Unknown - Miropolskiy I fb2

– Неслабая работёнка, – оценил Одинцов. Мунин сформулировал иначе: – Выдающееся историко-географическое исследование! Очень подробное и документальное – даже по сегодняшним меркам. В «Житии» сказано, что апостол Андрей совершил из Иерусалима три больших путешествия через множество городов, и в третьем походе добрался до Крыма, посетив Корсунь. По мнению Епифания, оттуда Андрей пошёл в Византий, где поставил епископа из числа своих спутников, а потом в Патры, где его распяли на косом кресте. – Корсунь – это где князь Владимир стал христианином, – негромко сказала самой себе Ева и сделала заметку в мобильном телефоне, а Мунин продолжал: – «Повесть...» появилась через двести пятьдесят лет после «Жития Андрея». И в ней написано, что из Корсуни апостол ещё успел сходить на север, к Волхову. Одинцов присвистнул: – Не ближний свет! Это ж сколько времени он угрохал? То есть три путешествия за тридцать лет – выходит, по десять лет на каждое. Можно много чего успеть, но всё-таки где Волхов, а где Византий... Это же Стамбул сейчас? – Я вам больше скажу, – историк торжествовал. – Если верить «Повести...», Андрей с Волхова отправился в Рим, рассказал Петру про путешествие и про баню, и только после этого попал в Византий! Огромный крюк через всю Европу – непонятно зачем. И почему-то про этот крюк не сказано у Епифания. – Епифаний писал только про места, где визитировал сам, – напомнила Ева, – ты сам говорил. Может, он боялся идти сюда. – Даже если так, никто не мешал ему проверить хотя бы часть маршрута от Ладоги до Рима и от Рима до Византия, – возразил Мунин. – А он почему-то этим пренебрёг. Странно. – Ну да... – Одинцов прикинул современную географию похода, чертя пальцем в воздухе квадрат. – Это если из Крыма на север к Волхову, потом по Волхову в Ладогу, по Неве в Балтику, морем на запад мимо Польши до Германии, по суше через всю Европу на юг до Италии, оттуда снова морем на восток в Грецию и снова по суше до Турции... Хорошо погулял дедушка! За разговором они миновали место, где Салтаханов с академиками перехватили машины израильтян. Мунин отвлёкся от истории древних времён и с воодушевлением рассказал Еве о собственных приключениях недельной давности. – У поворота на Старую Ладогу ларьки стоят, – сообщил Одинцов компаньонам. – Рыбку там продают свежайшую. Можем на обратном пути прикупить к обеду. Хоть сырой, хоть копчёной, её коптят прямо на месте. Как думаете, повар не обидится? – Я с ним поговорю, – пообещала Ева, а историк, запомнивший реплику Одинцова, съязвил: – Кстати, насчёт дедушки. В своём последнем путешествии апостол Андрей был моложе вас.

84. О НАДЕЖДЕ

Потайная комната за кабинетом Псурцева походила на центр управления космическими полётами.

Собственно, здесь и был центр управления, только следили отсюда не за космосом, а за троицей. На одном из мониторов по карте ползла пульсирующая красная точка – след машины, движущейся от Петербурга по Мурманскому шоссе. На других мониторах сменялись изображения с камер слежения и прыгали разноцветные диаграммы: компьютеры обрабатывали звук от микрофона, установленного в «мерседесе», и с мобильных телефонов, которые шпионили за своими владельцами.

Псурцев с Иерофантом сидели перед неизменным афганским кофейником, попивали ароматный напиток и слушали голоса Мунина, Одинцова и Евы, доносившиеся из колонок.

– Надо было отправить за ними ваших людей, – сказал Иеро

фант. – Хотя бы ещё одну машину. Генерал поставил пустую чашку на столик. – Зачем? Их везёт мой человек. Мы видим, где они, и слышим, о чём они говорят. Чего ещё? Лишние люди – это лишние проблемы. Ещё засветятся или инициативу решат проявить, не дай бог... – Они встали ни свет ни заря и, вместо того чтобы с документами работать, едут в Ладогу, – продолжал брюзжать Иерофант. – Что их вдруг туда понесло? А если Ковчег всё же спрятан на даче у Вараксы? Если ваши его проморгали, а эти найдут? – Эх, последняя капелька! – сказал Псурцев и снова наполнил чашку. – Встали они рано, потому что привыкли, и потому что им Одинцов расслабляться не даёт. Зачем понесло – вы слышали. А если найдут... Куда они его денут? На «мерседесе» Ковчег не увезти, всё равно грузовик нужен. Грузовик у меня наготове, и если найдут – я буду только рад. Как пишут в романах: терпение, мой друг, терпение! Иерофант благодушия генерала не разделял, и Псурцев, отхлебнув кофе, добавил: – Не знаю, как вам, а мне их слушать интересно. Узнаю много нового. Восполняю пробелы в образовании. – Вот-вот. Это ещё у Монтеня мысль была: «Мудрые философы – хорошие люди, и простые крестьяне – хорошие люди, а всё зло – от полуобразованности». Четыреста лет прошло, и стало только хуже. Полуобразованность – обратная сторона всеобщей грамотности. Помните, кто такой Тур Хейердал? – Обижа-а-аете! Ещё бы не помнить. Экспедиция «Кон-Тики» на плоту из Южной Америки в Полинезию, потом на тростниковых лодках через Атлантику, через Персидский залив... Помню, конечно! Норвежский герой номер один, по нему полмира с ума сходило. Кстати, во время Второй мировой он учился в диверсионной школе. Почти мой коллега, можно сказать. – Тур Хейердал – настоящий викинг и великий путешественник, – сказал Иерофант. – А ещё бездарь в науке – именно по причине полуобразованности. Он однажды встречался с большим учёным, имя вам всё равно ничего не скажет. Рассказывал ему о своих гипотезах. Учёный был в ужасе и пытался объяснить, почему это всё несусветная ересь. А Хейердал только смеялся в ответ – мол, старик написал книги, которые прочли от силы человек десять, а он пишет бестселлеры, которыми, как вы справедливо заметили, полмира зачитывается. – И в чём подвох? – нахмурился Псурцев. – В том, что Хейердал подменял научные аргументы личной храбростью и умением организовать международный пиар! Дилетант может быть талантливым и привносить в науку энтузиазм. Мозг, не скованный профессиональными предрассудками, способен родить свежие нетривиальные идеи. Однако при всём этом дилетанту нужно понимать, что для вторжения на территорию науки требуются глубокие знания и школа. Надо изучать научные методы, надо погружаться в массив специальной информации, причём не с наскока... Романтика – дело хорошее, но воинствующий дилетант ужасен. – Сурово. Почему же тогда вы были за то, чтобы Ковчег искала непрофессиональная группа? – Совершенно другой случай, – покачал головой Иерофант. – Наша троица – далеко не дилетанты. Я уже устал вам объяснять. – А я всё понимаю, – заявил Псурцев. – Просто, наверное, выгляжу таким тупым. Про дилетантов – это же в мой огород камешки были. Только я по своей части кое-что смыслю, а в ваши дела стараюсь не соваться – разве что из любопытства... Значит, вы говорите, есть надежда скоро найти Ковчег?