Home - Я Завоеваель.

- Не волнуйся. Я все сделаю настолько быстро, насколько это в

человеческих силах.

Обернувшись, он сделал знак Габриель. Она не торопясь подошла

к ним.

- А это еще кто? Твой телохранитель?

Командир концом своего копья стянул капюшон с головы Габриель,

вызвав смех своих солдат. Бард застыла, склонив голову в поклоне. Она

очень надеялась, что темный парик, который был на ней надет, поможет

преодолеть это испытание.

- Это - моя коллега. Хии Ла. Ей пришлось прибыть сюда вместе с

войсками из самого Китая. Она самая способная моя ученица.

- По мне она слишком тощая, - ответил гвардеец, поравнявшись

со смиренно опустившей взор девушкой.

- Да. Держу пари, я знаю, каким именно образом она тебе

помогает, - поделился своим мнением другой гвардеец, сопровождая свои

слова непристойным жестом.

Солдаты опять рассмеялись.

Тао Фенг загадочно улыбнулся:

- Она гораздо способнее, чем кажется.

- Как бы там ни было, старик, давай, снимай эту тушу с креста.

- Как пожелаете.

Тао Фенг еще раз натянул поводья, останавливая лошадей за

большой палаткой, в которой располагался лазарет греческой армии.

Быстро спустившись, он подошел к задней части повозки и заглянул

вовнутрь.

- Она жива?

Габриель посмотрела вверх, удерживая искалеченное тело молодой

женщины.

- Едва, - прошептала она, осторожно поглаживая волнистые

золотые волосы.

- Спасибо, Тао Фенг. Ты рисковал своей жизнью ради незнакомого

тебе человека. Я очень ценю это. - Бард светло улыбнулась. - Уверена,

она тоже.

Тао Фенг был сильно смущен. Обычно он никогда не краснел, но

сейчас жар румянца обжег его тело – от шеи до щек, не пропустив, даже

уши. Старик закашлялся.

- Надеюсь, ты понимаешь, что мы не можем оставить ее тут. Для

нее нет более опасного места, чем самый центр ставки Завоевателя.

Габриель кивнула:

- Да. Я знаю. У меня есть друг. Думаю, он сможет помочь.

Переправим ее к нему.

Тао Фенг кивнул в ответ:

- Нам следует поторопиться. Скажи, где его найти?

- Нет... Я должна это сделать сама. Мой друг… он… очень

скрытный.

- Ни за что. Эта местность слишком опасна для путешествующей в

одиночку женщины. Особенно для женщины вроде тебя.

Бард мягко улыбнулась в ответ:

- Если помнишь, до встречи с тобой я путешествовала без

компании.

- Ну, и посмотри, сколько это принесло тебе проблем!

Габриель тихо рассмеялась:

- Давай не будем об этом. - Ее лицо потемнело. - Поверь мне ,

Тао Фенг, я в состоянии позаботится о себе.

Она нежно коснулась руки старика:

- Ты нужен здесь. Как ты сказала гвардейцам, раненые нуждаются

в заботе. А со мной все будет в порядке.

- Но…

- Пожалуйста.

Не зная, что еще противопоставить мягкой мольбе прекрасной

девушки, Тао Фенг кивнул со вздохом.

В ответ Габриель подарила ему сияющую улыбку и пожала худую

руку лекаря:

- Благодарю тебя.

Тао Фенг в очередной раз прокашлялся, призывая все свое

хладнокровие:

- Ладно. Хорошо. Тогда обещай, что будешь осторожной. И быстро

вернешься. Воины нуждаются и в твоей помощи, лекарь.

- Я вернусь так быстро, как только смогу. Береги себя, Тао

Фенг. И еще раз, спасибо за все.

Старик почтительно поклонился, после чего отвернулся, и, не

оглядываясь, проскользнул в палатку, оставив Габриель наедине со

своими намерениями.

___

Несмотря на то, что в повозку были запряжены две сильные

резвые лошади, путь занял практически целые сутки. Габриель осторожно

потянула на себя вожжи и аккуратно остановила повозку рядом с на

первый взгляд казавшейся брошенной пещерой. Легко соскочив с козел,

она направилась в сторону входа:

- Ау… эй? Кто-нибудь дома?

Тишина.

- Проклятье. Манус, ты просто обязан быть дома. Мне больше

некуда податься в этом мире.

Вздохнув в полнейшей тишине, Габриель вернулась к заднему

борту повозки и заглянула внутрь. Молодая женщина была все еще жива,

но ее дыхание было уже едва различимым, а кожа приобрела синеватый

оттенок. « Мне очень жаль», - прошептала бард девушке, нагибаясь над

ней и нежно гладя ее щеку. «Мне очень жаль, что с тобой это

случилось».

Внезапно, она почувствовала опасность, быстро развернулась и

прижалась спиной к стенке тележки, готовая защитить свою драгоценную

ношу. Уже через долю секунды она почувствовала облегчение, как перед

ее глазами предстал гостеприимный Манус, Жрец Судеб. Его испещренное

морщинами лицо выглядело явно обеспокоенным.

- Габриель, что случилось? С тобой все в порядке? Какие

проблемы? Ты одна? Что тебе нужно?

Приветливо улыбаясь, бард помахала рукой:

- Я в порядке, Манус. Честно. Я пришла сюда потому, что мне

нужна помощь, и я боюсь, что ты единственный, кто может ее оказать.

Лицо Мануса отстранено застыло:

- Габриель, я не могу вмешиваться в это.

- Я не прошу тебя вмешиваться. Я прошу о помощи. - Она отошла

от повозки и кивком головы указала на нее.

Жрец сделал шаг вперед и поравнялся с устроенной в повозке

соломенной кроватью. Широко раскрыв глаза от удивления, он обернулся к

Габриель:

- Кто она?

Бард осторожно погладила волосы девушки:

- Я не знаю. Она была голосом народа и агитировала против

Завоевателя. За это ее и поймали. - Ее лицо опять покраснело от гнева.

- Зена распяла ее.

Манус бегло осмотрел девушку:

- Но… она все еще жива!

- Да. Я знаю. Я хотела бы быть уверена, что она будет жить и

дальше. Это и есть та причина, по которой я здесь. - Она посмотрела на

старика:

- Она не может быть в безопасности в лагере Зены. Боюсь, ей

везде не безопасно. - Она положила руку на плечо Мануса. - Ты

поможешь?

Манус еще раз поглядел в строну лежащей без сознания женщины:

- Ее раны слишком серьезны.

- Я знаю.

- Я не могу ничего обещать.

- И это я знаю.

После долгого молчания жрец наконец кивнул:

- Ладно, я сделаю все, что в моих силах. Помоги мне перенести

ее в пещеру поближе к костру.

___

Расседлав и почистив после длинного путешествия лошадей,

Габриель оставила их в небольшом загоне рядом с палаткой лекарей, и

затем скользнула внутрь, не в стоянии думать больше ни о чем, кроме

как об ожидавшей ее уютной постели.

Несмотря на полное опустошение, как моральное, так и

физическое, ей было легко от сознания, что девушка теперь в надежных

руках. Вот только бы узнать ее имя. Оплакивают ли родные ее смерть?

Заплачет ли кто-нибудь от радости, если она снова вернется к жизни?

Или она была так же одинока, как сама Габриель? Одинокий

смертный, взваливший всю тяжесть мира на свои плечи?

«Хватит об этом. Еще немного таких мыслей, и я никогда не