Марина Снежная - Межзвездная Академия-4

– Хорошо, я не против, – я выдавила улыбку. – Тогда пойдем?

Дождавшись его кивка, я двинулась к выходу из медотсека. Спиной чувствовала взгляд идущего следом Алаура, и от этого было немного не по себе. Хоть и понимала, что вряд ли он хочет причинить мне вред, но все равно испытывала спорные чувства. Так что в итоге сочла за лучшее остановиться и, дождавшись, пока мужчина поравняется со мной, дальше пошла уже с ним рядом, исподволь изучая хищный профиль.

– Скажи, а ты мог бы не читать чужие мысли, пока находишься здесь? Вообще-то не очень-то приятно, когда знаешь, что от кого-то нет совершенно никаких тайн.

– Ваши ментальные щиты слишком слабые, так что ничего не могу с этим поделать, – он пожал плечами. – Но я могу постараться усилить собственные. Или, по крайней мере, пообещать лично тебе, что твои мысли читать не буду.

– Ну хоть так! – с облегчением воскликнула я и тут же прищурилась. – Хотя что-то мне подсказывает, что дело не в наших слабых щитах. Ты пока воспринимаешь нас всех, как возможную угрозу, вот и стараешься быть начеку.

– Думаю, это разумно в моей ситуации, не находишь? – улыбнулся он одними губами. Его завораживающих глаз, так похожих на драгоценные камни, эта улыбка не затронула.

– Большинство из нас для тебя точно не является угрозой, – осторожно сказала я. – Многие испытывают вполне понятное любопытство или даже страх, но причинять вреда не намерены.

– Нет ничего более опасного, чем любопытство или страх, – иронично приподнял крутую бровь Алаур. – Из любопытства возникает желание узнать, что же находится внутри, чем этот объект отличается от уже известных, какие у него свойства. А становиться предметом исследования ученых бывает, порой, еще опаснее, чем оказаться под пытками палача. Что касается страха, то из-за него у людей порой и вовсе теряется способность мыслить разумно. Под воздействием страха они способны на любые зверства, если что-то посчитают опасным или почувствуют себя загнанными в угол.

Я в замешательстве посмотрела на него, не зная, как реагировать на произнесенное. Ведь, в сущности, он прав. И если мы воспринимаем его, как чужака, который может быть опасен, то что мешает Алауру воспринимать нас так же? И вполне понятно, почему он собирается использовать все свои возможности, чтобы лучше изучить нас.

– Могу твердо пообещать, что с моей стороны тебе точно не стоит ждать подвоха, – проговорила я, серьезно глядя в обратившееся ко мне лицо мужчины.

– Знаю, – он улыбнулся в ответ. – Потому и дал тебе обещание не вторгаться в твой внутренний мир. Но не могу пообещать того же в отношении других. По крайней мере, пока.

Он красноречиво глянул в сторону как раз проходивших мимо нас двух безопасников, с настороженностью и опаской покосившихся на Алаура. И хоть никаких враждебных действий они не предпринимали – видать, получили соответствующие инструкции от Корна – но не нужно было быть менталом, чтобы понять, что творится в их головах. Как раз будь их воля, то Алаура бы держали под замком, связанным по рукам и ногам. Если не хуже. Может, и вовсе бы убили, даже не став разбираться, чего от него ждать.

Стало вдруг стыдно из-за того, что я часть команды. Демонстративно придвинулась ближе к Алауру и даже взяла его за руку. Он чуть удивленно посмотрел, но не убрал руки. Его кожа оказалась слегка прохладной, но прикосновение к ней было приятным. А небольшие искорки, переходящие от вадера ко мне, вызывали странное чувство общности. Будто наши ментальные оболочки прощупывали друг друга и признавали чем-то близким. Или, по крайней мере, не видели друг в друге опасности. Я ощущала это на каком-то глубинном инстинктивном уровне. Хотя никакой иной заинтересованности, помимо общечеловеческой, я к Алауру не испытывала. Могла бы испытывать нечто подобное к другу или брату.

Невольно подумала о том, что хотела бы, чтобы Алаур и правда был моим братом. Уж он бы никогда не поступил так, как Надир! Скорее, наоборот, все бы сделал, лишь бы защитить. Почему-то убежденность в этом возникла на подсознательном уровне.

Едва мы переступили порог столовой, как там моментально воцарилась гнетущая тишина. И пусть людей тут было еще немного – мы пришли довольно рано – но всеобщая нервозность ощущалась четко. Алаур с самым невозмутимым видом продвигался мимо столов вслед за мной и смело встречал настороженные и опасливые взгляды. А мне было неловко за находящихся здесь. Я прекрасно осознавала, что их мысли для Алаура не являются тайной. И сомневаюсь, что они думали что-то для него лестное. Смотрели, как на дикого зверя или, скорее, ожившего динозавра, который вдруг вломился на их территорию.

Решив, что если сейчас начну их представлять Алауру, станет только хуже, я молча провела вадера к одному из столов и предложила сесть за него. Взяла для нас обоих еды и постаралась развлечь Алаура беседой, пока не пришли Рендал и другие, кто пожелает составить нам компанию. Вадер скептически попробовал предложенную еду и поморщился.

– Да, пища тут не очень. В основном, синтетическая, – виновато сказала я. – Хотя эта еще неплохого качества, поверь. Но когда мы прилетим на «Хронос», я тебя поведу в один из тамошних ресторанов. Увидишь, что с этим у нас все не так плохо, как можно подумать!

– Я должен буду лететь на «Хронос»? – вадер слегка прищурился.

Растерявшись, я пожала плечами.

– Если честно, не знаю. Нужно спросить у мистера Корна, каковы его дальнейшие планы.

Глаза Алаура превратились в два сверкающих лиловых сгустка. Это выглядело так жутко, что я нервно сглотнула. Впервые уловила в этом сдержанном существе нечто, похожее на гнев.

– Разве я его собственность, чтобы он решал мою дальнейшую судьбу? – процедил вадер, и я все больше сникала под его взглядом.

Понимала, что ляпнула глупость, говоря то, что осознавала сама, но что для Алаура неприемлемо. Да, сейчас он и правда целиком зависит от главы корпорации «Корн». У Алаура нет ни документов, ни каких-либо средств к существованию. Даже если бы Корн его отпустил на все четыре стороны, куда бы пошел? У вадера даже корабля нет, чтобы куда-то улететь с этой Великими забытой планетки. Тьху ты! Я поразилась тому, как двусмысленно прозвучало привычное выражение. Алаур был одним из тех, кого мой народ называл Великими. Окончательно запутавшись, как теперь относиться к собственной религии, сочла за лучшее отогнать противоречивые мысли и попыталась придумать подходящий ответ на заданный вадером вопрос.

Ко мне на помощь, как ни странно, пришел Майкл Корн, чей голос, раздавшийся рядом, заставил невольно вздрогнуть:

– Рад, что вам уже гораздо лучше, раз вы решили присоединиться к нам за обедом, дорогой Алаур!