Лорел Гамильтон - Мертвый лед

- Но, если знаешь кого-нибудь одинокого с такими же внушительными формами, дай мне знать.

- Эхх, я не подхожу, - сказал Зебровски, надувая губы в притворной обиде так сильно, чтобы было видно в тусклом свете.

- Простите, сержант, но я не встречаюсь со стареющими развратниками, к тому же счастливыми в браке.

- Ой, стареющий - это было обидно. А вот остальное правда, - сказал он, ухмыляясь.

- Если увижу кого-нибудь незанятого и похожего на Никки, я дам тебе знать, - пообещала я.

- Спасибо, похоже, тебе повезло найти верных мужчин, способных делиться. Большинству из нас не посчастливилось встретить хотя бы просто не подонка.

- У меня были мужчины, что вели себя со мной как настоящая мразь, но обычно я им не уступала, когда все летело к чертям.

Она одарила меня тем самым взглядом, что и другие женщины, когда я отказывалась

поддерживать лозунги: «Мои бывшие отстой, и я не имею никакого отношения к тому, что моя личная жизнь дерьмо.» Я выяснила, что над большинством отношений нужно работать, и работать всем, даже если вас только двое.

- Либо никто никогда не делал тебе настолько больно, либо ты святая.

- Анита хлебнула боли, - сказал Зебровски.

- Она с тобой откровенничала?

Он закинул руку мне на печи в братских объятьях и сказал:

- Мы делимся всеми девичьими секретиками.

Мэнни отошел от нас, стараясь замаскировать смех кашлем.

Я вдруг поняла, что Зебровски пытался провести меня по очередному социальному минному нолю, а значит считал, что сама я не справлюсь, может и так. А еще ему не очень нравится Сюзанна.

А я и не знала. Расспрошу их позже, а пока повторила:

- Всеми девичьими секретиками.

Сюзанна рассмеялась.

- Не уверена даже, что у тебя вообще могут быть девичьи секреты, Анита.

Я пожала плечами и с улыбкой ударила кулаком о подставленный кулак Зебровски. А затем он взглянул куда-то мимо меня, и отчего-то его глаза вдруг расширились, он выглядел удивленным. Я отстранилась от объятий, притянула дробовик, думая, что позволила себе отвлечься от дела, и.… стрелять было не во что. Земля была по-прежнему нетронутой. Даже двигатель экскаватора заглушен, и был различим в отдалении стрекот сверчков. Так что так поразило моего напарника?

Надгробный памятник, установленный много веков назад, извлекли из земли. Думаю, могильщики вместе с моими ребятами собирались оттащить его, но Никки потерял терпение. Он обхватил памятник руками, и только сцепленная на запястье рука говорила о том, что надгробие было тяжелее, чем казалось. Никки снял куртку, представив взгляду оружие и мускулистые руки, отходя от могилы вместе с камнем.

Сюзанна тоже обернулась и наблюдала. Она не отводила взгляда, пока Никки не опустил надгробный камень на землю, а Домино не помог ему поставить его так, чтобы тот не упал и не разбился. И только потом она повернулась ко мне и сказала:

- Не человек, понятно.

- Не совсем, - ответила я.

Она покачала головой.

- Найди мне кого-нибудь похожего на того парня, но человека, пожалуйста.

- Почему так важно, чтобы он был человеком? - спросила я, не уверенная, стоит ли мне оскорбиться за Никки или пока нет.

- Потому что, если он смог поднять это надгробие, я не хочу попасться ему под руку, когда он будет зол. В старшей школе я встречалась с парнем, который бил меня. Он был футболистом и занимался борьбой. Он был сильным, но не настолько. Я ни за что не хочу оказаться во власти кого-то, кто сильнее того спортсмена, что разбил мне сердце и сломал челюсть.

- Мне жаль, Сюзанна, правда жаль. Должно быть, это было ужасно.

Вот так просто я получила урок. Не стоит думать, что каждая женщина, которую избивает бойфренд, это заслужила.

Она кивнула, и на ее лице промелькнуло так много эмоций, что я не успела прочитать их.

- Меня пугает не то, что раз в месяц они покрываются мехом, Анита, и не то, что вампиры живут на крови, меня пугает их сверхчеловеческая сила. Я не смогу встречаться с парнем, который способен причинить мне такую боль.

- Мужики могут быть такими ублюдками, - сказал Зебровски, на этот раз без подтекста.

- У тебя же дочка, - вспомнила я.

- Ага.

- Никогда не хотела бы дочку. Я бы слишком волновалась за нее, - она осеклась так, словно хотела сказать что-то еще, но передумала. Она просто развернулась и направилась к могиле, к своему отцу и другим мужчинам.

- Однако, - выдал Зебровски.

- Да уж, - согласилась я. - До этой ночи, я и не знала, что она тебе не нравится.

- Я могу изменить свое мнение. Она сцепилась с одним из копов, но он большой парень и, когда выпьет, слетает с катушек.

- Думаешь, он распускал руки? - спросила я.

- Не в том смысле, о котором ты говоришь. Хота спорить готов, это не так сильно напугало бы ее.

- Уверена, ты прав.

- Черт, теперь мне нужно будет либо спросить, что случилось, либо просто вступиться за нее, когда он в следующий раз назовет ее сукой.

- На самом деле ты не обязан делать ни то, ни другое, - сказал я.

- Да нет, обязан. Если я помог испортить кому-то репутацию, а потом узнал, что был не прав, я обязан сделать все, что в моих силах, чтобы исправить это.

- Вот почему мы дружим, Зебровски, - сказала я, улыбаясь его нетипично серьезному лицу.

- Спасибо, но ты поступила бы так же.

Я обдумала это и затем кивнула.

Он ухмыльнулся.

- Да, вот почему мы дружим. Я единственный, кто был в безопасности от твоих женских чар.

Я покачала головой и улыбнулась в ответ.

- Ты не в моем вкусе, а еще мне нравятся твои жена и дети.

- Все дело в старости, да?

- Нет, дело в "чух-чух" пижамах. Я просто не могу желать кого-то, о ком однажды узнала, что ему нравятся пижамы с маленькими паровозиками.

Он усмехнулся мне.

- А Кейти они нравятся.

Я закатила глаза, на что он и надеялся, и ответила:

- Этого я тоже не хотела бы знать.

- Давай поможем откопать твоего зомби.

Двигатель экскаватора снова завелся, как будто по сигналу.

- Давай, - ответила я, и мы вдвоем направились сквозь мягкую темноту. Мы никогда не держались за ручки, не ходили по магазинам вместе, не делились подробностями своей сексуальной жизни друг с другом, мы даже постоянными напарниками не были, но мы всегда были такими друзьями, когда можно позвонить в два часа ночи и попросить об услуге, касавшейся ордера на эксгумацию, или забрать детей из школы, если вдруг что-то случилось. Последнее я делала только раз, но все-таки мое имя значилось у школы в списке тех лиц, которым позволялось забрать детей в случае чрезвычайной ситуации. Наши отношения были чертовски близки к "если мне нужна будет

помощь, чтобы избавиться от трупа, я наберу тебе". Хотя, откровенно говоря, с этим мы оба могли бы справиться самостоятельно. Из копов выходили очень хорошие злодеи и очень хорошие друзья.