Лорел Гамильтон - Мертвый лед

- Хорошо, это и правда может быть полезно. Спасибо.

Отдам список Жан-Клоду.

- Мэнни отправит его тебе по е-мэйлу.

- Спасибо, Розита, - это наверно самый длинный разговор с женой Мэнни за все паше

знакомство.

- Надеюсь, ты позволишь мне помочь. Я и забыла, как люблю свадьбы, - сказала она и рассмеялась, и это был се лучший, счастливейший смех, что я слышала. Обычно Розита была строга и бескомпромиссна. Я попыталась представить, как Розита, которую я знаю, больше ста семидесяти сантиметров ростом и под сто пятьдесят килограмм, вот так по-девичьи смеется. Мэнни был ниже нее ростом и стройнее, они выглядели прямо как живая иллюстрация к детскому стишку про ДжэкаСпрэта 8. Этот смех принадлежал той молодой девушке, которую Мэнни встретил в Мексике уже очень давно.

(Жирное не ест Джек Спрэт (пер. Надежда Радченко)

Жирное не ест Джек Спрэт,

Постное - его жена.

Оттого они в обед

Подъедают всё до дна.

Кости чисто обглодав,

Джек коту их отдаёт

У супругов добрый нрав

И ужасно тощий кот!)

- И никаких проблем с тем, что я выхожу замуж за вампира? - спросила я. просто потому что не могла выбросить это из головы.

Она издала резкий звук.

- Я набожная католичка, ты же знаешь.

- Знаю. Церковь провозгласила всех вампиров проклятыми, не имеющими души, поэтому я и решила, что у вас могут быть проблемы с моим женихом.

- А еще они отлучили от церкви тех, кто поднимает мертвых, но наш священник все равно позволяет Мэнни причащаться. Если об этом узнают, у него будут неприятности. Возможно, и твой мужчина хороший, что бы ни говорила церковь.

Розита продемонстрировала такие широкие взгляды, что я не знала, стоит ли мне зааплодировать ей или лучше спросить, какую группу взаимопомощи она посещает? Умнеет, как и я.

- К тому же это не просто какой-то вампир, это Жан-Клод, а он... - она пыталась подобрать верное слово и наконец нашла его: - hermoso.

Я рассмеялась, потому что это слово означает не просто «красивый», как принято говорить здесь, в Америке. Оно означает нечто удивительное, выходящее за рамки красоты.

- Я передам ему эти слова.

- О нет, не делай этого, Анита, - ее голос звучал смущенно. Представить не могу смущенную Розиту.

- Ладненько, не буду. Просто скажу, что вы рады за нас.

- Да, рада. Жду не дождусь свадьбы, достойной такого предложения.

- Как и я. - ответила я, а в животе вновь свернулся тугой узел и вовсе не по поводу борьбы с преступностью. Предложение задало слишком высокую планку, и теперь вес рассчитывают на грандиозную свадьбу, а ничто не сравнится с режимом Жан-Клода ты-будешь-без-ума-от-меня. Даже сам Жан-Клод.

Мы попрощались, и я вновь осталась в машине наедине с Натаниэлем и шорохом колес по ночной дороге.

- Жена Мэнни сказала, что ждет не дождется свадьбы, достойной такого предложения.

- Да, это было что-то, - очень осторожно сказал Натаниэль, и его серьезный тон заставил меня посмотреть на него внимательнее.

- В чем дело? - спросила я.

- А в чем дело?

- Этот тон и эта нейтральная фраза.

Он вздохнул и закатил глаза.

- Мы еще не подъезжаем?

- Еще около четырех-пяти миль, и тогда надо будет сбросить скорость - кладбище легко пропустить в темноте. Не меняй тему.

- Ты уже и так расстроена, и это глупости.

- Что за глупости? - спросила я.

- Я был бы в восторге, если бы кто-то сделал для меня такое же ты-будешь-без-ума предложение, как Жан-Клод для тебя. Но мужчин не принято баловать романтическими поступками, они сами должны их совершать.

Я внимательно изучала его лицо.

- Ты имеешь в виду, что хотел бы эпичного роскошного предложения?

- Я имею в виду, что иногда неплохо побыть девчонкой.

- Ты хозяйничаешь по дому и мечтаешь о ребенке. Думаю, из тебя девчонка лучше, чем из меня.

- Если я девчонка, тогда где мое эпичное роскошное предложение?

- Ты серьезно?

Его взгляд подсказал мне, что он был исключительно серьезен. Черт.

- Романтики ты ждешь только от меня или от нас с Микой?

- От Мики или от тебя, или от вас обоих. Для меня не важно, если ты серьезно.

- В свое время Мика сделал предложение нам обоим. И я бы вышла за вас двоих, если бы могла, я уже говорила об этом.

- Я знаю. Говорил же, что это глупости.

- Значит, если бы Жан-Клод с огромным кольцом подъехал на карете к тебе, тебе бы это понравилось?

Он кивнул.

- Да, но лучше если бы это была бы ты или Мика.

- Ну, черт.

- Это не совсем те романтические чувства, на которые я рассчитывал, Анита.

- Прости, правда. Просто ты огорошил меня.

- Ты же сама сказала: я занимаюсь готовкой, уборкой, хожу по магазинам, и ты не хочешь ребенка от меня. Неужели немного романтики - это слишком много?

- Я маршал Соединенных Штатов Сверхъестественного Отдела. Я не смогу работать, если забеременею. Я не хочу беременеть. В моей жизни нет места ребенку.

- Мы могли бы усыновить.

- Тебе всего двадцать три. Зачем тебе ребенок сейчас?

- Но тебе тридцать. И я хочу, чтобы у нас был ребенок.

- У меня в запасе есть еще парочка годков, - ответила я, даже не пытаясь сдержать сарказм.

- Женщины в тридцать не старые. Анита, я знаю. Но у них есть дети. Когда ты размениваешь третий десяток, пора принимать решение.

- Женщины заводят детей и в сорок, и даже в пятьдесят.

- С помощью медицинских технологий.

- Моя тетка родила своего последнего ребенка в пятьдесят. И это было полной неожиданностью, и без чудесного вмешательства медиков.

Натаниэль взглянул меня.

- Правда?

- Правда, - кивнула я. - Доктор сказал ей, что она больше не сможет иметь детей, поэтому она перестала предохраняться. Он ошибся.

- Ладно, беру свои слова назад. Возможно, у нас больше времени. Пятьдесят. Обалдеть. Хорошие гены.

- Только если к пятидесяти у тебя не угаснет желание плодить детишек.

- Я остановлюсь на одном чуть раньше, - ответил он.

- На сегодня хватит, Натаниэль. На меня и так достаточно давят вергигры, которые хотят участвовать в церемонии обручения.

- Я всего лишь сказал о романтичном предложении, а ты теперь чувствуешь, как на тебя из-за церемонии давит еще больше людей? Знаешь, давят-то не только на тебя. Они хотят обменяться кольцами и с Микой, и со мной тоже.

Я обдумала это пару мгновений.

- Мика в Цирке не говорил об этом в таком ключе.

- Он и не должен.

- О чем ты?

- Я бисексуал. Мика для меня не исключение, и обручение с еще одним мужчиной для него не то же самое, что для меня.

- Вот черт! Прости. Натаниэль, ты абсолютно прав. Для тебя он может быть новым любовником, Мика же не станет так его рассматривать. Значит на самом деле под ударом наша с тобой добродетель, если можно так выразиться.

-Не добродетель в опасности, Анита, а наше семейное счастье. И это гораздо важнее для меня.