Марина Снежная - Межзвездная Академия-2

До обеда все проходило по привычному распорядку. Даже занятие Марды Лари пришло без особых происшествий. Но я по-прежнему словно ждала чего-то страшного и неотвратимого – все инстинкты буквально вопили об опасности, и оставалось только поражаться такому состоянию. То ли у меня началась паранойя, то ли интуиция о чем-то пыталась предупредить. Но помешать тому, что должно случиться, я вряд ли бы смогла. Тем более что понятия не имела, чего ждать.

Мы с Арлас и Дафи обедали в студенческой столовой и болтали на нейтральные темы. В основном развлекала нас мигарка. Арлас не любила говорить много, я же не могла собрать в кучу разбегающиеся мысли и принять нормальное участие в беседе. Вполуха слушая рассказ Дафи о том, что по результатам первого среза знаний она стала лучшей в профильной группе и куратор биолого-медицинского направления предложил ей стать его личной помощницей. Это открывало перед мигаркой великолепные перспективы, и она вся светилась от предвкушения.

Я же решила промолчать о том, что однажды случайно просканировала ее куратора, когда он стоял с ней рядом, и открыла истинную причину такого его расположения. Конечно, Дафи и правда хорошо училась, но личной помощницей ей предложили стать не только поэтому. Куратора своего девушка серьезно зацепила. Хотя ему оставалось только посочувствовать – вряд ли мигарка обратит на него внимание подобного рода. Выглядел этот мужчина, как типичная лабораторная крыса – неопределенного возраста и внешности, в старомодных очках и нелепой одежде. Весь какой-то нескладный, худой и несуразный, при разговоре не знающий, куда девать руки и ноги. Дафи, конечно, была в восторге от его ума, считая чуть ли не гением, но помимо этого у них не было ничего общего.

Лично я считала, что мигарке стоит угомониться и начать строить нормальные отношения с Люком, который, как я и предполагала, был и правда в нее влюблен. Эмоциональный фон парня рядом с ней просто зашкаливал. И пусть, когда он начинал за ней ухаживать, то ничего серьезного не планировал, игра Дафи в неприступность пробудила в нем нечто большее. И сейчас он и правда сох по ней, стойко выдерживая капризы и издевательства. Как по мне, на Дафи произвело бы большее впечатление, если бы он стукнул кулаком по столу и поставил ее на место, проявил бы себя настоящим мужиком. Но Люк вряд ли решится качать права, боясь, что тогда она и вовсе его пошлет.

Мои размышления о мигарке и ее поклонниках прервало появление в столовой двух мужчин в форме сотрудников Службы безопасности Академии. Войдя внутрь, они цепко оглядели взглядом присутствующих, будто отыскивая кого-то. Гул голосов и смех студентов тут же стих, появление подобных персон в столовой вовсе не было в порядке вещей. Все так же настороженно, как и я, следили за дальнейшими действиями мужчин.

Сердце пропустило удар, когда взгляды безопасников скользнули по нашему столику и остановились на мне. Из горла вырвался судорожный вздох, когда мужчины уверенно направились в мою сторону, не сводя глаз и давая понять, что миновать разговора не удастся.

– Что происходит? – услышала встревоженный шепот Дафи, но не смогла ничего ответить.

Похоже, нужно было послушать вопли собственной интуиции. Ничего хорошего от подобного внимания ждать не стоит – это ясно. Хотя что я могла бы сделать? Бежать из Академии? Куда? Остается надеяться, что я преувеличиваю возможную опасность.

– Кэтрин Флетчер? – не удосужившись расщедриться на приветствие, отчеканил один из мужчин – совершенно лысый и темнокожий. – Прошу пройти с нами.

– К-куда? – пискнула, не совладав с собственным голосом.

И ведь понимала, что сейчас, как никогда, важно сохранять выдержку. Нужно понять, что известно безопасникам о моем прошлом и почему за мной пришли. Если дело плохо, пытаться все отрицать, причем достаточно убедительно. Тот нанас, что сделал мне документы, уверял, что они настолько качественные, что проблем возникнуть не должно. Главное, не паниковать раньше времени.

– Пройдемте, мы объясним уже на месте, – откликнулся мужчина, буравя меня пристальным взглядом и демонстративно положив руку на кобуру на поясе.

Меня прошибло холодным потом. Если дают понять, что даже оружие готовы применить, дело точно плохо.

– По какому праву вы ее уводите? – вмешалась Арлас. – Что вообще происходит?

Ее вопрос просто проигнорировали. Видя, что я продолжаю сидеть в полном оцепенении, второй мужчина – коренастый крепыш с грубыми чертами лица – ухватил за локоть и практически выдернул со стула. Я попыталась отпрянуть, но в ту же секунду ощутила, как на запястьях защелкнулись наручники. Это конец. Разом накатило осознание того, что случилось самое плохое, чего только можно было ожидать. Раз сотрудники Службы безопасности посчитали приемлемым при всех арестовать меня, то это говорит о многом.

Я скользнула взглядом по побледневшим испуганным лицам подруг, потом по ошарашенным – других студентов, и сделала единственное, что оставалось в этой ситуации. Расправила плечи и постаралась принять бесстрастный и невозмутимый вид. Нет уж, жалкой и сломленной никто из них меня точно не увидит! Приму свою судьбу с честью, что бы ни ждало дальше.

Как же трудно было удерживать на лице эту маску, когда меня практически волокли по коридорам, где еще утром расхаживала свободно и строила радужные планы! Глупая, наивная дурочка, не пожелавшая послушать умных советов и считавшая, что и так знает, что делает. А ведь нанас предупреждал, что мне стоит улететь как можно дальше от Новой Земли. Нет же, пропустила его слова мимо ушей. В итоге, сколько длилась моя обретенная свобода? Не больше месяца. И что теперь? Единственное, на что стоит надеяться, так это на то, что Службе безопасности известно далеко не все. И что они просто раскрыли, что мои документы липовые, вот и решили разобраться.

Меня провели в соответствующее крыло, где располагались сотрудники Службы безопасности Академии, и заперли в небольшой комнате, где были лишь стол, несколько стульев и зеркальная стена. Вся мебель предусмотрительно привинчена к полу на случай, если арестованному придет в голову попытаться воспользоваться ею в качестве оружия. В моем случае предосторожность совершенно излишняя. Я едва находила в себе силы даже просто удержаться на стуле, куда меня усадили, с гордо выпрямленной спиной. Увидев, что мужчины собираются выйти, оставив меня одну, я все же решилась на небольшое проявление слабости:

– Вы не могли бы сообщить моему куратору о том, что я здесь?

– Он уже знает, – последовал лаконичный ответ, от которого все во мне словно заледенело.

Могу только предполагать, что известно Рендалу. Захочет ли он помогать мне после того, что я скрыла? Пожалуй, этот удар был даже посильнее, чем сам факт ареста. То, что, зная о том, что я здесь, он прийти не пожелал. С трудом удержала готовые сорваться с ресниц слезы и посмотрела в белый потолок, откуда равнодушно светили лампы дневного освещения. Нужно собраться. Если расклеюсь уже сейчас, мое дело точно плохо. Это станет лучшим подтверждением моей виновности. Не сомневаюсь, что по ту сторону зеркальной стены за каждым моим жестом внимательно наблюдают.