

сужаются, а он улыбается снова. —

Что ты — моя жизнь, и носишь

внутри себя жизнь, которую мы

создали.

Я почти теряю сознание. Даже

несмотря на то, что он сказал, что я

буду ходить вразвалку, а ни одна

женщина не хочет этого слышать или

знать, что в будущем это случится,

это всё равно самая прекрасная вещь,

которую он когда-либо говорил мне.

— Сколько детей ты хочешь? —

тихо спрашиваю я, обернув руки

вокруг его шеи.

Его руки скользят к моей талии,

под футболку. Кончики его пальцев