Лорел Гамильтон - Мертвый лед

Его номер был в моем списке избранных. Я набрала его и помолилась, чтобы кто-то, кого я знаю, знал бы судью.

Глава 32

- Повтори-ка, зачем я проснулся среди ночи и примчался на кладбище? - спросил Зебровски, он стоял рядом со мной в темноте и прислушивался к звукам пробирающегося среди надгробий поближе экскаватора.

- Затем что ты по-братски любишь меня, - ответила я.

- У меня никогда не было брата, и тебя я люблю сильнее своих сестер, но если ты кому-нибудь из них проболтаешься, я буду все отрицать.

Эти слова заставили меня улыбнуться, возможно, так и было задумано, в этом он был хорош.

Мэнни шагнул к нам, когда экскаватор подъехал ближе, и шум стал сильнее, и сказал:

- Боюсь, это я виноват, сержант Зебровски. Анита обратилась ко мне за советом, и я решил, что зомби может быть пойман там в ловушку.

- Объясните еще разочек, как можно поймать зомби в ловушку в его же могиле? – попросил Зебровски.

- Говорю же, этот зомби возвращался не так, как другие. В их глазах должно быть безразличие, они просто трупы, что лежат и ждут, когда их поглотит могила. А этот боялся и кричал. Он скрывался под землей, моля меня спасти его. Я никогда не видела, чтобы зомби так вели себя, - ответила я.

Зебровски заморгал на меня из-за тускло отсвечивающих очков в серебристой оправе.

- И ты переживаешь, что он там живой, в ловушке.

- Не живой, а заперт там в сознании как нежить.

Он взглянул на Мэнни, словно ожидая его подтверждения, и тот кивнул.

- Я надеялся, что мне приснилась эта часть телефонного разговора с Анитой, - сказал он, сунув руки глубоко в карманы брюк. Похоже, он натянул их прямо поверх пижамных штанов или, как минимум, оставил вместо рубашки верх от пижамы, если конечно у него не было рубашки с рисунком маленьких паровозиков. С Зебровски станется, но я уверена, что Кейти, его жена, позаботилась бы, чтобы эта рубашка "исчезла" из его гардероба. Они счастливы в браке уже два десятка лет, и она все еще живет с надеждой, что когда-нибудь оставит в его гардеробе только те вещи, за которые ей не придется краснеть. И я чертовски уверена, что надежда эта была тщетна, во всяком случае я и прежде видела "чух-чух" пижамку поздней ночью на местах преступлений. Хотя

технически, полагаю, это не место преступления.

- Ты же понимаешь, что просто повязав галстук поверх пижамы с паровозиками, никого не облапошишь? Мы все равно понимаем, что это пижама.

Он усмехнулся.

- Эй, я повязал галстук и пиджак надел.

Я в ответ покачала головой.

Подошел Домино.

- Тут спрашивают, можно ли сдвигать надгробие, или это помешает тебе изучить зомби?

Я покачала головой.

- Можно сдвинуть его. Только осторожно, чтобы не повредить его из уважения к семье, а не из страха за зомби.

- Я передам, - сказал Домино и поспешил через надгробия к ожидающим мужчинам. Его дробовик все еще был откинут на плечо так же, как и мой был при мне на тактическом ремне. Прежде чем раскопать могилу, я бы запаслась всем своим снаряжением из кузова грузовика, где должна быть и моя заказная винтовка AR, а Никки оставила бы ту резервную, что он прихватил из Цирка.

- Я думал, зомби не могут испытывать эмоции, - сказал Зебровски.

- Нормальные зомби не могут, - ответила я.

- А этот не был нормальным?

- Даже и близко, - сказала я.

- Нет, - подтвердил Мэнни.

- Есть идеи, что могло его испортить?

- На самом деле да, он при жизни ел человеческое мясо.

Зебровски вытаращил на меня глаза.

- Да уж, для меня это тоже было впервые, но он застрял в горах зимой, один из товарищей погиб, и они получили достаточно мяса, чтобы выжить.

- Думаешь, из-за этого он получился таким необычным?

- Мы оба так считаем, - ответил Мэнни.

Я кивнула.

- Я напишу статью об этом в академические журналы, и выскажусь за то, чтобы этот пункт добавили к списку причин установки знака "ни в коем случае не поднимать этот труп".

Экскаватор подъехал к могиле, и мы отошли, чтобы слышать друг друга.

- А что еще в этом списке? - спросил Зебровски.

- Под вопросом те, кто при жизни был священнослужителем какой-то религии, - ответил Мэнни, и я не стала возражать. - А того, кто практиковал вуду, ни за что поднимать нельзя. Экстрасенсориков, ведьм и колдунов, всех, кто при жизни участвовал в каком-то сверхъестественном событии, поднимать рискованно и лучше этого избегать.

Я задалась вопросом, где носит Никки с командой зачистки. Они должны вооружиться огнеметами и надеть защитные костюмы. Если Уоррингтон выберется из могилы все еще кровожадным, нам будет кстати их помощь. Никки вышел к дороге, чтобы встретить команду и привести к нам. А еще он проверит, хватит ли на нас всех протеиновых батончиков, которые Натаниэль начал подкладывать мне в машину. Это конечно был не ужин, но поддержит уровень сахара в крови и не даст мне энергетически осушить тех, с кем я метафизически связана. Могильщики уже заблудились на кладбище, и на то, чтобы снова погрузить экскаватор на грузовик и проехать к нужному месту, ушло время, которого у нас не было. Нужно раскопать могилу до рассвета, или зомби с восходом может быть уже мертв для этого мира, и мы так и не выясним, что происходит в его гробу, когда темнеет. Я снова думаю о нем, как о личности, несмотря на то, что он был зомби, плотоядным зомби, он сохранил достаточно рассудка, чтобы по-прежнему оставаться для меня Уоррингтоном. Он до сих пор мог все осознавать и чувствовать, и прежде чем уйти, я должна узнать наверняка. Я должна знать.

Я всматривалась в темноту, думая, где же Никки, и... Так же, как и ранее этой ночью, энергия на кладбище словно изменилась. Такие же ощущения возникают иногда на местах, где проводились ритуалы, влияющие на святость этой земли. Как будто случилось что-то на метафизическом уровне между моим первым посещением кладбища и вторым.

- Ты чувствуешь это, Мэнни? - спросила я.

- Что именно? - уточнил он.

- Энергетика на кладбище раньше была получше.

- Здесь я раньше не был, но большинство старых захоронений ощущаются так же, как и это, Анита.

- Клянусь, этого не было раньше.

- Может, ты просто чувствуешь вину, - предположил он.

- Вы о чем, оно ощущается по-другому? - спросил Зебровски.

- Иногда старые кладбища могут своего рода потерять святость, - пояснила я.

- Если на них давно не было свежей могилы и не проводилось церемонии похорон, словно у святой земли истекает срок, - уточнил Мэнни.

- То есть здесь уже не святая земля? - спросил Зебровски.

Мэнни в ответ неопределенно махнул рукой.

- Священнослужитель может провести один простой обряд, окропить границы святой водой, и новые похороны все исправили бы, - сказала я.

- Гули могут осквернить святую землю, - напомнил Мэнни.

Я покачала головой.