Unknown - Miropolskiy I fb2

Салтаханов вышел в коридор, вернулся с ключом и опасливо отомкнул замки наручников Одинцова.

– Ноги тоже, – сказал Псурцев. – Он слово дал. Верно, майор?

Салтаханов сгрёб звенящие цепи и на всякий случай отошёл обратно к месту инструктора. Одинцов вытряхнул чётки из пакета.

– Помыть надо будет, – задумчиво сказал он. – Значит, дело такое. Есть Ковчег или нет Ковчега, где он и что с ним – я не знаю. Правда, не знаю. Хотите поискать? Давайте поищем. Чем могу – помогу. Всё равно без меня у вас ничего не получится.

Одинцов быстро посмотрел на Псурцева. – Труп Вараксы, конечно, не опознан? – Конечно, – генерал не стал отводить взгляда. – И чего ты хочешь? – Чтобы его опознали и похоронили по-человечески. Родственников нет, сообщите ребятам с автостанции, они сами всё организуют – место на кладбище, поминки... Отвезёте меня на похороны. Попрощаться надо. – Не жирно? – спросил Псурцев и некоторое время барабанил пальцами по столу. – Ну, допустим, я соглашусь. А что взамен? – Полýчите меня с потрохами. Буду землю рыть как бобик. Если повезёт, найду вам Ковчег. – Похороны, значит... – Псурцев смотрел на чётки, которые медленно перебирал Одинцов. – Хорошо, я подумаю. Это всё или ещё чтонибудь? – Вы гарантируете, что с Муниным при любом раскладе ничего не случится. Я должен быть уверен.

– Можешь быть уверен, – генерал поднялся. – Слово офицера.

45. КОНСУЛЬТАНТ

Жюстина вернулась в Лион к ночи.

Последний скоростной поезд с Лионского вокзала уходил в половине девятого, так что в пол-одиннадцатого она уже ступила на перрон вокзала Пар-Дьё, а до отъезда успела расправиться со множеством дел.

День, проведённый в Париже, не пропал зря: одним из качеств, которые позволили Жюстине занять нынешний пост, было умение использовать время с максимальным эффектом. Теперь это называлось на английский манер – time management .

Официально Жюстина совершала рабочую поездку. После напряжённого разговора с Вейнтраубом она отправилась в парижское бюро Интерпола. Поводов для общения с тамошними сотрудниками всегда хватало: проблемы с нелегальными мигрантами, выступления натурализованных исламистов, международный терроризм, коррупция в спорте, растущая киберпреступность...

К вечеру, после изнурительных многочасовых совещаний, Жюстину ждала отдушина – званое мероприятие по приглашению OCRVOOA. За жутковатой аббревиатурой скрывалось Центральное бюро по борьбе с хищениями произведений искусства. В этой структуре Жюстина, вчерашняя студентка факультета истории искусств и археологии Парижского университета, когда-то начинала полицейскую карьеру. Со временем она возглавила бюро, потом взяла под руководство один из ключевых департаментов французской судебной полиции, потом перевелась в аппарат центрального управления – и так, шаг за шагом, пришла к должности президента Интерпола...

...но старая любовь не ржавеет, vieilles amours et vieux tisons s'allument en toutes saisons , как частенько приговаривала бабушка Жюстины – правда, по другому поводу. Со времени ухода из OCRVOOA пролетели годы и годы, а бывшую коллегу, достигшую головокружительных высот, здесь по-прежнему принимали за свою.

Полулёжа в откинутом кресле скоростного поезда, Жюстина сбросила туфли и с удовольствием вспоминала знаки внимания, которые ей оказывали старички – те, что ещё помнили симпатичную фигуристую начальницу. Молодые сотрудники тоже не отставали, хотя им она уже казалась небожительницей. Порадовало, что многие смотрели на неё не только как на президента международной полиции, но и как на красивую женщину. Чёрт возьми, это было важно!

И всё же Жюстина навестила старых знакомых не в поисках воспоминаний или впечатлений, как могло показаться со стороны, а за дельным советом.

В университете она штудировала труды Клода Леви-Стросса. Этот культуролог и этнограф, исследователь мифологии и фольклора, был её современником, но по масштабу приближался к великим титанам прошлого. Жюстину поражало умение учёного находить простые объяснения самым сложным вещам. Она с жаром обсуждала с однокурсникам его Теорию Инцеста, в самом названии которой была заложена провокация, будоражившая студенческие мозги.

Почему появились государство и право? Кто их придумал, как и зачем они вдруг оказались нужны? Уж сколько пафосных слов было сказано по этому поводу, сколько толстенных томов написано самыми высоколобыми умницами... И вдруг внук версальского раввина, знаток индейских племён и религий примитивных народов, обладатель джинсовой фамилии LeviStrauss заявил: всё проще простого – дело в инцесте!

От кровосмесительных связей на свет появляются больные дети. У потомства близких родственников накапливаются генетические ошибки – проще говоря, дети теряют жизнеспособность и проигрывают в борьбе за существование.

Доисторические люди жили по законам природы. Заметив причину вырождения, они установили первый искусственный закон: мужчинам не брать женщин своего рода. Так возникло право – принципиальная разница между человеком и животным. А следили за соблюдением закона и сурово карали его нарушителей специально назначенные члены племени – первые представители того, что постепенно оформилось в государство. Прочие причины экономического и психологического свойства только подстёгивали социальный процесс. Действительно, проще простого: изящно и логично. Блеск!

Лет в двадцать Жюстина де Габриак впервые увидела Клода ЛевиСтросса, которому было за семьдесят. О том, что академик консультирует судебных полицейских, она узнала не сразу, а позже сама не раз прибегала к помощи его ясного ума и необъятной эрудиции в поисках похищенных раритетов.

Наконец, когда Жюстина уже стала вице-президентом Интерпола, генеральный директор пригласил Леви-Стросса в советники. Устав международной полиции позволяет обращаться к учёным с мировым авторитетом в областях, которые представляют интерес для организации. Три года старик официально давал консультации сотрудникам, проводил для них научные исследования, отпраздновал столетний юбилей...

...и, увы, недавно отошёл в лучший мир. А как он сейчас был нужен Жюстине!

Она не смотрела в окно поезда: в темноте, да ещё на скорости под триста километров в час, вряд ли что-то удастся разглядеть. Жюстина отказалась от ужина, предложенного стюардом, но попросила принести вина. Добрый португальский мускат щекотал ноздри медовым ароматом. В груди разливалось тепло, по телу бежали приятные волны, и Жюстина, пригубливая бокал, снова прокручивала в голове свой разговор с Вейнтраубом.

Миллиардер пошёл по следу Ковчега Завета. Она выпустила джинна из бутылки. Могучего джинна, которым не в состоянии управлять. Теперь Вейнтрауб свернёт горы, но доберётся до Ковчега – в этом не было сомнений. И что тогда?